Девятый император - Андрей Львович Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 5 (начало)
Глава пятая
Дева молодая на коне скакала,
Красотою душу мне разволновала.
Так была прекрасна – не сказать словами! –
Дева молодая с черными глазами.
Кланялся я низко, говорил цветисто;
«Дева молодая! ты скажи лютнисту
Отчего печален взгляд твой в полдень майский?
Ты же так прекрасна – краше розы райской?»
Дева молодая головой качала,
А потом, рыдая, мне в ответ сказала;
«Ведь на мне проклятье – я скачу по свету,
И рекой кровь льется там, где я проеду!»
Алем д’Агерра «Романс о черноглазой деве
по прозвищу Смерть»
С
тражник вел себя нахально. Он несколько раз обошел лошадку Руменики, изучая то ли саму лошадь, то ли упряжь, то ли всадницу, потом долго и дерзко разглядывал Акуна. Руменика не могла знать, что этот молодой нахал – один из недавно набранных в ополчение горожан. Такие, как он,из кожи вон лезут, чтобы показать себя настоящими забубенными вояками.
- Ну что, долго еще ждать? – не выдержала Руменика.
Стражник помедлил с ответом – видимо, сознание собственной значительности не позволило ему сразу ответить на вопрос какой-то чужестранки.
- А сколько надо, столько и будете, - заявил он. – Чай, не бояре!
- Почем ты знаешь воин? – подал голос Акун. – Женщина, которую ты держишь на морозе, достойна другого обращения.
- Печешься о ней? А сам-то кто таков? – Стражник подозрительно сощурился, переложил копье из левой руки в правую. – Уж не монгол ли? Больно ты на степняка похож.
- Я сын своего отца, - ответил Акун. – А имя мое тебе ничего не скажет.
- Оно и видно, - ухмыльнулся ополченец. – Был бы воин знаменитый, не преминул бы назваться.
- Я не великий воин, - заметил Акун и потерял к стражнику интерес.
Между тем начало вечереть. Мороз окреп, шерсть лошадей начала покрываться инеем. В город потянулись люди, до сих пор остававшиеся за укреплениями посада. Кто-то тащил пойманную рыбу, кто-то – вязанки хвороста и дров. Гуртовщики гнали в город мелкий и крупный скот. Руменика втихомолку ругала стражников самыми грязными словами, которые знала, но делать было нечего. Приходилось ждать. Акун с самого начала предупредил ее, что въехать в город
