Могло быть и хуже… - Джереми Кларксон

Винить в этом нужно меня. Я высказал эту идею на совещании, и вместо того, чтобы насыпать мне в волосы насекомых, чтобы они отложили там яйца, коллеги лишь мудро покивали в ответ. Мы захватим художественную галерею, наполним ее связанным с автомобилями искусством и докажем, что машины смогут привлечь больше народу, чем неубранные кровати и маринованные акулы. Однако почему-то никому из нас не пришло в голову, что передача будет очень длинной и скучной – пока она не появилась в эфире. «Это было очень длинно и скучно», – сказали мы все уже после того.

Конечно, мир моторов кишит ошибками больше, чем почти любая другая отрасль. Кто-то ведь в Pontiac изучил дизайн Aztek и сказал: «О да, великолепно». Подобные же звуки доносились и из зала для совещаний Ford, когда дизайнеры по ошибке принесли туда свой шуточный проект и он впоследствии стал Scorpio.

Daimler действительно посчитала, что может конкурировать с Rolls-Royce Phantom, если засунет в Mercedes S-класса вишневое дерево и назовет то, что получится, Maybach. Toyota выпустила машину под названием MR2, не сообразив, что с французского «MR deux» переводится как «дерьмо». Audi решила усовершенствовать подушку безопасности с помощью системы под названием проконтен, в которой использовалась фантастически сложная система кабелей, которая толкала рулевое колесо вперед при любом фронтальном воздействии.

Я могу продолжать еще долго – и я буду это делать. Austin создала автомобиль, у которого лучше показатели аэродинамики при заднем ходе, чем при переднем; у Ford была такая машина, которая распадалась на запчасти, если на нее падал листок, а Lancia изготовила автомобиль из русской стали, которая была примерно так же долговечна, как какой-нибудь фрукт. А не так давно Volkswagen попыталась назвать новый автомобиль Black Up!.

Такое ощущение, что почти все совещания в автомобильной промышленности специально нацелены на то, чтобы исключить рациональное мышление. И это наводит меня на мысль о блестящих умах, которые, должно быть, собрались несколько лет назад в комнате для совещаний Audi.

Судя по всему, они решили, что хорошо было бы создать новый тип хетчбэка среднего размера, который, судя по внешнему виду, мог бы быть внедорожником, но на самом деле им бы не являлся. «Да, – сказал, должно быть, кто-то. – Отличная идея. Никто и не додумается до такого».

И они были правы. На рынке нет больше никаких так называемых паркетных внедорожников. За исключением Land Rover Freelander, Range Rover Evoque, Honda CR-V, Toyota RAV4, BMW X1, Nissan Kumquat, Nissan X-Trail, Mitsubishi Outlander, Volkswagen Tiguan, Citroёn Cross-Dresser, Subaru Forester, Hyundai Santa Fe, Volvo XC60, Kia Sportage, Opel Antara, Ford Kuga, Mazda CX-7, Kia Sorento и Jeep Compass.

Может быть, конечно, они все это время знали, что на этом сегменте рынка большой выбор. Но маловероятно. Потому что иначе они бы сделали все возможное, чтобы убедиться, что новая машина лучше всех остальных. А этого сделано не было.

Начнем с багажника, который очень мал. А причина этого состоит в том, что под полом багажника, судя по всему, находится огромный сабвуфер. Какой галлюциногенный наркотик принимали на совещание те, кто решил, что это хорошая идея? Кто встал и сказал «Хорошее звучание басов важнее, чем возможность возить собак, покупки или запасное колесо»?

Двигаясь вперед, мы отмечаем заднее сиденье, которое достаточно широко, чтобы вместить троих, но только если у них не ноги, а ролики. А впереди, то есть в самой важной части, не оказывается вообще ничего, кроме кнопок управления обогревателем, которые словно бы специально сделаны, чтобы раздражать.

Моя полноприводная тестовая версия за 28 965 фунтов была снабжена немногим – круиз-контролем за дополнительные 225 фунтов, и, гм, собственно, все. Каждый раз, когда я выбирал какую-то заманчиво звучащую функцию на бортовом компьютере, появлялось системное сообщение вида «Ты не смог это себе позволить» или «Надо было лучше учиться в школе». Там даже спутниковой навигации не было.

Вождение? Сложно сказать, потому что балансировка колес никуда не годилась, а пытаться быть рациональным в то время, как рассматриваешь мир расшатанным зрением, – это как пытаться сконцентрироваться на положительных чертах человека, который постоянно бьет тебя по голове обухом.

Все, что можно сказать, – так это то, что двигатель вполне неплох. У меня был мощный дизель, достаточно сильный и с аппетитом не больше, чем у пчелы. Звучал он неплохо – эдак печально, блюзово.

Однако утром, проспав всю ночь, он на секунду-другую позабыл, чем, собственно, является и какова его цель в жизни. Заводишь двигатель – и ничего не происходит. А потом, незадолго до того, как он все же вспоминает, что является двигателем, вы сдаетесь и снова включаете зажигание. Приходится изрядно поругаться.

Впрочем, честно говоря, коробка передач еще хуже. В спортивном режиме она вообще ничего не переключает, а в нормальном как раз только этим и занимается. Каждые несколько секунд. Без всякой вменяемой причины.

Есть также «Эффективный» режим, который каждый раз отключает сцепление, когда вы убираете ногу с педали. Теоретически этот способ экономии топлива кажется неплохой идеей. На практике вы просто не можете гладко ехать по автостраде.

Итак, что же такое Q3? Непрактичная. Неприятная на трассе. Технологически плохо продуманная машина. Так что же делать, если вы хотите машину, которая выглядит как внедорожник, но им не является? Особенно если нужна спортивная подвеска, которая снижает дорожный просвет до уровня сороконожки?

Что ж, очевидный ответ – Range Rover Evoque. Но если эта машина на ваш вкус слишком дорогая и недостаточно просторная, то не печальтесь. Есть гораздо лучшая альтернатива. Она называется седан.

Не реви, у Наполеона тоже был маленький!

Родстер Mini Cooper S

Высокие люди никогда не думают, насколько далеки они от земли, пока не садятся в кресло экономкласса или не пытаются купить брюки в магазине готового платья. С невысокими людьми все иначе. Они думают о своем росте постоянно. Они считают, что такие люди, как я, такие высокие специально – мы делаем это нарочно, чтобы раздражать их. Это приводит к появлению того, что врачи называют синдромом маленького человека, а мы – плохим характером.

На вечеринках они чувствуют себя исключенными из разговоров, потому что слишком заняты тем, как бы не треснуться головой о кофейный столик. В переполненных поездах метро им страшно. С девушками они смотрятся потерянно. А когда они идут за покупками, то им быстро надоедает, что за вещами их отправляют в детский магазин Mothercare. Вот почему большинство барных задир и императоров вертикально ограничены.

Довольно верно будет сказать, что в эволюционном отношении они ближе к амебе, а высокие люди – вершина цивилизации. Но такие мысли не приходят мне в голову постоянно. Я не чувствую своего превосходства над маленькими людьми только из-за того, что моя голова ближе к небу и быстрее испытывает последствия погодных условий. А вот они определенно ощущают свою неполноценность. Поэтому они ведут постоянную и крайне раздражающую борьбу за то, чтобы их признали ценными членами общества.

Та же проблема с собаками. Мой вест-хайленд-терьер постоянно находится в состоянии гнева. Поскольку она не может самостоятельно забраться в багажник Range Rover или перепрыгнуть через забор, она кусает почтальона, разносчицу газет и людей, которые приходят чинить компьютер. Она кусает и других моих собак, а молочника мы не видели уже несколько месяцев, так что остается только предполагать, что он съеден. Она много лает, компенсируя коротколапость звуком. Если бы она была человеком, ее надо было бы отправить на Эльбу, чтобы мир стал более безопасным местом.

Как ни странно, тут я должен поговорить о Ричарде Хэммонде. Недавно он мне сказал, что, когда он едет на Fiat 500, его постоянно запугивают другие водители. Все время обгоняют, прижимаются к хвосту, заставляют больше нужного ждать на поворотах. Я издал вздох высокого мужчины и подумал: «Дело не в машине, солнышко. А в твоем комплексе неполноценности».

Но сейчас, проведя неделю с новым родстером Mini, я начинаю подозревать, что он был прав. Маленькие машины действительно подвергаются запугиванию. Особенно если они притворяются тем, чем не являются.

Моя младшая дочь, кстати, очень высокая, указала на маленькую машинку, которая подъехала к нашей парковке, и сказала: «Это не Mini». И ее взгляды нашли отклик среди участников дорожного движения. «Это смешно» – вот каков был самый популярный отклик.

Родстер смешон, потому что он максимально далек от самой идеи Mini. Гениальность оригинала 1950-х годов состояла в упаковке – как разместить двигатель и четырех человек в машине примерно два дюйма длиной. Участие в ралли и итальянская отделка пришли уже позже.