Сын Одина - Сим Симович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйнар поморщился от этих слов, но спорить не стал. Знал, что сейчас сын его не услышит.
А в ту же ночь приснился Виктору странный сон. Будто стоит он на высокой горе, а вокруг — бескрайние просторы. И видит: идет по дороге старик в потрепанном плаще, опираясь на посох из ясеня. Глаз у старца один, второй скрыт повязкой. На плече сидят два ворона.
— Кто ты, странник? — спрашивает во сне Виктор.
— Путник, ищущий приюта на ночь, — отвечает старик. — Не откажешь ли в гостеприимстве?
— Найдется у меня место для путника, — соглашается Виктор. — Но знай — ты говоришь с великим воином, с тем, кого зовут Семиубийцей.
Старик улыбается, и от этой улыбки становится неспокойно:
— Семиубийца? Впечатляюще. А скажи, молодой воин, что ты знаешь о силе?
— Сила в крепких мышцах и остром мече, — отвечает Виктор.
— А о мудрости?
— Мудрость в том, чтобы бить первым и бить сильно.
— А о смерти?
— Смерть в бою почетна, если приносит славу.
Старик качает головой:
— Молод ты еще, сын человеческий. Многого не понимаешь.
Виктор сердится:
— Я понимаю достаточно! Я величайший воин своего времени! Даже боги должны признать мое мастерство!
И тут старик сбрасывает плащ, и видит Виктор, что перед ним не простой путник, а сам Один Всеотец — в волчьей шкуре, с копьем Гунгнир, грозный и величественный.
— Боги, говоришь? — гремит голос Одина. — Что ж, посмотрим, достоин ли ты такой чести.
И просыпается Виктор в холодном поту, сердце колотится как молот по наковальне. Сон был так ярок, так реален, что казалось — Всеотец действительно стоял рядом.
«Просто сон, — успокаивает себя Виктор. — От переутомления и славы».
Но почему-то до самого утра не может заснуть.
Прошел еще месяц. Слава Виктора росла с каждым днем. К нему стекались воины со всех концов северных земель, желая служить прославленному герою. Дружина выросла до сотни человек — больше, чем у иного ярла.
Эйнар с тревогой наблюдал за превращением сына. Виктор становился все более высокомерным, все менее терпимым к возражениям. Он открыто говорил о своем превосходстве над другими воинами, сравнивал себя с героями древности, а иногда — и с самими богами.
— Пора положить этому конец, — решил старый ярл.
Он созвал совет старейшин — самых мудрых и опытных людей клана. Среди них был и Торвальд Мудрый, бывший наставник Виктора.
— Братья, — начал Эйнар, — мы должны поговорить о моем сыне. Слава вскружила ему голову. Он забывает о почтении к богам.
— Видел я многих молодых героев, — кивнул седобородый Астрид Ковач. — Все они проходят через это. Большинство перерастает.
— Большинство не говорит о равенстве с богами, — возразил Торвальд. — Виктор переступил черту. Боги не терпят такого высокомерия.
— Что предлагаете? — спросил Эйнар.
— Отправить его в поход, — предложил Астрид. — Пусть поймет, что мир велик, а он — лишь малая его часть.
— Или устроить испытание, — добавил другой старейшина. — Пусть встретится с достойным противником.
Эйнар задумался. Оба совета имели смысл, но он чувствовал — простыми мерами уже не обойтись. Сын зашел слишком далеко.
А в ту ночь Виктору снова приснился странный сон. Тот же старик, те же вороны. Но на этот раз разговор был иным.
— Ну что, молодой герой, — говорит старец, — все еще считаешь себя равным богам?
— Считаю, — дерзко отвечает Виктор. — И докажу это в честном бою.
— В бою? — Один усмехается. — Что ж, смелое предложение. Принимаю вызов.
— Когда? Где? — спрашивает Виктор.
— Скоро, — отвечает Всеотец. — Очень скоро.
И снова просыпается Виктор в холодном поту. Но на этот раз вместо страха в душе поселяется странное предвкушение. Будто что-то важное должно произойти.
Что-то, что изменит всю его жизнь.
А где-то в недоступных высях Асгарда Один Всеотец поднимается с золотого трона и берет в руки копье Гунгнир. Хугин и Мунин кружат рядом, каркая тревожные вести.
Время испытания приближается.
Глава 2
Глава 2. Пир победителей
Солнце клонилось к закату, когда колонна победителей показалась на последнем холме перед родным поселением. Внизу, в долине реки Громовой, раскинулись дома клана — длинный дом ярла в центре, окруженный жилищами хускарлов, мастерскими кузнецов и амбарами. Дым поднимался из труб ровными столбами в безветренном воздухе.
— Дом, — выдохнул Эрик Быстрый, и в голосе его звучала усталость человека, вернувшегося с войны.
Виктор остановился на вершине холма, оглядывая родные места. Месяц назад он покидал поселение молодым воином, жаждущим славы. Теперь возвращался героем, чье имя будут петь скальды. Семь поверженных врагов, голова Ульфа Железнорукого на копье, права на лучшие охотничьи угодья — такого триумфа не знал ни один воин его поколения.
Первыми их заметили дозорные на башне. Рог протрубил три долгих ноты — сигнал возвращения с победой. Звук покатился по долине, и поселение ожило как потревоженный улей.
— Они идут! Они идут! — кричали дети, выбегая из домов.
Женщины высыпали на дорогу, всматриваясь в приближающуюся колонну, пытаясь разглядеть мужей и сыновей. Старики выходили из домов, опираясь на посохи, чтобы встретить героев. Даже собаки чувствовали торжественность момента — они лаяли не тревожно, а радостно.
Впереди всех бежала Ингрид Златовласая.
Дочь ярла Рагнара из соседних земель, она была обещана Виктору в жены после его первого значительного подвига. Двадцать зим, волосы цвета спелой пшеницы, глаза синие как северное небо — красота, ради которой мужчины готовы были поднять мечи друг на друга. Но сердце ее принадлежало только Виктору.
— Мой герой! — воскликнула она, когда колонна спустилась к поселению. — Мой доблестный воин!
Виктор спешился и подхватил невесту на руки, закружив ее в воздухе. Ингрид смеялась, откинув голову назад, волосы развевались золотистым знаменем.
— Я же говорил, что вернусь с победой, — сказал Виктор, ставя ее на землю.
— Говорил, — согласилась Ингрид, — но не говорил, что вернешься таким знаменитым. До нас уже дошли вести о битве на озере. Скальды поют о Семиубийце, равном богам.
Последние слова заставили Виктора выпрямиться от гордости. Равном богам. Да, это звучало правильно.
Толпа окружила героев, все хотели прикоснуться к Виктору, услышать рассказ о битве
