Двуликая правда - Евгения Игоревна Державина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В тишине буднично тикали настенные часы.
Валентина Ивановна снова промокнула глаза и повернулась к Марку:
– Вот вы, Марк, вы можете узнать, что с моей Ликой?
Он приподнял брови.
– Каким образом?
– Вы такой опытный журналист! И сейчас так много всяких средств: интернет там, другие современные штучки… Вы наверняка сможете узнать: что на самом деле случилось в тот день, второго ноября две тысячи девятого года?
Марк с состраданием глядел на пожилую женщину, которая все еще надеялась вернуть дочь, и понимал: спустя столько лет ответ вряд ли найдется. Как и сама Анжелика.
– Я подумаю, – уклончиво ответил он.
За окном спальни бушевала неожиданная весенняя вьюга, пришедшая на смену проливному дождю.
– Сладких снов, милый. – Клара зевнула и прижалась к нему, обдав жаром еще разгоряченного тела.
Марк поцеловал ее в висок, скользнув губами по влажной коже, и выключил прикроватную лампу. Комнату окутал бархатный полумрак – несмотря на поздний час, ночной город пестрел огнями, их свет проникал сквозь незашторенные окна. Со стороны дороги доносился равномерный, усыпляющий гул.
Вглядываясь в размытые очертания предметов, Марк думал о том, что день хоть и начался так паршиво, но принес неожиданные открытия. Он мысленно вернулся на несколько часов назад, в пропахшую стряпней квартиру. К разговору, не шедшему у него из головы…
Марк снова щелкнул выключателем.
Клара, щурясь, приподнялась на локте.
– Ты чего?
– Ларчик, насчет твоей сестры… – осторожно начал он.
– Ясно, – вздохнула она и откинулась обратно на подушку, уставившись в потолок.
Марк вгляделся в ее лицо, пытаясь угадать, о чем она думает.
– Ты говорила, она погибла. Но я не знал как…
Клара повернулась к нему, ее глаза мерцали в тусклом свете лампы.
– Прости, что не рассказала, просто… До сих пор слишком больно вспоминать.
Марк притянул ее к себе и нежно провел рукой по ее обнаженному плечу.
– Извини, что поднял эту тему. Я понимаю, как тебе тяжело…
– Все в порядке. Просто давай обсудим это завтра? Сейчас я жутко хочу спать. – Поцеловав его в ямочку на подбородке, Клара улеглась обратно.
Марк снова нажал на выключатель.
Уличные фонари рисовали на стенах причудливые, будто ожившие тени. По потолку медленно скользили дорожки от фар проезжающих под окнами машин.
– Боже, когда ты повесишь шторы? – сонно пробормотала Клара, зарываясь в подушку. Вскоре послышалось ее мерное дыхание.
Немного полежав, Марк понял, что уснуть не получится, и вылез из кровати. Устроившись на кухне перед ноутбуком, он надел наушники и открыл браузер. Под первые аккорды Peace Sells[1] его пальцы быстро забегали по клавиатуре, и гугл выдал громкие заголовки: «Пропавшая девушка так и не найдена», «Успешный бизнесмен осужден за убийство жены», «Тела нет, а дело есть».
Марк внимательно вчитался в текст статьи, датированный две тысячи одиннадцатым годом:
«Этим утром бизнесмен Владислав Мохов был приговорен к лишению свободы на двенадцать лет за убийство своей жены Анжелики Моховой. Тем самым был создан очередной прецедент по делам, когда тело жертвы не было найдено. И если во времена СССР работал пресловутый принцип “нет тела – нет дела”, то с 2000-х годов от данного правила стали отходить, ведь современные методики и криминалистическая техника позволяют виртуозно расследовать подобные дела, даже если преступник успешно избавился от трупа. Вот и в случае с Моховым собранных доказательств хватило, чтобы прийти к выводу: это он убил Анжелику.
Как установило следствие, в роковую ночь со второго на третье ноября 2009 года супруги поссорились. Затаив обиду, Мохов взял во дворе своего коттеджа кирпич и ударил жену по голове, а с наступлением ночи вывез труп на своей машине. Охранник коттеджного поселка подтвердил, что видел его “Лексус” в районе двух часов ночи.
Почти две недели спустя Мохов заявил в милицию о пропаже жены. Тогда-то с помощью специальных устройств криминалисты и обнаружили в коттедже Моховых замытые следы крови. Бизнесмена незамедлительно задержали, после чего он дал признательные показания. К сожалению, Мохов так и не сознался, куда спрятал тело, а в дальнейшем и вовсе отказался от своих показаний, сославшись на давление следствия. Однако суд не признал эти аргументы существенными и посчитал Владислава Мохова виновным, а его вину – доказанной».
Статью сопровождали фотографии эффектной блондинки: яркие глаза цвета жженого сахара, еле заметная бусинка родинки над пухлой верхней губой, приятные глазу плавные линии тела. Марк отметил, что при всей непохожести у сестер было и много общего: узкий, с легкой горбинкой нос, крутой изгиб бровей, высокие скулы, продолговатое лицо.
Марк приблизил один из снимков – единственный, где Анжелика не улыбалась. Она сидела за офисным столом, положив руки с безупречным маникюром перед собой. Волосы убраны то ли в хвост, то ли в пучок. Классическая белая рубашка, в высоком вырезе которой блестела золотая цепочка. Пара тонких колец на пальцах, на запястье – дорогие часы с металлическим браслетом.
Откинувшись на спинку стула, Марк разглядывал фото и уговаривал себя отказаться от этой затеи. И чего он так за нее уцепился? Ведь если бы не дурацкий ультиматум главреда, он бы даже не рассматривал этот случай всерьез. Все же поиск пропавших людей – работа довольно специфическая: они сбегают из дома, попадают в секты, теряют память. Да и что он найдет спустя девять лет? В лучшем случае подтвердит, что девушку действительно убил ее муж.
Нужно брать тему маньяка – Нумеровский будет доволен и наконец от него отстанет. Да и народ любит истории пострашнее.
Марк встал и открыл холодильник, раздумывая, чего бы такого съесть. Но, осознав, что не голоден, захлопнул дверцу – еще бы, после такого застолья он даже позавтракает одним американо. Он вернулся к столу, чтобы закрыть ноутбук и пойти спать. Взгляд скользнул по красивому лицу на экране…
Ладно. Пора было признать: несмотря на доводы здравого смысла, история Анжелики плотно засела у него в голове. И не отпустит, пока он не выяснит о ней все.
Марк снова уселся за стол. Итак, что он помнил про две тысячи девятый год? Курс доллара тридцать, закрытие Черкизона. Крушение Невского экспресса, авария на Саяно-Шушенской ГЭС, пожар в Перми. Выход его последней книги. Развод с Марго. Год катастроф и потерь…
Создав новый файл, Марк набросал предварительный план: опросить свидетелей, осмотреть место происшествия, изучить материалы дела – у адвоката наверняка сохранились. И самое главное: поговорить с осужденным, что в колонии строгого режима не так-то легко сделать.
Спустя час Марк почувствовал, как усталость наконец берет верх, все чаще пробирает зевота, а веки наливаются сонной тяжестью. Сделав еще несколько пометок, он скопировал новый файл на флешку – давняя привычка не хранить все яйца в одной корзине, – и закрыл ноутбук, прервав шикарное гитарное соло Марти Фридмана[2].
Вернувшись в спальню, Марк тихонько залез под одеяло. Клара крепко спала. Ее темные кудри разметались по подушке, в полумраке контрастируя с белой наволочкой, и он с трудом поборол желание коснуться их, чтобы ощутить в ладони шелковистую тяжесть.
Сегодня Марк увидел Клару совсем другой – ранимой и такой уязвимой. У него не было братьев или сестер, и он мог только представить, каково это – расти с кем-то рядом, доверять секреты, делить комнату и свою жизнь. А потом вмиг потерять по прихоти жестокого убийцы.
Лежа рядом с ней в уютной темноте, прислушиваясь к легкому мерному дыханию, он пообещал себе поставить наконец точку в той неизвестности, в которой жила ее семья последние девять лет, – и узнать правду об Анжелике.
Глава 3
Сквозь закрытые веки просачивался тусклый утренний свет. Цепляясь за остатки сна, Марк перевернулся на живот. Размытые образы замелькали, сменяя друг друга, пока пронзительный вой окончательно не выдернул
