Чёрный орден - Джеймс Роллинс

Гюнтер шагнул вперед, нахмурившись сильнее обычного. Анна махнула рукой.

— На споры нет времени.

Брат и сестра молчали, понимая, что с Пейнтера нельзя спускать глаз. Анна вышла из мастерской первой. За ней вышел Пейнтер, по-прежнему массируя пальцы. Ногти жгло огнем. Он впервые присмотрелся к ним, ожидая увидеть покрасневшие и воспаленные лунки. Однако, к его удивлению, ногти наоборот побледнели. Обморожение?

Гюнтер передал ему один из телефонов и, заметив, что Пейнтер рассматривает пальцы, протянул руку. Пейнтер сначала не понял зачем, но вдруг заметил, что на трех пальцах Гюнтера нет ногтей.

Гигант опустил руку и потопал за Анной.

Пейнтер несколько раз сжал и разжал пальцы. Так значит, это не обморожение. Квантовая болезнь развивается. Он вспомнил, как Анна рассказывала о последствиях воздействия Колокола на подопытные организмы: потеря пальцев на руках и ногах, ушей. Похоже на проказу.

По пути к отдаленному району горного замка Пейнтер присматривался к Гюнтеру. Гигант прожил здесь всю свою жизнь. Хроническое заболевание, потеря органов, потом безумие… Пейнтера ждет то же самое, только в ускоренном темпе. Будто читаешь толстый роман в изложении «Ридерз дайджест». Пейнтер признался самому себе, что такая перспектива его пугает. Больше всего он боялся безумия.

Сколько ему осталось?

Гюнтер словно прочитал его мысли.

— Я не позволю, чтобы это случилось с Анной, — вполголоса сказал гигант. — Я сделаю все, чтобы остановить болезнь.

Пейнтер вспомнил, что Гюнтер и Анна — родные брат и сестра. Они действительно были похожи: одинаковый изгиб губ, форма подбородка и бровей. Родная кровь. Однако на этом сходство заканчивалось. Темные волосы и изумрудно-зеленые глаза Анны представляли резкий контраст с бесцветной внешностью брата. В жертву принесли только одного ребенка. Лишь Гюнтер, последний рыцарь Короля-солнца, родился под Колоколом.

Пробираясь по коридорам и лестницам, Пейнтер открыл заднюю крышку телефона, извлек батарейку и быстро подсоединил свое устройство к проводку антенны. Достаточно короткого сообщения, всего несколько секунд.

— Что это? — спросил Гюнтер.

— Устройство обнаружения спутниковой связи. Оно зафиксирует телефонный канал саботажника, когда он попытается куда-нибудь позвонить.

Гюнтер поверил.

Ступеньки закончились, впереди открылось широкое пространство. Старая железная дорога тянулась к сердцу горы. Вдалеке была видна вертолетная площадка, умышленно устроенная далеко от главных покоев замка. Путники сели на грузовую платформу. Гюнтер отжал ручной тормоз и, вдавив педаль, запустил электромотор. Пейнтер ухватился за ограждение, и платформа поехала по скудно освещенному туннелю.

— Да у вас тут свое метро, — заметил Пейнтер.

— Для перевозки грузов.

Анна постоянно морщилась от боли. По дороге она приняла две таблетки. Наверное, болеутоляющие.

Проехали мимо многочисленных складских помещений, забитых бочками, ящиками и коробками, а через несколько минут достигли терминала. Воздух стал горячим, запахло дымом и серой. Сойдя с платформы, они почувствовали, как от глубинного гула вибрируют каменные стены и пол под ногами. Пейнтер, умудрившийся украдкой посмотреть на план замка, знал, что где-то внизу находится геотермальная электростанция.

Однако они отправились не вниз, а вверх.

Отсюда начинался пандус, достаточно широкий для того, чтобы по нему мог проехать «хамви».[37] Дошли до пещеры, с потолка которой через открытые стальные дверцы лился свет. Помещение напоминало склад коммерческого аэродрома: повсюду краны, автопогрузчики, тяжелое оборудование. В центре красовалась пара вертолетов, оборудованных для высокогорных полетов. Один — белый, второй — черный. Пейнтеру они напомнили злобных шершней.

Клаус, неуклюжий Sonnekonige, заметил появление подкрепления и пошел навстречу.

— Все в порядке, — по-немецки отрапортовал он Анне и кивнул на шеренгу мужчин и женщин, притихших под неусыпной охраной вооруженных солдат.

— Никто не сбежал? — уточнила Анна.

— Нет. Мы хорошо подготовились.

Анна расставила по залу четырех Sonnekonige, готовых схватить предателя, если тот вздумает бежать. Однако такая активная деятельность могла спугнуть саботажника; другого шанса обнаружить предателя не представится.

Анна тоже понимала это. Она нерешительно прошла по пещере.

— Вы нашли?

Анна споткнулась, покачнулась, и Гюнтер подхватил сестру, тревожно глядя на нее.

— Со мной все в порядке, — пробормотала она, оттолкнув его руку.

— Мы всех обыскали, — доложил Клаус, делая вид, что не заметил ее слабости. — Ни телефон, ни другие устройства не обнаружены. Начали обследовать вертолетную площадку.

Анна нахмурилась: этого она и боялась. Вместо того чтобы носить телефон при себе, саботажник после сеанса связи мог легко спрятать его.

Или Пейнтер допустил ошибку в расчетах. В таком случае он должен восстановить свое доброе имя.

Пейнтер шагнул к Анне и поднял самодельное устройство.

— Я мог бы ускорить процесс поиска телефона.

Она посмотрела на Пейнтера с подозрением, но выбирать не приходилось. Анна кивнула.

Он поднял спутниковый телефон и набрал номер, который сохранил в памяти. Девять цифр. Ничего не произошло. Все смотрели на него.

Он набрал номер еще раз.

Снова никакого результата.

Может быть, он неправильно запомнил номер?

— Что там? — по-немецки спросила Анна.

Пейнтер пристально всматривался в цифры на маленьком экране телефона. Он снова и снова проверял их и нашел ошибку.

— Я перепутал две последние цифры, поменял их местами.

Покачав головой, Пейнтер набрал номер заново. На этот раз последовательность оказалась верной. Анна встретилась с ним взглядом: она понимала, что ошибка произошла не только из-за стресса.

А ведь он набирал всего лишь телефонный номер!

Правда, очень важный.

Система Пейнтера приняла номер спутникового телефона саботажника. Он нажал на кнопку и поднял глаза.

Через долю секунды в пещере громко зазвонил телефон.

Все глаза повернулись к Клаусу.

Рыцарь Короля-солнца бессознательно сделал шаг назад.

— Вот ваш саботажник, — объявил Пейнтер.

Клаус открыл рот, как будто собирался возразить, но вместо этого лицо его исказила ярость, и он выхватил пистолет.

Гюнтер успел на мгновение раньше. Из дула его МК-23 вырвалось короткое пламя, грохнул выстрел. Клаус выронил пистолет, от которого рикошетом отлетела пуля Гюнтера.

Гюнтер бросился вперед и приставил дымящийся пистолет к щеке брата. Раздалось тихое шипение — раскаленное железо прижгло кожу. Клаус даже глазом не моргнул. Гюнтер понимал, что предатель нужен живым. В голове вертелся только один вопрос…

— Warum? — проревел он. — Почему?

Клаус уставился на брата единственным здоровым глазом. Веко второго уехало вниз вместе с парализованной половиной лица, придав его ухмылке зловещее выражение. Клаус сплюнул на землю и ответил:

— Чтобы положить конец унизительному правлению Прокаженного короля.

Долго сдерживаемая ненависть выплеснулась наружу. Пейнтер мог только вообразить, как ярость, словно плесень, годами разъедала душу Клауса. Сколько лет над его разрушающимся телом издевались, сколько насмешек он выслушал! Бывший принц стал прокаженным. И все-таки не только жажда мести толкнула Клауса на предательство. Его сумели превратить в шпиона. Но кто это сделал?

— Брат, — сказал Клаус, глядя в глаза Гюнтеру, — все должно было быть иначе. Нельзя жить, зная, что ты наполовину мертвец. Лечение существует. Мы можем снова стать королями и править нашим народом.

Так вот почему Клаус продался: ему обещали исцеление.

Гюнтер остался непоколебим.

— Ты мне не брат, — прорычал он. — А я никогда не был королем.

Пейнтер ясно увидел разницу между двумя рыцарями Короля-солнца. Клаус на десять лет старше. Значит, он рос в замке как принц, Гюнтер, напротив, родился тогда, когда эксперимент подходил к концу, и с самого начала был прокаженным. Другой жизни Гюнтер не знал.

Было и еще одно, главное различие между ними.

— Своим предательством ты приговорил Анну к смерти, — произнес Гюнтер. — И я добьюсь, чтобы ты и те, кто тебе помогали, поплатились.

— Ее тоже можно вылечить, я могу все организовать, — попытался убедить брата Клаус.

Гюнтер прищурился.

Клаус почувствовал, что брат заколебался. Гюнтер пойдет на все ради сестры.

— Она не должна умереть.

Пейнтер вспомнил слова Гюнтера: «Я не допущу, чтобы это случилось с Анной. Я сделаю все, чтобы остановить болезнь». Пойдет ли он ради спасения сестры на предательство?

— Кто обещал тебе излечение? — жестко спросила Анна.