Нойвельт - Баубек Галымулы Бекишов

– Корабли наши, а он – нет. Будь осторожен, он может убить нас всех, – пророческим голосом произнесла Рагна.

– Зачем ему нас убивать? Мне уже становилось смешно.

– Этот народ из Хелигштадта, они и впредь будут убивать нас, то есть граждан Норбурга. Ведь по легенде выживет лишь один человек, и они хотят, чтобы это был один из них.

– И как определяется, кто решает, кто должен выжить, а кто нет? – спросил Свен.

– За этим каньоном есть лес, тот, кто первый найдет этот лес, тот и будет избранным.

– Так чего мы мешкаем? Если это за каньоном, нужно скорее двигаться туда.

– Успокойся, – ответила Рагна снова спокойным тоном, – «за этим каньоном» это выражение абстрактное. На самом деле этот каньон настоящий лабиринт. И я не думаю, что люди из Хелигштадта сумеют опередить нас. Переждем эту ночь, отдохнем, восстановим силы и обдумаем, а утром начнем продвижение. Главное по пути не встретить хелигштадтских головорезов, они не станут даже разговаривать с нами.

Вечером мы снова собрались вокруг костра на ужин. В центре внимания был спор между Тилем и Рагной. Я не хотел вмешиваться, лишь наблюдал со стороны. Рагна снова убеждала, что нужно подождать до утра, тогда как Тиль хотел пойти на поиски леса или сада уже сейчас. Сидя перед ярким костром, мы и не заметили, как наступила ночь. Я обернулся назад. На улице была кромешная тьма.

Внезапно что-то просвистело в воздухе, Флаки, сидевший напротив меня, упал назад, будто его толкнули. После секундного замешательства все повернули головы в сторону, где лежал Флаки, он стонал, а из его груди торчала длинная, тонкая стрела.

– Ложись, они здесь, – крикнул я, и, падая на землю, попутно захватил с собой Лизу. В доли секунды все остальные повторили мой трюк. Одной рукой я прижимал Лизу к земле, другой пытался затушить костер, закидывая его песком. Другие тоже подключились к этому. Костер потух, наступила тишина. Только слышно было, как Флаки стонет от боли.

– Я видел, как он убегает, он был один, – сказал Тиль, осторожно поднимаясь.

Флаки все еще стонал и кашлял время от времени. Он звал меня. Я приблизился к нему и был готов внимательно выслушать его последние слова. То, что он умрет, было очевидно, стрела попала ему в область солнечного сплетения, даже профессиональные врачи, в таком случае, признали бы, что они бессильны.

– Простите, простите меня, пожалуйста, – сквозь боль выдавил Флаки, увидев меня, – я благодарен вам за все.

– Почему ты просишь прощения? – спросил я.

– Я вам соврал, я не из Норбурга, о ваших землях я услышал от девушек, которых взяли в плен Хелигштадтские воины. Я с вами хотел найти лес богов. Наш народ, они не дают возможности таким людям как я жить нормальной жизнью. Их цель это благополучно сопроводить до божественного сада вождя Торстена. Они готовы умереть за своего вождя. Торстен убьет всех, он убьет всех, – с трудом выдавливая из себя каждое слово, произнес свою настоящую исповедь Флаки.

– Что они будут делать с пленницами?

Флаки не отвечал на мои вопросы, он лишь повторял «Торстен убьет всех». Я не отрывал свой взгляд с его глаз, которые смотрели уже куда-то вдаль. Его руки, которые крепко держали стрелу, словно он держался за жизнь, расслабились.

Мы все были в ужасе, эта стрела могла попасть в кого угодно. Это было для нас хорошим уроком, и мы решили, что сегодня будем ночевать в ковчеге, так как, другого безопасного места поблизости нет.

Глава 61

В темноте бежал хорошо сложенный, одетый во все черное человек, с перекинутым назад луком и стрелами. Бежал он так, будто всю жизнь знаком с этой местностью, так умело он перепрыгивал и оббегал все препятствия, которые расставляла перед ним природа. После каждого маневра длинные, черные как смоль волосы падали ему на лицо, закрывая глаза. Одним движением руки он откидывал их назад, не сбавляя при этом скорости. Пробежав около половины пути, он оглянулся, чтобы убедиться, что никто не преследует его. Он остановился, и вгляделся в темноту. Кромешная тьма, никого и ничего не было видно. Он стоял, вслушиваясь в тишину, пытаясь расслышать шаги по песку. Тишина. Убедившись, что никто за ним не гонится, он присел на камень и отпил воды.

«– Торстен, я убил его. Этот предатель мертв, и так будет с каждым, кто решит совершить предательство. Стрела вонзилась ему прямо в сердце.

– Магнус, ты верный друг и храбрый воин. Я никогда в тебе не сомневался, и я хочу, чтобы ты отправился вместе со мной в божественный сад. Только тебе я могу доверить свою жизнь». Магнус сидел и представлял, как подойдет к Торстену, и расскажет о своем поступке, который тот обязательно оценит по достоинству. Ему не хотелось умирать вместе со всеми во имя Торстена. Но и выйти открыто против него он не мог, как и все остальные. Торстен был очень силен как физически, так и психологически. Также ходили слухи, что он обладает способностью вступать в контакт с миром мертвых. Никто и не пытался с ним спорить. И даже в тот день, когда он сказал, что нужно строить корабли, никто не осмелился спросить для чего их нужно строить. И только потом, он рассказал о ливне, который затопит весь мир. Это пророчество укрепило веру людей в его экстрасенсорные способности. Находясь в корабле, он также рассказал о божественном саде, в который он должен попасть. Никто не спорил с ним даже тогда, когда они, находясь уже на берегу, заметили новые корабли, прибывавшие к берегу поодаль от них, и он велел встретить и убить всех, кто был внутри них.

До Магнуса донеслись крики. Но эти крики исходили из глубин его души. Он ясно слышал эти крики. Это были крики людей, которых они безжалостно убивали в тот вечер. Они убили всех мужчин и женщин, кроме трех, которых они взяли в плен и забрали к себе. Он подумал о Флаки, который дрогнул, когда ему приказали убить старую женщину. Он не смог сделать этого, и знал, что когда все вернутся к привалу, Торстен убьет его. Поэтому на обратном пути он отстал, и вернулся к убитым. Магнус не винил его в том, что он не смог убить женщину. Но то, что он покинул их, очень расстраивало его. Поэтому, спустя два дня, Магнус вернулся на это место и убил его. Он очень удивился, когда увидел, что Флаки не