Terra Insapiens. Замок (СИ) - Григорьев Юрий Гаврилович

— Никарагуа, — выдал Артур.

— Аверленд, — не задумываясь ответила Ева.

— Аверленд? А это ещё что?

— Это страна такая на острове. Там живут звери и глэды — весёлые, добрые карлики, вроде гномиков, только добрее. Вот у меня её карта висит, — она указала на листок бумаги, прикнопленный возле кровати.

Артур поднялся посмотреть на него. Цветными карандашами на листке был нарисован остров причудливой формы, похожий издали на конскую голову. По острову текли голубые реки. Вдоль них простирались тёмно-зелёные леса и коричневые горы.

— Я не знаю эту страну, — сказал Артур, рассматривая «карту». — Значит, я проиграл… А ты красиво рисуешь.

— Меня Маркус учил, я ему за это цветные карандаши подарила и бумагу.

— И где тут город Номэн?

— Да вот же он — посреди острова! — показала пальцем Ева.

— И как там звери живут, не обижают друг друга?

— Нет, они мирные! В реке много рыбы и все звери сытые.

— Ну, рыбная диета может и надоесть, — подумал Артур, но сказал совсем другое.

— Возможно в моём детстве тоже был свой остров, я уже не помню… Наверно у каждого маленького человека есть свой таинственный остров, своя таинственная страна, где звери могут жить мирно в одном городе, где живут маленькие, добрые глэды, где голубые реки, зелёные леса и высокие горы, где только радость и жизнь без конца и без края. Но… Когда маленький человек взрослеет, его таинственный остров уходит под воду.

— Как Атлантида? — выдохнула Ева.

— Да, как Атлантида. Человечество ведь тоже было маленьким, и у него тоже был свой таинственный остров. А когда человечество повзрослело, остров ушёл на дно океана, и найти его теперь нет никакой возможности.

— Значит, не надо взрослеть, — сделала вывод Ева.

Попрощавшись с Евой, спускаясь вниз по лестнице, Артур случайно опёрся на решётку двери второго уровня, и она зашаталась. Дверь оказалась не заперта. Он не удержался от искушения и зашёл на второй уровень, прикрыв за собой дверь. Дверь привычно щёлкнула. Артур тут же попробовал её открыть — теперь дверь была заперта!

— Ну вот! Попался в клетку, — мелькнуло в голове.

Прислушавшись к тишине, он осторожно пошёл по коридору. Слева от него сквозь окна падал свет, справа находился ряд дверей в комнаты. На первой из них он увидел нарисованное белой краской колесо, похожее на штурвал корабля. Пройдя дальше, на второй двери он увидел нарисованный полумесяц со звездой. Подходя к третьей двери, он уже знал — что нарисовано на ней. Так и есть! На третьей двери был нарисован крест. Артур подёргал ручку двери — дверь была заперта. Пройдя ещё дальше, он увидел на следующей двери шестиконечную звезду, ещё дальше — символ инь-ян, ещё дальше — крылатый диск Солнца. Тяжело вздохнув, он повернул назад к входной двери.

Вдруг он услышал шум — кто-то поднимался по лестнице. Артур припал к стене, пытаясь слиться с нею. С огромным облегчением он увидел Адама. Кинулся к нему.

— Адам! Откройте дверь, вытащите меня отсюда!

Адам явно был удивлён.

— Какого чёрта! Что ты здесь делаешь?

— Дверь была не заперта, я зашёл, а она захлопнулась.

— А где тот ключ, что я тебе дал?

— Я оставил его в комнате, спрятал на полке среди книг.

Неодобрительно качая головой, Адам приложил электронный ключ к двери и открыл её.

— Если Хозяин узнает, запрёт тебя в твоей комнате. Любопытной Варваре на базаре нос оторвали — слыхал такое?

— Да я не знаю — как это получилось? Попался, как в мышеловку.

— Ладно, идём вниз — я тебя выпущу.

Выпустив Артура, Адам шутливо погрозил ему кулаком и пошёл по лестнице наверх.

Подойдя к столу, за которым работал Писатель, Артур заметил, что тот неуклюже, с заметным усилием, пишет левой рукой.

— Что с вами? Вы стали левшой?

— Это моё ноу-хау, — поднял голову Писатель. — Я заметил, что левой рукой пишет другой человек во мне. Подумав, я понял, что в этом есть логика… Вы знаете, что у человека два полушария мозга, и каждое обладает определённой автономностью. Когда я пишу правой рукой, думает левое полушарие, а правое занято письмом. Когда пишу левой рукой, всё наоборот. В итоге я обретаю дополнительный творческий потенциал. У меня как бы появляется соавтор.

— Ну надо же! Поздравляю! И как соавторы ладят друг с другом?

— Когда я перечитываю написанное, работают оба полушария, и это уже третий человек — критик. Он проводит окончательную обработку текста и разрешает все противоречия.

— Хорошо вы устроились! Втроём пишете, значит… Если когда-нибудь займусь писательством, обязательно использую ваш опыт.

— Упаси вас бог — становиться писателем!

— Боитесь конкуренции? — хитро прищурился Артур.

— Спасаю вас от беды. Вы думаете, жизнь писателя — сахар? Как бы не так! Этот роман я уже начинаю тихо ненавидеть. Он преследует меня даже во сне. Пока не поставлена последняя точка, я не могу думать ни о чём другом. А до последней точки ещё очень далеко.

Он загрустил и вздохнул.

— Нет, даже и не думайте вступать на этот путь. Лучше бы я послушался отца и стал адвокатом. А теперь уже поздно что-то менять, жребий брошен.

Из душевой вышел Поэт, в шлёпанцах и трусах. На плечи его было накинуто большое махровое полотенце.

— Артур, можно вас попросить? — обратился он к проходящему мимо Артуру.

— Да, что такое? — с готовностью откликнулся Артур.

— Посмотрите — что у меня под лопаткой? Так чешется уже третий день!

Он повернулся к Артуру спиной и сбросил полотенце с плеч.

— Ну… — внимательно всмотрелся Артур. — Есть какие-то красные пятнышки, похожие на крапивницу. Может быть, у вас аллергия?

— Отродясь у меня не было аллергии! — возмутился Поэт. — А под другой лопаткой тоже есть?

Артур снова всмотрелся.

— Есть, но поменьше.

Поэт выпрямился, набросил на плечи полотенце и торжественно гордо произнёс:

— Началось!.. Я так долго этого ждал.

— Чего вы ждали? — не понял Артур.

— У меня растут крылья! — взмахнул руками Поэт. — Я мечтал об этом с детских лет и вот — наконец! Господь услышал мои молитвы.

— Вы хотите стать ангелом при жизни? — с добродушной иронией спросил Поэта Артур.

— Ангелом?.. — Поэт призадумался. — Вообще-то я хотел быть птицей. Но… ангелом, так и быть, — согласен!

Вечером, после ужина, Артур зашёл к Паскалю и увидел, что он снимает со стены репродукции картин.

— Что такое?! Они тебе разонравились?

— Так мы же… — сказал Паскаль и осёкся, невольно посмотрев наверх.

— А! Понимаю! — сказал вполголоса Артур. — Ты хочешь забрать их с собой.

Паскаль кивнул в ответ.

— Я уже привык к ним, — так же вполголоса пояснил он. — На новом месте мне будет их не хватать.

Он снял репродукции, сложил их вчетверо и положил в большой целлофановый пакет. Туда же он положил пару книг, ноутбук и наушники.

— Всё! Я готов.

— Сейчас ещё рано. Где-то через час, когда стемнеет, подходи в мою комнату.

Свет закатного Солнца покинул верхушку восточной башни Замка и над ней уже поднималась почти полная Луна. Вечер плавно переходил в ночь. Первым на небе появился Сириус, а вскоре за ним, словно осмелев, стали появляться и другие звёзды.

Замковый двор опустел, Андрон запер ворота в сад и тоже ушёл к себе. Артур сидел в задумчивости за столом на скамейке.

— Паскаль тащит в будущее своё прошлое, — думал он. — Он уносит с собой «Крик» и «Отчаяние». Он не может оставить их здесь. Ведь они не висят на стене, они в его душе. Даже если бы он оставил здесь картины, свой крик и своё отчаяние он всё равно унесёт с собой.

Решив идти в комнату, он встал, обернулся и вздрогнул. За спиной у него стоял Никто в своём чёрном плаще. Но он не смотрел на Артура, он смотрел куда-то в сторону.

— Вы его видите? — наконец он спросил Артура. — Видите — вон там! — он протянул правую руку. Артур проследил куда он указывает, но не заметил ничего необычного.