Маска Димитриоса - Эрик Амблер

Потом ему в голову пришла идея. Самое главное — привести полицию в дом. А почему они придут, уже не важно.

На полке лежала вечерняя газета. Латимер положил ее на стол и взволнованно пробежал глазами. Две новости подходили идеально. В одной сообщалось о краже нескольких дорогих шуб из магазина на авеню де ла Републик, в другой рассказывалось о том, как на авеню де Клиши двое мужчин разбили витрину ювелирного магазина и украли лоток с кольцами.

Он решил, что первая новость подходит лучше, и, подозвав официанта, заказал еще коньяку и письменные принадлежности. Латимер залпом выпил бренди и надел перчатки. Затем, взяв лист почтовой бумаги, аккуратно ее рассмотрел: обычная почтовая бумага из дешевого кафе. Удостоверившись, что на бумаге не было никаких опознавательных знаков, он написал в центре заглавными буквами:

РАССПРОСИТЕ КАЙЕ — ТУПИК ВОСЬМИ АНГЕЛОВ, 3.

Потом вырвал сообщение о краже шуб из газеты и сунул его вместе с запиской в конверт, который адресовал комиссару полиции семнадцатого округа. Покинув кафе, Латимер купил марку в табачном киоске и отправил письмо.

И только в четыре утра, когда он пролежал в кровати два часа без сна, желудок наконец не выдержал, и его стошнило.

Два дня спустя в трех утренних парижских газетах появилась заметка, сообщавшая, что в квартире недалеко от рю де Ренн нашли два тела: одно — южноамериканца по имени Фредерик Питерс, а другое, в настоящее время не опознанное, по-видимому, его соотечественника. Мужчины, согласно заметке, застрелили друг друга во время ссоры из-за денег, значительная сумма которых найдена в квартире.

Иных упоминаний происшествия не было. В то же самое время в газете писали о международном кризисе и убийстве в пригороде, и внимание публики разрывалось между этими событиями.

Латимер прочитал заметку только несколько дней спустя.

В тот день, когда полиция получила его записку, в девять часов утра он уехал из отеля на Восточный вокзал и сел в экспресс. С утренней почтой ему доставили письмо. Болгарская марка и почтовый штемпель Софии — оно могло быть только от Марукакиса. Латимер, не читая, положил его в карман. Он вспомнил о нем несколько позже, когда экспресс уже мчался к востоку от Белфорта. Открыл конверт и стал читать:

Мой дорогой друг!

Ваше письмо доставило мне удовольствие. Я немного удивился, потому что — уж простите меня, пожалуйста, — не ожидал, что Вы сможете решить эту сложную задачу. С годами уходит наша мудрость, а вместе с ней и большая часть нашей глупости. Когда-нибудь я надеюсь услышать, как глупость, погребенная в Белграде, оказалась раскопанной в Женеве.

Меня заинтересовало упоминание «Евразийского кредитного треста». Тут для вас есть кое-что любопытное.

Как Вы знаете, недавно между Болгарией и Югославией возникли довольно напряженные отношения. У сербов есть все основания нервничать. Если Германия и зависимая Венгрия нападут с севера, Италия атакует с юга через Албанию и с запада с моря, а Болгария — с востока, Югославию очень быстро раздерут на части. Единственный шанс остается, если русские обойдут немцев и венгров с фланга и нападут через Румынию вдоль железной дороги Буковины. Но почему Болгария должна опасаться Югославии? Разве она представляет угрозу? Абсурд! И все-таки последние три или четыре месяца идет непрерывная пропаганда относительно того, что Югославия планирует напасть на Болгарию. Типичная фраза «угроза из-за рубежа».

Все это было бы смешно, если бы не было так опасно. Узнаю методы. Такая пропаганда всегда начинается со слов, однако вскоре за ними следуют и дела. Иногда нет фактов, чтобы подтвердить ложь, факты нужно создать.

Две недели назад на границе произошел инцидент. Югославы (предположительно солдаты) обстреляли нескольких сельских жителей, и один из них умер. Вспыхнуло народное негодование, справедливый протест против коварных сербов. Неделю спустя правительство объявляет о новых закупках зенитных установок, чтобы усилить оборону западных районов. Закупки проводят через бельгийскую фирму, а ссуду предоставляет «Евразийский кредитный трест».

Вчера в наш офис пришла любопытная новость.

В результате тщательного расследования югославским правительством выяснилось, что в сельских жителей стреляли не югославские солдаты, более того, вообще не граждане Югославии. Это были люди разных национальностей, и двое из них уже сидели в Польше за террористическую деятельность. За обстрел сельских жителей им заплатил приехавший из Парижа заказчик.

В течение часа после того, как эта новость достигла Парижа, я получил из главного офиса указание не публиковать ее и разослать официальное опровержение всем подписчикам на французские новости. Занятно, правда? Кто бы мог подумать, что такая богатая организация, как «Евразийский кредитный трест», окажется настолько впечатлительной.

Касательно же Вашего Димитриоса сказать мне просто нечего.

Один драматург считал, что некоторые ситуации нельзя использовать на сцене. Это ситуации, в которых публика не может почувствовать ни одобрения, ни порицания, ни сострадания, ни отвращения. Это ситуации, возможный выход из которых всегда унизителен или печален. Из них нельзя извлечь правду, какой бы суровой она ни была.

Вот я подумал: а что, если я не найду в себе сострадания? Разве нужно объяснять поведение Димитриоса, или лучше, потерпев поражение, в отвращении от него отвернуться? Я склонен видеть справедливость в том факте, что он умер так же насильственно и непристойно, как и жил. Но это слишком простой выход. Он не объясняет Димитриоса, он только за него извиняется. Все-таки должны сложиться специфические условия, чтобы возник подобный тип преступника. Я попытался определить эти условия — и потерпел неудачу. Единственное, что я знаю: пока право на стороне сильного, пока хаос и анархия выдают себя за порядок и просвещение, ничего не изменится.

Так есть ли средство от этой болезни?

О, я уже вижу, как Вы зеваете, и не желаю Вам наскучить, иначе Вы больше не напишете. А мне бы хотелось узнать, нравится ли Вам в Париже, нашли ли Вы еще каких-нибудь Буличей и Превез и скоро ли мы увидимся в Софии.

И последнее: до весны война не начнется, поэтому мы еще успеем покататься на лыжах. Здесь очень хорошо в конце января. Дороги ужасны, но трассы, когда до них доберешься, неплохие. Буду ждать известия о Вашем приезде.

С наилучшими пожеланиями,

Н. Марукакис.

Латимер сложил письмо и убрал его в карман. Хороший парень этот Марукакис! Нужно написать ему, когда выдастся свободная минутка. А сейчас следует обдумать более важные вещи.

Требуется мотив, четкий метод совершения убийства и забавная компания подозреваемых. Да, подозреваемые непременно должны быть забавными. Его последняя книга вышла несколько мрачноватой. В эту следует добавить немного больше юмора. Мотив? Конечно, деньги. Главная причина на все времена. Жаль, что завещания и страхование жизни вышли из моды. Предположим, человек убивает старушку, чтобы обеспечить свою жену. Любопытно. Сцена преступления? Английская деревушка, приятная неординарная обстановка. Время? Лето: крикетные матчи на деревенских лужайках, приемы в саду при доме священника, звон чайных чашек и сладкий запах травы июльским вечером. Об этом люди и любят читать. Да он бы и сам с радостью почитал.

Латимер посмотрел в окно. Солнце зашло, в ночном небе медленно растворялись горы. Скоро покажется Белфорт. Еще два дня в дороге! За это время он должен придумать хоть какой-то сюжет.

Поезд нырнул в тоннель.

Примечания

1

Месье полковник отлично говорит по-английски (фр.). — Здесь и далее примеч. пер.

2

Знаю пару слов (фр.).

3

Детективы (фр.).

4

Великолепно! (фр.).

5

Смирна.

(современное название — Измир (прим. ред. FB2)

6

Со льдом (фр.).

7

Я не подделываю документы (фр.).

8

За ваше здоровье (фр.).

9

Национал-революционеры.

10

Почтовая карточка (фр.).

11

Добрый вечер, господа (фр.).

12

Дерьмо! (фр.).

13

Подлец! (фр.).

14

Для влюбленных (фр.).

15

Готова сердце вам свое отдать,Покой и сон вовеки охранять (фр.).

16