Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так Олег дошел до школы. Первый корпус вместе с переходом были разрушены, и обломки от них лежали горкой во дворе. Второй корпус был затянут грязно-болотными ветками, вокруг которых летали светящиеся мошки и крупные мухи. Их жужжание слышно было даже на берегу, но Олегу казалось, что мухи где-то в другой части города. Подросток подошел к забору школы и посмотрел на вымощенную серыми плитками дорогу во дворе школы. Потрескавшиеся кирпичи были покрыты странной зеленью, похожей на мох. Он остановился и пригляделся, потом посмотрел назад, где стояли обращенные. Некоторые уже сверлили человека дикими глазами, в которых читалась нетерпеливость и несдержанность. Вот-вот они бросятся на Олега, и тому придется перепрыгивать через забор. Ворота были закрыты, а эти вряд ли сумеют перелезть. Пацан сразу же перелез и ступил на мох.
Поднялась грязно-зеленая пыль, и дозиметр, который все время тихо потрескивал и показывал пределы радиационного фона, вдруг громко и быстро затрещав. Олег только успел увидеть на экране несколько сотен микрорентген. Он двинулся к разрушенному корпусу, наступая на радиоактивный мох. Дозиметр с каждым шагом чаще трещал, а цифры на нем увеличивались. Подросток надел респиратор и держал наготове последнюю ампулу с АРП. Вступив на груду обломков и поднимаясь на самый верхний этаж, Олег обернулся и увидел, как тысяча обращенных побежала к воротам и почти смяла их. Подросток в страхе и панике скрылся в здании.
Дикие вопли уже раздавались у обломков и стали стихать. Подросток находился в кабинете физики. Все парты и стулья либо лежали хаотично, либо стояли на прежних местах, но расплавившимися. Они были не из дерева, а из пластика. В партах были розетки, как и в углах кабинета, из-за чего здесь стоял шипящий и гудящий звук. В самом углу вертелись синие молнии. Олег не решился подойти к ним, но постоянно с удивлением смотрел на них. Поставив укол АРП, он сел возле стенки, оглядываясь в окно.
Из окна он наблюдал за обращенными. Весь двор и вся школа были окружены смотрящими в одну сторону изуродованными болезнью людьми. Нужно было выбираться, но уже через занятый плющом корпус. Однако Олег не исключал вариант, что можно спустится и пройти мимо обращенных также, как и на берегу. Однако все лестницы в этом корпусе лежали обломками на первом этаже бетонной грудой. Выбираться снова по разрушенной стене подросток не хотел, потому что боялся шуметь мусором, что может привлечь обращенных. Юноша хотел аккуратно пройти в другой корпус и тихо опустится по лестнице вниз, а там со всей дури выбежать на улице, уйти в боковую сторону двора, перепрыгнуть через забор и скрыться в этажах.
Первым делом нужно было найти оружие, чтобы в случае чего отбиться от мух или плюща. И действовать нужно было тихо, ведь плющ может тоже заметить и быстро закрыть Олега ветками. Он бегло осмотрел кабинет и заметил дверь в лабораторную. Пройдя тихим шагом вдоль стола учителя, он открыл дверь в лабораторную и, помимо хлама, оборудования, нашел каску «штормовца», игрушечные пистолеты и емкости без надписей. На столике лежал листок бумаги. Олег подошел к нему и посмотрел на бумагу.
«Я знал, что кто-нибудь найдет этот листок. Я знаю, что ты сейчас в школе и окружен тупящими обращенными. Здесь была база подразделения «Шторма», но нас вытеснили мгла и постоянные нападения монстров. Нас было пятнадцать человек. В живых остался только я и мой товарищ, который сейчас умирает от потери крови в соседнем кабинете. Я не хочу видеть его смерть, мне больно и страшно. Остальных забрал плющ своими колючими ветками и высосал из них всю кровь. Если пойдешь в другой корпус, то обязательно увидишь высушенные тела моих друзей. На мою долю выпала тяжелая участь: все потерять. И родных, и друзей, и оружие. Даже веру в свое дальнейшее существование. Я не знаю, как буду уходить отсюда, но нужно. Думаю перебраться в здание сбоку от школы. Советую и тебе туда уйти, если школа занята обращенными. Они боятся плюща и мух, поэтому с той стороны могут не стоять, что помогло мне и поможет тебе. Но при мне только автомат и одна обойма к нему. С раненой ногой я спущусь по обломкам и, отстреливаясь, дойду до дома, где я буду ждать тебя. Возьми пистолет на столе — он заправлен нитробензолом, можешь загасить всю живность в школе. Я не возьму это оружие, потому что тебе нужнее.
Зомподы тупят либо из-за мглы, либо из-за того, что у них некое совещание, куда уматывать из города, так что пользуйся моментами, когда они стоят! В таком состоянии они никого не трогают…
Мы готовили здесь оружие против мутантов. С нами был химик-любитель, который синтезировал нам нужные химикаты для оружия. Двое самых смелых штормовцев ходили в магазин, что за дорогой, и несли нам детские пистолеты. Однако связь с Калачинском (нашей базой) прервалась и мы не знали, что делать. Поначалу продолжили делать пистолеты, но однажды утром химик пропал. Мы пошли его искать и увидели, как во втором корпусе прорастает плющ. Весь второй этаж — сплошная вонючая почва и мох, на котором растет этот глаз. Ветки, слава Богу, не успел пустить. Но вся школа оказалась в его владениях, потому что, как ты видел, плитки во дворе поросли его мхом. Спустя пару дней ветки плюща окутали всю нашу комнату, мы проснулись в ужасе и увидели, как они уносят темные и безжизненные тела наших товарищей к глазу. Мы прощались с жизнью, как вдруг ветки ударило током, и они стали отходить. В углу кабинета вертятся какие-то молнии. Но почему?
Если доберешься до меня, то я все тебе расскажу. Главное, чтобы ты успел и я выжил».
Олег посмотрел на игрушечные пистолеты, начиненные опаснейшей кислотой, и взял себе два. Он оглядел лабораторную и ничего больше не нашел, хотя думал найти хотя бы автомат или пистолет. Вспомнив, что раненый «штормовец» оставил у друга пистолет, юноша еще раз просмотрел записку, но упоминание, в какой комнате друг, не нашел. В Олега вселилась надежда, что сейчас он может найти человека. Только тут же нагрянула тоска по оставшимся в лесу. Даже вспомнились отец и Настя. Подросток вышел из лабораторной и пошел искать выход во втором корпусе.
Небольшие коридоры, мусор, оборудование, брошенные бумаги тянулись до фойе, где пол полностью был перекроен. Здесь лежали
