Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И наконец, вот он, перед ней. Темноту сменил поток света. Лицо сначала виделось расплывчатым, но каждую секунду становилось отчетливее.
— Добро пожаловать домой, — прошептал Исайя. Его глаза были полны слез, губы растянулись в улыбке. — Мы так за тебя испугались.
Фелиция попыталась приподняться на локтях, но комната закружилась перед глазами, и она поспешила лечь.
— Почему ты плачешь, Исайя?
О боже, с ней что-то случилось, поэтому она не смогла найти Абигейл! Что же произошло? Она помнит, как шла по снегу, звала сестру, моргнула и открыла глаза уже здесь.
— Абигейл, — прошептала Фелиция. Почему так трудно говорить? Ведь всего несколько мгновений назад она громко кричала.
— Не изнуряй себя волнением, с ней все хорошо.
— Хорошо? Значит, она нашлась. — Фелиция вздохнула с облегчением. — И где она?
— В постели.
— В это время дня?
— Сейчас два часа ночи.
— Не может быть!
— Ты довольно долго была без сознания. — Исайя нагнулся, поцеловал ее в щеку, затем в губы.
— Ничего не помню. Что со мной произошло?
— Ты бросилась искать Абигейл, дул сильный ветер, ломались ветви деревьев, одна из них упала на тебя.
— Как же ты меня нашел? — Он ведь не знал, что она вышла на улицу.
— Ты оставила дверь оранжереи приоткрытой, мы догадались, что ты вышла в сад, поэтому я и лорд Пенфилд пошли за тобой. А как я нашел тебя… Полагаю, по милости божьей.
— Возможно… — Фелиция думала так же, но совсем о другой ситуации.
— Я не представлял, где искать, начиналась метель, даже кусты были плохо различимы. Потом послышался треск сломанной ветки, я подумал, вдруг такая же упала на тебя, и побежал, а потом заметил прядь волос на снегу.
Фелиция видела, как нервно дернулось его плечо. Она хотела поднять руку, чтобы погладить его и успокоить, но сил совсем не было. Должно быть, причина в том, что вернуться было непросто, пустота была такой умиротворяющей…
Вероятно, Исайя не раз думал о маме, когда искал в метель жену, опасался, что судьбой ему уготовано вновь потерять любимую женщину.
Сердце Фелиции сжалось от боли из-за того, что она, сама того не желая, стала причиной его возвращения в прошлое. Ужасно, но возможно, в этом есть и некоторая польза, произошедшее могло довершить исцеление.
— Я хочу сесть. — Фелиция протянула к нему руки.
— Ты уверена?
— Я ведь лежала довольно долго, верно?
Исайя кивнул, затем сел на кровать и обнял жену.
Фелиция перевела взгляд на камин.
— Как мило. — Затем осторожно повернула голову. — О, Исайя! Что ты сделал?
— Перенес сюда елку.
— Глазам не верю! Неужели это не сон?
— Перенести дерево мне, разумеется, помогли, но украшения… это я сам, кстати, потратил довольно много времени.
— Словами не выразить, как я рада. Надеюсь, тебе было не очень больно.
Она слышала, как он дышит. Его тепло и забота невероятно дороги ей. Ах, если бы этот момент мог длиться вечно…
Но жизнь надо принимать со всеми радостями и невзгодами. Надо благодарить Бога, что он соединил их.
— Сначала было очень больно. Но потом, удивительно, я вешал игрушку, и с ней приходили теплые воспоминания о маме и о детстве. Я должен признаться тебе, Фелиция.
— Это будет прекрасное признание? Или хочешь рассказать о проказах? — Она постаралась улыбнуться.
— Меня осознание этого шокировало.
— Вот как? — Она слишком резко подняла голову, боль сразу пронзила ее.
Заметив это, Исайя склонился и поцеловал ее в висок.
— Я хочу признаться, что благодарен тебе за то, что вы с Абигейл принесли в дом елку. Я не позволял делать это раньше, хотя сам в детстве очень любил украшать дом к Рождеству.
— Ты же не серьезно?
— Отчего ты так думаешь? Нет ничего серьезнее рождественского убранства дома.
— Убранство? Шишки и гирлянды — убранство, соглашусь, но елка — нечто большее. В ее ветках прячется все волшебство Рождества.
— Я последний, кто способен это оценить, но ты снова права.
— По поводу Рождества — несомненно. Но есть и еще кое-что, в чем я почти уверена.
— Только одно?
— Ты сказал, когда нашел меня по милости божьей. Мне кажется, по его милости тебе удалось не только найти меня, но и примириться с прошлым.
— Я и сам удивлен. Переживания в настоящем будто стерли прошлое. Если бы я не нашел тебя, скорее всего, стал бы прежним.
— Этого ни в коем случае нельзя допустить. Что бы ни случилось с нами, ты должен обещать мне, что не вернешься к прежнему.
— Дело как раз в том, что от этого меня удержала любовь к тебе.
Она тоже должна признаться, к какому важному шагу подтолкнула ее любовь.
— Исайя, знаешь, когда я была без сознания, слышала, как ты поешь. Мне очень хотелось остаться там, где я была, но, почувствовав, с какой любовью ты зовешь меня, я вспомнила о нас и не смогла остаться.
— Вдвоем мы сможем отразить все летящие в нас стрелы судьбы, верно, милая?
— Я готова. Даже те, которые выпущены Пенфилдами из лучших побуждений.
— Особенно те. — Исайя крепко обнял жену и положил руку ей на грудь, туда, где билось сердце. — Думаю, надо сообщить всем, что ты вернулась к нам.
— Пожалуй.
Исайя даже не попытался встать с кровати.
— Позволь побыть с тобой еще немного, — прошептал он ей на ухо. — Когда захочешь, я принесу чай.
— Все наши лучшие моменты связаны с чаем.
— Вначале да, но потом… — Его дыхание щекотало ей кожу. — Чай бы остыл прежде, чем мы о нем вспомнили.
Они сидели обнявшись, прислушиваясь к дыханию друг друга, тихо радуясь тому, что снова вместе.
Должно быть, она задремала, потому что проснулась от приглушенного стука в дверь.
Вошла миссис Малдун с подносом.
— О, миледи! Какое счастье, что вы опять с нами. Я так и знала, что надо принести две чашки.
Исайя напрягся, словно хотел встать и взять из рук кухарки поднос.
— Ах, нет, не двигайтесь, милорд.
Кухарка засуетилась, придвинула к кровати небольшой столик и водрузила на него поднос. Рядом с чашками стояла тарелочка с выпечкой, от вида которой Фелицию затошнило.
— Побегу, всем расскажу хорошую новость. — Миссис Малдун широко улыбнулась, явно забыв о том, что ей самой давно пора быть в постели.
— Не
