Посредине ночи - Александр Машонин

– Летим на максимальном ускорении! – раздался в ответ голос Падме. – Вы все живы? Никто не ранен? Видела взрыв.

– Живы. Но от «Горгульи», увы, осталась одна рубка, она же капсула спасения.

– Сестрёнка Эрдени с вами?

– Да-да, сидит и слушает наш разговор.

– Прекрасно!

– Ребята, у вас там имперцы на хвосте? – прорезался голос Килиана.

– Надеюсь, нет, – ответила Осока.

– Всё равно, надо убираться поскорее. Сейчас примем вас в ангар «Борца», и дёру.

– Вы, вообще, где? Почему я вас не вижу?

– Да вот она я, – Падме засмеялась, и прямо по нашему курсу из пустоты материализовалась светлая точка. Состыкованные «Борец» и «Амидала» как раз разворачивались кормой в нашу сторону, чтобы погасить скорость. Дальномер показывал чуть меньше ста километров.

– Маскировочное устройство? – воскликнула Осока. – Ты не говорила, что у тебя оно есть. И что оно может скрывать такие крупные объекты, как «Борец».

– Последнее сама не знала, честно. Попробовали – получилось. А устройство мне досталось от «Ятагана».

– То есть, его тоже нет… – помрачнела моя подруга. – И во всей Галактике осталась одна «Рапира».

– Послушай, а зачем тебе обязательно этот класс? Чем я-то нехороша? Ты меня как подругу и как корабль обижаешь, честное слово.

– Так я не знаю ещё твоих характеристик, – развела руками Осока, словно мозг чёрного корабля мог её видеть. – Хотела уточнить, да с этой суматохой забыла.

– Не будем вещать о них на всю систему, будете на борту, расскажу.

Связка из двух кораблей приблизилась и лихо, с ходу накрыла нас разверстой пастью ангара. Едва сомкнулись створки, по корпусу передалась дрожь включённых на форсаже двигателей: кореллианец старался как можно быстрее покинуть место встречи. Пока примчавшаяся Маррен проводила нам экспресс-медосмотр, Падме назвала Осоке свои основные параметры. Не все из них я понимал, но одна цифра меня очень удивила.

– Разве класс гиперпривода может быть меньше единицы? – спросил я. – И вообще, быть дробным?

– Мы сейчас несколько не о том, Алекс, – сказала Осока. – Класс – это округлённая, грубая оценка. А Падме назвала нам точный гиперпространственный коэффициент. Правда, я никогда не слышала таких значений. У «Эспады» было ноль семь, у «Звёздного посланника» кореллианской серии «Иртрилль тысяча триста» – около ноль пяти…

– Ноль сорок девять, если совсем точно, – вставил Базили.

– Да, но его гиперпривод модернизировала легендарная Дова Бриггер!

– Не знаю, кто делал мой. И, всё же, у меня – ноль тридцать восемь, – гордо повторила голограмма. – И расход материи две на пуск и ноль шестьсот двадцать пять в гипере.

– Неплохо при этих размерах, но всё равно придётся городить дополнительные ёмкости для энергоносителя, – сказал Иан.

– Мальчики, я в полном вашем распоряжении, – заверила Падме. – Хоть колокольчиками обвешайте, если нужно. Да, и заодно, перекрасьте меня, пожалуйста, из этого жуткого чёрного цвета.

– Электрохромное покрытие хочешь? – предложил Иан. – Сама будешь менять цвет по желанию.

– Действительно, Падме, – поддержала Осока. – Нанесём такую окраску, как сама захочешь, а сверху электрохром, чтобы при необходимости ты могла стать дымчатой или полностью чёрной. Иногда может оказаться полезным. Не возражаешь?

– Пожалуй, это разумно, – кивнула голограмма. – Вдруг нам опять придётся изображать Инквизиторшу и её верную яхту.

По прибытии на бывшую пиратскую базу «Амидалу» ненадолго оставили среди астероидов, а ночью, когда на базе и фрегате почти все уснули, она тихо перелетела в самый дальний, семнадцатый ангар, расчищенный от всякого хлама, и на входе был выставлен пост – не живые часовые, а два «Стражника», руководить которыми поручили Альфе. Никто посторонний в ангар не допускался, только руководство и наиболее доверенные лица из технического персонала. А про личность лорда Вейдера и про «душу» корабля мы рассказали всего одному человеку… Разговаривая с Падме в первый раз, Рийо казалась совершенно спокойной, улыбалась. А потом долго рыдала в нашей каюте, выплёскивая эмоции.

– Теперь я понимаю, из-за чего она умерла, – жутковатым неживым голосом сказала панторанка, чуть успокоившись. – Не хотела жить после того, что сделал с собой её муж.

– Или с ним сделали, – поправил я.

– Нет, Алекс, – покачала головой Рийо. – Подобный выбор человек делает только сам. Из-за гордыни ли, тщеславия, зависти, или потому, что так легче и проще. Отговорки вроде «ошибся», «обманули», «заставили» не проходят. Все они, по сути, означают одно: не задумался, не нашёл достойного выхода, который бывает всегда. Даже если это смерть. Или струсил пойти по этому пути. Плохим быть легко, зло – самое низменное, что есть в нас, его и искать не надо, зачерпни, и увидишь. А вот хорошим, положительным…

– Точно. Быть добрее, великодушнее, порядочнее других, честнее, в том числе, и с самим собой – иногда такое мучение, – согласилась Осока. – Мне ли не знать.

– Как я выгляжу, Алекс? – спросила Рийо. – Не слишком зарёванная?

– Нет, и незаметно вовсе.

– Это хорошо. Пойду заниматься делами.

– И вся она в этом, – развела руками Осока, когда за панторанкой закрылась дверь. – Слабая и сильная, чувствительная и рациональная. Кстати, и Падме такая же. Надо будет вечером зайти в ангар, поболтать. Скучно ей там стоять в одиночестве. Пойдёшь со мной?

Я кивнул.

5

Жизнь в системе Араг входила в размеренную колею. Прибывали на базу и отправлялись с неё корабли, рейсовые транспорты забирали добытые минералы с соседних рудничных астероидов. Открылось и начало приносить небольшой доход кафе «Старый горняк». Крепких напитков в нём предусмотрительно не подавали, тем не менее, экипажи космических кораблей и свободные от работы рудокопы с удовольствием заходили выпить пива, кофе и отведать нормальной еды. Повариха с «Румелии», дородная чернокожая дама по имени Уолс Пендректон, из самых простых продуктов готовила такие блюда – пальчики оближешь. Иан соорудил для кафе вторую электродуховку, и этот агрегат никогда не простаивал. По просьбе Рийо владелец одной из подопечных шахт прислал на пару дней проходческие машины, и они просверлили от базы трёхкилометровый туннель на другую сторону астероида, где был пришвартован «Хелси». Теперь больше не требовалось лететь после работы на «нерфе», чтобы оказаться дома, а утром тем же порядком возвращаться обратно на базу. Жить на самой базе по-прежнему предпочитало меньшинство, хотя помещений, в общем-то, было с избытком: в корабельных каютах народ неплохо обустроился, а в случае нападения, которое мы не смогли бы отразить, не нужно было хватать пожитки и куда-то бежать. На средства, вырученные от продажи роскошных спидеров пиратской коллекции, Гиддеан Трин приобрёл у родианского торговца потрёпанный таможенный корвет с неисправным основным гиперприводом. Форма этого корабля с далеко выступающими «рогами» передней части корпуса позволяла брать в захват некрупные грузовики с целью абордажа и досмотра, а мощные двигатели – догонять жертву. То и другое было идеально для нашей цели. Требовалось лишь срезать на хребтовой балке «Хелси» повреждённую часть, установить в торце стыковочный узел, а по бокам наварить ферменные конструкции, обеспечивающие жёсткость соединения. И у фрегата появлялся могучий досветовой буксир, которого нам так не хватало. Блика Лофор, игравшая первую скрипку в вакуум-сварочных работах, возле «Амидалы» появлялась нечасто, в основном, чтобы устало улечься где-нибудь, словно исполинская голубая кошка, и наблюдать за вознёй остальных. Впрочем, давать советы сил у неё хватало.

Наши спасённые понемногу осваивались на новом месте. Улететь с базы, хоть Рийо и предлагала им доставку в любую систему, не пожелал никто. Странный чужак – его вид назывался каамаси, а самого его звали Икхилар Ан’Кди, язык сломаешь – в Корвальском университете преподавал нечто вроде курса международных отношений и сам когда-то служил дипломатом. Роль советника при администрации пришлась ему как раз впору. Тогруты-мужчины тоже не скучали. Навин Вайгу был профессором одной из технических кафедр, Дайрам Ги руководил производством в цеху громадного производственного комплекса. Их знания и опыт оказались тем самым, чего не хватало многим специалистам новорождённого АО «Индесел». Доходило до того, что техники сами разыскивали их по базе, когда требовалось сопрягать агрегаты незнакомых производителей с уже действующими. У пиратов оборудование было разномастное, ещё больше валялось без дела, а о стандартизации в этом мире задумывались далеко не всегда. Труднее всего пришлось Ашаре Зитани. Преподаватель-искусствовед, она не могла применить свои профессиональные знания в полном объёме, тем не менее, не улетела. Помогала Уолс в «Старом Горняке», изобретала фруктовые коктейли.