Блистательный обольститель - Кристин Монсон

Когда он вышел на широкую веранду и подозвал слугу, чтобы тот привел его лошадь, то вдруг увидел эмиссара падишаха на массивном черном жеребце, выезжающего сквозь железные ворота… и его осенила блестящая идея! Теперь он точно найдет Анне-Лиз.

Эмиссар Бахадур-шаха мрачно улыбался. Этот комиссар дурак, он и все ему подобные скоро исчезнут с лица Индии. Англичане никогда не узнают, где они будут разбиты. Теперь у них нет никаких шансов. Еще до конца года права раджи перестанут существовать в Индии. Он пустил своего жеребца галопом. Скоро он доложит обо всем хозяину. Шах был 82-летним стариком, уверенным, что его народ теперь видит в нем вождя и династия Великих Моголов навсегда вернулась к правлению Индией, но его советники вряд ли будут довольны, услышав, что еще один английский комиссар отказался быть послушным. Как лучше доложить?..

Но ответить на этот вопрос эмиссар падишаха уже не успел, так как вверх тормашками полетел с лошади. Ошарашенный, он лежал на пыльной дороге, и никак не мог понять, что случилось. Наконец, приподняв голову, он увидел своего жеребца, пытающегося встать на ноги. И тут же заметил в пыли на дороге канат, перетянутый через нее. Бандиты! Чертыхаясь, он встал на колени и попытался достать пистолет. Но в это же мгновение на его шее оказалась удавка, которая затягивалась все крепче и крепче. Его суставы побелели, и последнее, что он увидел, это были пальмы, пыльная трава и лицо того самого человека, который так сердито смотрел на него в кабинете комиссара.

Дерек же, не мешкая, быстро перетащил посланца падишаха в придорожные кусты, раздел его, затем связал ему руки и ноги. Этот высокий сикх был приблизительно такого же роста и размера, как Дерек. Так что его одежда оказалась Дереку почти впору, только брюки были немного коротки. Переодевшись в одежду сикха и заправив бриджи в сапоги, Дерек поспешно обвязал свою узкую талию золотым поясом, засунул за него широкий нож и поднял пыльный пистолет. Его лошадь была, конечно, лучше, чем у сикха, но примерно той же масти. Так что ему нечего волноваться, что кто-то заподозрит его. Дерек вскочил на черного жеребца и поскакал на север, по направлению к Дели.

Несчастье не могло обойти стороной Анне-Лиз, он знал это. Эмиссар же сказал, что Дели уже захвачен. Дерек только надеялся, что Конран сможет защитить Анне-Лиз до тех пор, пока он не найдет их.

XI

Поиски

Готовая упасть от истощения, спотыкаясь, брела Анне-Лиз по железнодорожной насыпи, пока не достигла дороги, которая, как она знала, может быстрее привести ее обратно в Алигар. Обезумевшие от своих собственных несчастий небольшие группы пассажиров разбитого поезда с трудом тащились по этой дороге, смешавшись с беженцами, которых становилось все больше и больше. Она подняла сари еще выше к глазам, стараясь оставаться неузнанной. Хотя Анне-Лиз плохо понимала индийские диалекты, страшные разговоры и несчастные лица вокруг свидетельствовали о том, что атака на поезд была не единственной среди серии ужасов. Ее кожа была слишком светлой для индианки, но никто не обращал на нее никакого внимания.

Местные повозки были нагружены домашним скарбом. Между ними протискивались крестьяне с узлами и детьми, шатавшимися от усталости. Яркая цветная одежда индийцев была испачкана, ноги пожелтели от поднимающихся туч песка. Анне-Лиз страдала от жажды, но не осмеливалась попросить воды ни с одной из повозок с огромными глиняными горшками. Если она продержится до ночи, то, может быть, ей удастся найти ручей или неохраняемый колодец в какой-нибудь деревне. Изможденная, она время от времени падала на обочину, чтобы отдохнуть несколько минут. Она как будто проваливалась в сон, ничего не замечая вокруг. Коза, щипавшая траву неподалеку, подошла, обнюхала ее сари, растрепала ей волосы и пошла дальше.

Дерек быстро доскакал до Вилипаха, но потом поехал тише, так как его лошадь устала. Он останавливался и в Джедипуре и Мирулпуре. На обеих этих станциях поезд Анне-Лиз был по расписанию, но, когда известие об аварии с ним достигло Дели, по линии пришла телеграмма, что все следующие поезда должны быть остановлены. Пути были забиты железнодорожными составами. Теперь, когда телеграф не действовал, никто так и не знал, что случилось с последним поездом в Дели. Оставив Мирулпур, он выехал на Гранд-Транк-роуд и здесь увидел беженцев.

— Эй, вы там! — закричал он на хорошем хинди купцу, шагающему в окружении своей многочисленной семьи. — Что случилось?

Купец остановился, но посмотрел на него подозрительно:

— Интересно, как это слуга Бахадур-шаха не знает об аварии на севере?

— Я всю неделю был в Канпуре, — легко нашелся Дерек. Он наклонился над крупом своей лошади. — Можно надеяться, что правление раджи идет к своему скорому концу?

Купец сплюнул в пыль:

— Проклятье на всех вас и вам подобных. Вы все думаете о сражениях, в то время как мирные жители голодают. Весь Дели разграблен сипаями; все улицы заполнены мятежниками, резиденция осаждена.

— Так что с поездом из Канпура? — спросил Дерек настойчиво, когда этот человек, взвалив тяжелый узел на спину, продолжил свой путь.

— Не знаю, мне все равно, — ответил купец резко. — Канпур в семидесяти пяти милях отсюда, а вы нас задерживаете.

Дерек наклонился и бросил ему несколько рупий.

— Мои извинения. Пусть удача улыбнется вам в пути.

Купец не обратил на это внимания, но один из его детей бросился подбирать деньги.

— Лучше вам попытать удачу с поездом из Мирулпура. Ни один поезд не выходил из Джидды, — все-таки сказал купец.

Не рискуя расспрашивать кого-либо еще, Дерек направился в Алигар. В городе были восставшие сипаи. Они сожгли резиденцию, разрушили центральный рынок. Дерек пробирался сквозь толпу, крушившую все на своем пути. Взобравшиеся на верхние этажи зданий бандиты высовывались из окон и криками подбадривали восставших. Если Анне-Лиз и Конран, покинув поезд, оказались в подобной свалке, их положение безнадежно. Несмотря на одежду эмиссара падишаха, Дерек с трудом, только через несколько часов, добрался до северной окраины города. Здесь после визгов и стонов Алигара он наконец спокойно вздохнул. В двух милях от города Дерек пересек железную дорогу и поехал вдоль нее на север.

Вскоре Дерек обнаружил разрушенный конец пути. В сумерках с трудом можно было различить искореженную громаду перевернутого поезда посреди долины. Его пассажиры вытекли, как кровавые внутренности, на рельсы и желтую пыль. Он почувствовал тяжесть в желудке, слезая с жеребца и пробираясь между трупами. Закрыв рукавом лицо, чтобы не чувствовать запаха разлагающихся тел, Дерек прокладывал себе дорогу. Страх и ужас окутывали его, как саван. Однако он быстро отыскал два вагона с англичанами.