Выжившие: Начало - Илья Тамбовцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Со второго этажа выглянули ветки, и злобно зажужжали мухи. Олег быстро вбежал в фойе и увидел тот же глаз, что и на окраине родного города. Он смотрел прямо на подростка и держался на черной ножке, уходящей в зеленый мох. Вокруг бегали какие-то насекомые, будто добывали пищу глазу и относили ее в ножку. Ветки закрыли подростка в коридоре, но это не испугало его. Он достал первый пистолет и выстрелил из него. Вылетела небольшая прозрачная струя и попала прямо на глаз. Плющ перешел на ультразвук и стал сворачивать свои ветки, а глаз начал уменьшаться в размерах, словно высыхал. Из белка потекла кровь, склеру проедало кислотой, радужка затянулась кровавым пятном, острый зрачок помутнел. Зеленый мох пожелтел и скрывался под пол. Олег глянул на многочисленные пустые, сухие и деревянные трупы «штормовцев» рядом с тающим глазом и уверенно вышел из здания. Сбоку никого не было, Олег перепрыгнул забор и направился к ближайшему зданию, где должен был находиться раненый «штормовец».
Он обошел практически все квартиры в этом доме прежде, чем нашел неаккуратно выбитую дверь на предпоследнем пятом этаже жилого дома. Олег тихо вошел и сделал несколько шагов, как неожиданно услышал щелк затвора пистолета. Подросток неуверенно прошел вперед и оглядел комнаты. Раздался выстрел, разбивший косяк в проеме в спальню, где лежал окровавленный «штормовец».
— Не стреляй! Я человек! — крикнул Олег.
— Человек? — хрипло произнес штормовец. — Ты нашел записку в школе?
— Да! Не стреляй!
— Тебе сколько лет-то?
— Какая разница? Я тебя спасать пришел, а заодно найти путь из города.
— А как связаны поиски путей из города и этот дом?
— Думаю, ты знаешь, как выбраться из города. Ты же из «Шторма»?
— А по мне видно, да? — с усмешкой спросил человек.
— Ты в записке сказал, что ты «штормовец»!
— Ладно, заходи, стрелять не буду.
Олег зашел в небольшую спальню, где, как ни странно, не было кровати, зато лежала пара матрасов и куча тряпок, вывалившихся из поломанного шкафа. В углу стояло целое, но пыльное зеркало. У окна возле батареи полусидел высокий «штормовец» лет сорока. Темный потрепанный комбинезон с порванным респиратором на груди, порезами на руках и пулевым ранением в ногу. Голова была открыта. Темные и редкие волосы выглядели жирными и длинными. На лбу была кровь, как и на ровном, но большом носе. Глаза большие и невыразительные, губы тонкие и дрожащие.
— Ты один что ли в Омск пришел?
— Да. Я хотел найти выход из леса для своей группы, но увлекся и зашел в город, наткнулся на лагерь выживших, помог им, а их всех в итоге невидимы и силуэты разнесли. Я бежал на этот берег и наткнулся на школу.
— А что за группа?
— Два твоих товарища, боец «Омеги», врач и девушка. С нами еще трое «штормовцев» было, но они погибли.
— И что это за товарищи?
— Бахтеев. Знаешь такого? И Головин.
— Наслышан про первого. Он лидер, да?
— Нет, лидер погиб. — Олег не стал говорить, что лидером был его отец. — Сейчас Краснов.
— Краснов? Это который бледный и со светлой бородой? На дьявола похож?
Олег неуверенно кивнул, смутившись из-за последнего вопроса.
— Вот же… Эх, ладно… Откуда ты пришел?
— Из леса возле Калачинска. Хотел найти кое-какую информацию по поводу перелетов на Север.
— А что тебе там нужно? Туда только больных отправляют.
— Я знаю, просто хотел убедиться, что девушку отправили. Она заражена.
— Сколько девушке лет?
— Пятнадцать.
— А, Настя Дубова?
— Откуда ты знаешь?
— Я руководил этим перелетом. Вернее, охранял аэродром. Привезли четверых особо тяжелых и сказали, чтобы скоро же отправили их на Север. В ангаре как раз один самолет остался, хотели сами сваливать, но нет. Загрузили их, и полетели они туда.
— Ты видел Настю?
— Рыжую которую?
Олег кивнул.
— Да, она вся слабая была и синяя. На шее отчетливо видны были вздутые вены, а руки все красные и холодные были. Глаза вообще никак на свет не реагировали, но она в сознании была. Двигала ртом, но не говорила. Возможно, сказать из-за слабости ничего не могла. Звала, вроде бы кого-то. И еще она была худая и вся в синяках. Тяжело заболела… Мы сначала подумали, что труп принесли нам.
— То есть, она была еще человеком в момент вылета?
— Да. Будто всего три дня заражена.
— Неделю, даже больше! — вскрикнул Олег.
«Штормовец» сматерился от удивления.
— Ты говорил, что вы хотели сами улететь, а как же создание пистолетов с нитробензолом?
— Мы практически закончили, но остановились. Четверо из нас уже были мертвы на тот момент, и миссия оказалась под угрозой срыва. Поэтому мы хотели эвакуироваться. Связь с городом потерялась, но мы продолжили делать это химическое оружие, а потом некоторые потерялись… — Солдат почему-то решил не договаривать и просто взмахнул неопределенно рукой.
— А что ты пистолеты не взял все-таки?
— Ты что, это опаснейшее оружие, которое запрещено!
— А на кой ляд вы его создавали?
— На особо опасный случай. Как и дихлофос с зажигалкой. Это же огнемет, по сути, а тоже запрещен, и никто им из-за этого массово не пользуется.
— Какие еще запреты? Кто вам на это указывать будет? Я банку из-под консерв в реку выбросил! И теперь на меня из-за этого обращенные охоту начали, люди на острове огонь открыли по мне?
Человек посмеялся.
— Те придурки на острове — бандиты, а про обращенных не знаю, может реально обиделись! — «штормовец» на последних словах еще больше рассмеялся.
— Тебя вообще как зовут? — серьезно спросил Олег, обидевшись на смех солдата.
— Капитан Звягинцев. Дмитрий Захарович.
— Позывной есть?
— Нет. А тебя как?
— Громов Олег Александрович.
— Фамилия больно знакомая, ну да ладно! Каков план действий?
— Я думал, пока я буду выбираться из школы и искать твои записки, ты придумаешь план действий, раз сидишь тут в безопасности.
Звягинцев хмыкнул и отвел взгляд в сторону.
— Я не могу далеко пройти из-за ранения в ногу. Есть бинт, а лучше аптечка?
Олег достал из сумки аптечку и протянул его Звягинцеву. Тот взял ее и стал перебинтовывать
