Опиум - Лидия Сивкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Замечательный сон. – Вырвались из меня слова, прозвучав скрипуче ото сна.
– Спи, – тихо шепнул он. – К вечеру вернусь.
– Посиди со мной ещё минуту. – Я потянулась и отыскала его руку, чтобы прижать к своей щеке. – Иначе потом я проснусь и сама себе не смогу доказать, что твоя нежность случилась наяву, а не приснилась мне.
Он исполнил мою просьбу, остался. Придвинулся ближе и обнял за плечи. Мы провели в тишине это время, пока Даня после тяжёлого вдоха не заговорил:
– Я пришлю людей, чтобы ты с ними отправилась в свою квартиру и забрала вещи.
– Почему это звучит как приказ? – нахмурилась я и оторвала голову от белоснежной подушки. – Разве ты не должен спросить, хочу ли я к тебе переехать? Может мне не хочется жить с тобой в пустых комнатах? – окинув прищуренным сонным взглядом белые стены, я вспомнила ряды пожелтевших лилий, которые была счастлива больше не лицезреть.
– Зачем ты возмущаешься? – он сверкнул веками. – Зачем? Если ты согласна остаться со мной в пустых стенах так же, как я готов переехать в твои десять облезших метров?
После этих его слов мне уже не хотелось пояснять, что возмущаюсь я не из-за переезда, а из-за грубой подачи. Чувствуя, как глаза горят от зарождения слёз, я кинула голову на подушку, снова прижав к себе его ладонь:
– Мне не нужны люди. Мне не нужна машина. Все мои вещи помещаются в один чемодан.
– Начнём с того, что если ты со мной, то всегда должна быть с людьми.
– Думаешь, как только твои враги узнают о нас, сразу бросятся похищать меня?
– Пойми одну очень простую вещь. – Даня выпутал свои руки из моих нежностей и поднялся с кровати. – Нет таких людей, которые захотят тебя похитить, чтобы шантажировать меня. Есть только те, кто из мести мне захочет убить тебя.
Не желая видеть на лице Дани осадок горечи, я зарылась лицом в подушку с ароматом его кожи.
– Тогда получается парадокс. – Я говорила сама с собой, подушка отвечала мне эхом. – Мне нужна охрана на случай, если все прознают, что мы вместе. Но если у меня появится охрана, все поймут кто я для тебя.
– У нас нет правильного варианта.
– Ладно, с этим понятно. – Я вынырнула из подушки, чтобы он отчетливо слышал мои слова. – У меня есть условие. Хотя скажу честно, я не откажусь от тебя, если не согласишься. Но я разочаруюсь в тебе.
– Я слушаю. – Даня пристально на меня смотрел, чуть нахмурившись.
– Ты не заставишь меня бросить работу.
– Рита, – начал он, отрицательно мотая головой.
– Даня, так всегда было, понимаешь? – перебила я. – Со мной поступали так всегда. Убеждали в безопасности. Давали защиту, отучали стоять за себя. А потом бросали как собаку на бойцовской арене, без каких-либо навыков драться. Я больше не позволю никому так со мной обойтись. – Мне пришлось опустить глаза, чтобы не показать ему проснувшуюся жалость к себе. – Я хочу стоять на твердой земле и быть готовой к землетрясению. Не давай мне защиту, которой можешь лишить, когда я уже разучусь драться.
– Рита, – он мягко произнес моё имя, чтобы я подняла взгляд и продолжил: – Единственное, чего я не могу тебе обещать, это защита.
– Не можешь, не обещай. – Улыбнулась я не без горечи. – Просто скажи мне, что я комфортно могу находиться в твоей квартире.
– Можешь. – Он хмуро сдвинул к переносице тёмные брови. – Но что ты имеешь в виду?
– У тебя здесь пусто настолько, будто другого тебе и не нужно. А мне необходимо что-то кроме стула и подоконника.
– Можешь притащить что угодно, купи что захочешь. Мне не нужны вещи, но и мешать мне они не будут.
– Уверен? – я приподняла брови, но тут же вернула лицу обыденное выражение. – Кого я спрашиваю. Если произнес, значит уверен.
Даня ответил мне лишь улыбкой, слегка удивлённой, будто я прочла его мысли.
Этим вечером мой чемодан перебрался из облезших пожелтевших стен в белоснежные. Я поселила его в спальне, возле своей стороны кровати, и не спешила разбирать. Размещать вещи было попросту некуда.
В первое время я думала, что мне срочно нужен шкаф, большой с вешалками и зеркалом в полный рост на дверце. А ещё прикроватный столик, чтобы держал на себе мелочевку. Подставка для обуви в прихожую. А в ванную срочно требовался шкафчик для чистых полотенец и скромной коллекции моей косметики.
Я не думала о пресловутом декоре, не собиралась тащить в жизнь Дани вазы, пылесборники, или пледы, приятные на ощупь и абсолютно бесполезные на деле. Но мне казались необходимыми привычные вещи. На кухне я не знала, куда себя девать и потому бегала по мыслям. «Нужна маленькая сковородка для зажарки. Нет, лучше сотейник. Кастрюля слишком широкая, нужна поменьше. Миксер, этой кухне нужен миксер! Почему все ножи такие огромные, будто здесь мясной цех? Разделочная доска из бамбука слишком тяжелая, нужна другая, эту я не могу удерживать на весу больше пяти секунд. Я привыкла пить из большой кружки, нужно купить красивую вместительную кружку!».
В его квартире почти не было света. Электричество и розетки были, а вот яркий свет только в ванной и туалете, в виде светодиодных полос на потолке. Ещё несколько таких светилось в кухне, в спальне и вдоль плинтуса в коридоре. Я бы подумала, что из-за его работы и образа жизни люстры и лампы просто отсутствуют за ненадобностью, ведь ночью он дома не бывает, а днём в квартире светло от широких окон. Но слишком много совпадений теперь сошлись в моей голове в сумасшедшую теорию.
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я начала привыкать к пустоте. Точнее не так. Пустота не ощущалась, ведь всё заполнял он. В какой-то момент я стала ругать себя за то, что снова утопаю в человеке. Во все свободные склянки своей души, которых скопилось предостаточно, переливаю его значимость. Каждый сосуд наполняю лишь одной материей. Снова наступаю на те же грабли – перемещаю ось своей жизни в сторону мужчины. Как же это по-человечески! Руководствуясь оптимистичным наставлением «теперь-то такого точно не случится, на этот раз всё по-другому», делать то, в чём клялась себе больше не повторяться.
Не давал мне покоя один вопрос. Если я заполняла вакуум им, то чем же он заполнял пустоту до меня?
