Ливонский поход Ивана Грозного. 1570–1582 - Витольд Новодворский

Таким образом, миновал кризис, который мог бы оказаться гибельным для Батория, если бы армия ушла из-под Пскова, но теперь участь Ливонии была решена: она должна была остаться в руках победоносного короля[845].

Желая облегчить доставку армии продовольствия, Баторий задумал взять Печерский монастырь, являвшийся сильною помехою этому. Монастырь представлял собою значительную крепость, с каменной стеной и башнями. Он находился в 56-ти верстах от Пскова, вблизи тракта, который вел из этого города в Ригу[846].

В монастыре стоял гарнизон из 200 стрельцов: кроме того, было немалое количество простого люда[847]. Монастырь доставлял немало хлопот Баториевой армии. Русские производили из него нападения на королевских фуражиров, отнимали обозы и грабили купцов, везших товары[848].

28-го октября король выслал к монастырю немецких и польских всадников, под начальством Фаренсбаха, на рекогносцировку местности. Если монастырь взять легко, Фаренсбах должен был обратиться к королю за пехотой и артиллерией[849]. Начало этого предприятия было удачно. Фаренсбах разбил под монастырем московских стрельцов, положив на месте до 80 человек и взяв несколько в плен[850]. Король послал ему на помощь немецкую пехоту и три орудия. Началась канонада, от которой часть монастырской стены обрушилась. Осаждающие пошли на приступ, но безуспешно. Осажденные, священники, иноки и простые люди, взяв икону Богородицы, стали у пролома и мужественно отбили нападение[851]. Вместе с другими стал взбираться на стену и племянник Курляндского герцога, Вильгельм Кетлер, лестница обломилась, он упал за монастырскую стену и, таким образом, очутился в плену у неприятеля[852]. Баторий послал Фаренсбаху новое подкрепление, под командою Борнемиссы[853]. Обстреливание монастыря производилось теперь уже из семи пушек, и спустя два дня сделан был новый пролом в стене. Осаждающие бросились снова на приступ, но опять были мужественно отбиты. Очевидно, силы осаждающих были не на столько велики, чтобы они могли сломить доблестное сопротивление осажденных, воодушевляемых к тому же религиозным чувством, верою в чудесное покровительство вышних сил[854].

Таким образом, Баторию не удалось сделать свободною доставку армии продовольствия и оно по прежнему доставлялось с большими затруднениями.

Между тем положение войска под Псковом ухудшилось еще более, когда из лагеря уехал король (1-го декабря); вместе с ним и за ним отправились многие отряды, так что численность войска значительно уменьшилась. 4-го декабря произведен был смотр оставшимся военным: в коннице насчитано 7000 человек и она представлялась в довольно хорошем виде; только среди прислуги было много больных. Пехота находилась в гораздо худшем состоянии; к тому же значительная часть ее разбрелась[855].

Опасаясь, чтобы Псковитяне не воспользовались отъездом короля и уменьшением армии и не произвели сильного нападения врасплох на оставшееся войско, Замойский принял необходимые меры предосторожности: он усилил караулы. Но опасение оказалось излишним. Осажденные производили свои обыкновенные вылазки, которые только беспокоили противника, но не могли причинить ему значительного вреда[856]. Надо предположить, что и положение осажденных было весьма незавидное. О состоянии Пскова получались в лагере осаждающих противоречивые известия. То говорилось, что в городе господствует нужда и свирепствует сильная смертность[857], то заявлялось, что город имеет всего в изобилии. Последним известиям осаждающие не верили, думая, что осажденные нарочно распускают такие слухи, чтоб производить смущение в лагере осаждающих[858].

На основании получаемых известий Замойский рассчитал, что Псков вследствие недостатка в продовольствии и в подкреплениях будет в состоянии продержаться едва до мая месяца. Положение армии Замойского было так печально, что гетман думал удалить часть солдат из-под Пскова и содержать их грабежом в окрестных областях. При этом он предполагал, что ему удастся или завладеть Печерским монастырем, городами Порховом и Гдовом, или занять дороги, идущие из последних городов и Пскова к Новгороду. В том и другом случае Псков должен был очутиться в осадном кольце[859]. Но приводить этот план в исполнение Замойскому не пришлось: как ни страдали солдаты от голода и холода, гетману удалось удержать их на месте. Он старался развлекать их различного рода военными предприятиями, которые вместе с тем давали понять и врагу, что рассчитывать на беспечность противника он не может. На дороге, которая вела из Пскова в Печерский монастырь, Русские хватали в плен многих солдат из лагеря Замойского, особенно фуражиров, которые своевольно бродили но окрестностям, приближаясь иногда и к городским стенам. Замойский решил устроить в одном месте вблизи города засаду на врагов, для чего местность, покрытая холмами и прорезанная долинами, оказывалась весьма подходящей. Однажды утром, еще до рассвета, он укрыл в одной долине роту Станислава Жолкевского и 30 своих солдат, а в другой — венгерских всадников. Вместе с тем он приказал проехать мимо города на телеге двум своим служителям, остановиться и сделать вид, будто они поправляют телегу, чтобы этим маневром выманить неприятелей из города. Однако хитрость не удалась, ибо Псковитяне по случаю торжественного праздника св. Николая вылазки в этот день не произвели (6-го декабря). Но на следующий день стратегема гетмана увенчалась успехом. Отряд Псковитян бросился на одного офицера, ехавшего на другой берег реки Великой; тот помчался на коне спасаться от врагов и привел их в засаду. Из нее выскочили Венгры и Поляки и разбили нападавших наголову: 20 человек убили, многих ранили и девять человек взяли в плен[860].

За это поражение кн. Шуйский задумал отомстить врагам таким же способом, т. е. и он постарался завлечь их в засаду. С этой целью он перевел некоторые орудия на противоположную стену города и спустил их низко, затем скрыл в засаде отряд пехотинцев в 1000 человек и многих всадников и стал производить небольшие вылазки, чтобы выманить врагов на бой, увлечь их притворным бегством своих воинов и, таким образом, заманить их в засаду. Две роты солдат Замойского стояли на караульных постах. Узнав о вылазках Псковитян, Замойский поставил на страже еще третью роту и после того, предостерегши солдат о том, что существует засада, ударил на врагов, которые были бы совершенно уничтожены, если бы не находились близко от городской стены, за которой они спаслись, за исключением одного, убитого во время схватки[861].

Такими небольшими стычками ограничивались военные действия под Псковом, а в его окрестностях легкие отряды Замойского производили опустошения и при помощи грабежа доставляли своей армии продовольствие. Узнав по слухам о том, что в Новгороде собираются московские войска, чтобы идти на выручку Пскову, Замойский выслал под Новгород на рекогносцировку нисколько эскадронов под командой Иордана Спытка. Силы в Новгороде оказались незначительны: пять полков, притом весьма плохо вооруженных. Но и эти войска могли бы причинить немало вреда армии Замойского, если бы только действовали смелее. Гетман хотел занять важнейшие дороги в окрестностях Пскова, чтобы прервать сообщение с ним других городов, но не мог этого сделать, так как солдаты плохо слушались его распоряжений и указанных пунктов не занимали, а собирались там, где было больше продовольствия, между прочим, к югу от Старой Руссы[862].

Неудачна была также для Замойского и осада Печерского монастыря. Замойский попытался было склонить монахов и гарнизон путем обещания различных милостей, но безуспешно. Осада монастыря затянулась до конца войны[863].

Но в общем даровитый и энергичный гетман преодолевал самым замечательным образом встречавшиеся затруднения, а росли они с каждым днем все больше и больше. С 20-го декабря начались столь сильные морозы, что караульные падали замертво с лошадей[864]. В лагере стали свирепствовать простудные болезни и смертность усилилась[865]. Для облегчения участи солдат Замойский принял следующие меры: он уменьшил число караульных постов и стал сменять их чаще, четыре раза в сутки, но вместе с тем он усилил надзор за службой караульных отрядов, чтобы от их беспечности, которая могла произойти из желания избегнуть холода, не пострадала безопасность лагеря[866].

Узнав об уменьшении числа и численного состава сторожевых постов, Шуйский задумал произвести нападение на неприятельский лагерь, питая надежду завладеть им. Не располагая достаточным количеством конницы, он приказал Псковитянам, у кого только были лошади, доставить их в его распоряжение, и таким образом составил отряд в несколько сот всадников[867]. Получив от разведчиков известие, что неприятельские караулы на той стороне реки Великой незначительны, он выслал туда 200 всадников с приказанием напасть на сторожевые отряды у Печорской дороги; в то же время часть пехоты была переправлена по льду в ином направлении и должна была ударить на врага с другой стороны. Шуйский рассчитывал, что неприятельские караулы, стоявшие у самого лагеря, бросятся через реку на помощь своим, оставят беззащитным лагерь и тогда можно будет легко завладеть им. Предусмотрительность Замойского не позволила Шуйскому осуществить этот план. Гетман отдал солдатам приказание не вступать в бой с врагом, а отступать перед ним и держаться, насколько это возможно, в лагере. Он надеялся таким образом внушить врагу уверенность, что можно смело производить вылазки и подальше от города. Рассчитывая на удачу своего плана, Шуйский выслал из города пехоту под начальством воевод Михаила Косецкого, Григория Мясоедова и Константина Поливанова, одну часть на венгерские, другую часть на польские укрепления, и расположил конницу в определенных местах для прикрытия пехоты. Сначала произошло так, как думал Шуйский.