Наследие Божественной Орхидеи - Зорайда Кордова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тетя Мари, на нас глядит какая-то женщина, – сказала Рианнон. Ее чистое сопрано прорвалось сквозь мысли Маримар, и она устремила взгляд на миниатюрную женщину в нескольких шагах от них.
У нее были зеленые, как у кошки, глаза и каштановые волосы. На табличке в ее руке была надпись: Монтойя.
Маримар испустила тревожный вздох. Она помахала и протянула руку, чтобы поздороваться.
– Привет, я Маримар Монтойя…
– Да, конечно же! А я Ана Крус. Простите, что опоздала.
Отведя в сторону руку Маримар, она крепко ее обняла. Рей также позволил себя обнять и расцеловать, за ним последовали Салливаны. Имя женщины казалось знакомым, но Маримар не могла точно вспомнить, откуда она его знает. Несмотря на то что ей хотелось спать, она не сомневалась, что в заказе такси значилось мужское имя.
– Ваша tía Сильвия перепутала время рейса, – быстро проговорила Ана Крус на своем певучем английском. – Не учла разницу во времени. Хорошо, что я проверила табло прилета. Вы, вероятно, очень устали. Ваши комнаты готовы и ждут вас.
– Что-то я не понимаю. Вы из отеля?
Ана Крус рассмеялась и, словно отмахиваясь от мухи, взмахнула пальцами со множеством колец.
– Прости, мы с тобой никогда не виделись… конечно, ты удивлена. Орхидея была моей сестрой. Я твоя двоюродная бабушка. По-нашему, tía abuela.
В ее голове будто что-то щелкнуло. Ана Крус Буэнасуэрте. Маримар вспомнила, что была в гостиной старого дома, когда появились Буэнасуэрте. Известие о первой тайной семье Орхидеи было наименее удивительным моментом той ночи. Орхидея спрашивала об Ане Крус, но Маримар не могла припомнить, почему та не приехала.
– Вау! Не стоило ехать так далеко в аэропорт за нами. От отеля ходит маршрутное такси.
– Когда Сильвия позвонила и сказала, что вы остановитесь в отеле, я ответила: ни в коем случае. Вы моя родня. Вы дети Орхидеи. Она отменила бронь, и вы будете жить у меня.
– Как приятно, – сказала Татинелли и поцеловала Майка в щеку. Поездка утомила его, под глазами залегли круги. – Ну разве это не мило?
«Можно сказать и так», – подумала Маримар.
– Когда вы с ней говорили?
– Когда вы летели. В последнее время я часто вспоминала о сестре и неожиданно решила позвонить. – Ана Крус прижала руки к сердцу, как будто молилась. – Я знаю, это звучит немного странно. Но семейные узы – странная вещь. Жаль, что я не смогла повидаться с ней. Но я самая младшая в семье, и мне пришлось остаться с отцом. Я не могла быть рядом с ней тогда, но я надеюсь, что смогу быть рядом с вами сейчас.
– Спасибо, но… – начала Маримар, однако ее перебил Рей:
– Дайте нам немного подумать, Ана Крус.
Монтойя и Салливаны чуть отошли.
– Прежде чем что-то ответить, Мари, – продолжил Рей, – вспомни, что я проголодался и устал. У нас в рюкзаке прах человека. Но главное, мы прибыли сюда, чтобы побольше узнать об Орхидее. Разве это не…
– Только попробуй сказать «судьба».
Услышав угрозу Маримар, Рианнон прыснула, и Рей ей подмигнул.
– Ну хорошо. Разве это не похоже на в высшей степени невероятное, но удачное стечение обстоятельств?
– Было бы неплохо, если бы нам немного помогли, – сказала Татинелли.
Наконец все было согласовано. Они поедут с Аной Крус в дом Буэнасуэрте. Маримар убрала телефон. Автоматические двери закрылись за ними. Вновь послышался шелест крыльев, и на этот раз это были они. Колибри порхали вокруг, приветствуя их.
Они зависли у руки Рея, у лба Рианнон, у горла Маримар и исчезли, она даже не успела ахнуть.
Маримар мгновенно ощутила влажность. Она липла к коже. Завивала концы волос. По сумеречному небу плыли облака. Несмотря на быстро приближавшийся восход, взгляд притягивали мерцающие звезды. Они пересекли заставленную машинами парковку, и Рей, передав свой чемодан и сумку Майку, плюхнулся на переднее сиденье с веселым криком: «Чур, я впереди!»
– Я очень рада, что у Рианнон есть товарищ по играм ее возраста, – пробормотала Маримар, опускаясь на заднее сиденье.
Когда все пристегнулись, Ана Крус выехала со стоянки, остановившись только, чтобы заплатить за парковку.
– Извините, я быстро езжу. Хочу обогнать пробки, чтобы вы успели немного поспать перед тем, как займетесь делами.
– Обожаю быструю езду! – воскликнул Рей.
Они ехали с открытыми окнами. Несмотря на ранний час, в Гуаякиле кипела жизнь. Маримар поняла, почему Ана Крус предупредила их насчет скорости. Машины неслись друг на друга, совершенно игнорируя поворотники. Зрелище было более захватывающим, чем гонки по Таймс-сквер. Дорожные фонари отбрасывали на шоссе янтарный свет. Желто-сине-красный флаг Эквадора развевался рядом с бело-голубым. То, чему ее не научила Орхидея, Маримар исследовала сама. Больше всего ее поразили разноцветные дома, громоздившиеся друг на друга уступами, напоминая самый яркий в мире торт. Если бы она остановилась и попыталась пересчитать дома или ярусы, то сбилась бы со счета. На самом верху блеснул яркий свет, и Ана Крус указала им на маяк на вершине холма Санта-Ана.
Они промчались сквозь туннель. На заднем сиденье Майк спал, но остальные словно обрели второе дыхание. Когда машина выехала с противоположной стороны туннеля, город ожил в лучах восходящего солнца.
– Кто это? – Рианнон указала на памятник двум индейцам внутри кольцевой развязки. Мужчина держал в одной руке копье, а другую положил на спину обнаженной по пояс женщины с ребенком на руках. У ног их, как гигантский домашний кот, устроился ягуар.
– Гуаяс и Киль, – объяснила Ана Крус. – Они правили в этих местах. Мой отец говорил, что они из королевской семьи инков, но в школе нас учили, что они индейцы уанкавилька. Они сражались и с инками, и с испанцами. Легенда гласит, что Гуаяс предпочел смерть плену и сначала убил Киль, а потом себя, и что в их честь был назван наш город, но существует множество версий этой истории. Невозможно сказать, что в них правда, а что вымысел.
– Очень романтично, правда? – произнес Рей.
– Папе бы понравилось. А это река Орхидеи? – Татинелли перекричала звуки гудков и шум ветра.
– Не совсем. Один из ее рукавов… Река Гуаяс пересекает побережье в нескольких местах. Старый район Орхидеи – лишь крошечная его часть.
Рей глубоко вздохнул и обернулся.
– Вдохновляйся, Маримар.
Та бросила на него свирепый взгляд. С тех пор как она закончила колледж и поселилась в Четырех Реках, она не написала ни строчки. Рей это знал и все еще подталкивал ее к творчеству.
– Сильвия сказала, что у вас очень творческая семья. Ты художник, ее сыновья музыканты. Все мои братья и сестры стали просто инженерами, как мой отец. Когда появилась я, никому не было до меня дела, и я стала воспитательницей в детском саду.
– Твои родители еще живы? – спросил Рей. – Бабушка до самой смерти совершенно ничего о них не говорила.
– Нет, оба умерли пару
