Сын Одина - Сим Симович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особое место заняли скальды. Эгиль Орлиноглазый, главный певец клана, уже сочинил балладу о битве на озере. Но приехали и другие сказители — каждый хотел услышать подробности подвига из уст самого героя.
— Эгиль, — обратился к старому скальду Эйнар, когда тот настраивал арфу, — помни: песня должна славить подвиг, но не забывать о почтении к богам.
Седобородый певец кивнул:
— Понимаю, ярл. Но народ хочет слышать о величии героя, а не о смирении.
— Тогда найди золотую середину, — посоветовал Эйнар. — Прославь сына, но не навлеки на него гнев небес.
Эгиль задумчиво перебрал струны:
— Постараюсь, ярл. Но боюсь, сам герой может сказать лишнего.
Эйнар поморщился. Он и сам опасался этого.
Тем временем Виктор готовился к роли главного героя пира. Он облачился в лучшие доспехи — кольчугу из мелких стальных колец, поверх которой надел богато украшенную кожаную рубаху. Меч Кровопийца висел на боку в ножнах, отделанных серебром. На руках блестели золотые браслеты — дары отца за прошлые подвиги.
— Как я выгляжу? — спросил он Ингрид, которая помогала ему одеваться.
— Как настоящий герой, — ответила невеста, поправляя складки его плаща. — Но помни слова моего отца: «Истинное величие не в словах, а в делах».
— Мои дела говорят сами за себя, — уверенно сказал Виктор. — Семь поверженных врагов — лучшее красноречие.
Ингрид что-то хотела сказать, но промолчала. В последние дни она замечала перемены в характере возлюбленного. Он стал более самоуверенным, менее склонным прислушиваться к советам. Слава меняла его, и не всегда в лучшую сторону.
К закату все приготовления были завершены. Длинный дом сверкал от огней сотни факелов и свечей. Столы ломились от угощений. В воздухе стоял аромат жареного мяса и пряной медовухи.
— Время начинать, — сказал Эйнар сыну. — Помни — ты не только воин, но и хозяин. Веди себя достойно.
— Не беспокойся, отец, — ответил Виктор. — Сегодня все увидят, каким должен быть настоящий герой.
Эйнар вздохнул. Именно этого он и опасался.
Пир начался с традиционных ритуалов. Эйнар как старший ярл поднялся с почетного места и воздел руки к небу:
— Боги Асгарда! Один Всеотец, Тор Громовержец, Фрейя Прекрасная! Благословите эту пищу и это питье! Примите нашу благодарность за дарованную победу!
— Да будет так! — хором ответили гости.
Затем принесли большой рог из слоновой кости — реликвию клана, которую доставали только по особым случаям. Рог наполнили лучшей медовухой и пустили по кругу. Каждый отпивал глоток и произносил тост.
— За богов, дарующих победу! — начал Эйнар.
— За предков, указывающих путь! — подхватил Торкель.
— За павших героев, ушедших в Вальхаллу! — добавил Харальд.
Когда рог дошел до Виктора, он поднялся во весь рост. Все взгляды устремились на него — молодого воина, который за один день стал легендой.
— За клан Громового Медведя! — провозгласил он. — За воинов, чьи мечи не знают поражения!
Зал взорвался одобрительными криками. Виктор отпил из рога и передал его дальше, наслаждаясь вниманием.
Когда ритуальное питье завершилось, Эйнар поднялся для первой речи. Как отец героя и старший ярл, он должен был открыть торжественную часть пира.
— Друзья и союзники! — начал он. — Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать великую победу. Мой сын Виктор повел наших воинов против клана Железного Волка и одержал триумф, достойный песен скальдов.
Зал внимательно слушал. Эйнар продолжал осторожно:
— Семь храбрых врагов пали от его меча, включая самого Ульфа Железнорукого. Но помните — не гордыня, а мужество вело его руку. Не высокомерие, а справедливость дала ему силы. Он сражался не ради славы, а ради блага клана.
Виктор поморщился. Отец явно принижал его заслуги, пытаясь представить подвиг как нечто обыденное. Но разве можно назвать обыденным то, что не удавалось ни одному воину его поколения?
— Предки наши, — продолжал Эйнар, — учили нас скромности перед лицом богов. Чем больше подвиг, тем больше благодарности должны мы воздать тем, кто направлял наши руки. Виктор — достойный продолжатель рода, но он лишь инструмент в руках бессмертных.
Эти слова окончательно задели Виктора. Инструмент? Он, Семиубийца, победитель Ульфа Железнорукого? Да разве кто-то еще смог бы повторить его подвиг?
Эйнар закончил речь традиционными словами:
— Пусть боги хранят наш клан! Пусть предки направляют наши стопы! Пусть мудрость не покидает наши сердца!
Зал вежливо поаплодировал, но Виктор видел — люди ждали чего-то большего. Они пришли услышать о великом подвиге, а не о скромности и благочестии.
Следующим поднялся скальд Эгиль. Старый певец взял арфу и ударил по струнам, извлекая торжественный аккорд.
— Слушайте, воины благородные, О битве на озере славной! Где Виктор, сын Эйнара мудрого, Семерых врагов сразил отважно!
Как волк среди овец беспомощных, Как орел среди ворон трусливых, Рубился герой среди недругов, Мечом своим кровь проливая!
Железный Волк, вождь свирепый, Стальною рукой потрясая, Бросил вызов сыну грома — И пал, как дуб под топором!
Семь храбрецов пред ним склонились, Семь душ отправились к Одину, А слава героя поднялась До самых чертогов Асгарда!
Песня была хороша — Эгиль умело избегал опасных сравнений, восхваляя мужество Виктора, но не забывая упомянуть богов. Однако толпе хотелось большего. Кто-то крикнул:
— Расскажи, как он семерых сразил!
— Подробности! Мы хотим подробности! — подхватили другие.
Эгиль неуверенно посмотрел на Эйнара, но тот лишь кивнул. Скальд заиграл новую мелодию:
— Первый враг был топорщиком грозным, Второй — копейщиком быстрым, Третий рубил мечом обоюдоострым, Четвертый и пятый — братьями были...
Он пел долго, детально описывая каждый поединок. Зал слушал завороженно, а Виктор чувствовал, как гордость разливается по жилам горячей волной. Да, именно так все и было! Да, он действительно превзошел всех воинов своего времени!
Когда песня закончилась, зал взорвался овациями. Люди стучали кулаками по столам, размахивали рогами с медовухой, выкрикивали хвалы Семиубийце.
Но этого было мало. Гости хотели услышать рассказ от самого героя.
— Виктор! — кричали они. — Расскажи сам! Расскажи, как было дело!
— Семиубийца! Говори! — вторили другие голоса.
Виктор поднялся, и зал мгновенно затих. Все взгляды устремились на молодого воина, стоящего в свете факелов как воплощение северной доблести.
— Друзья! — начал он, и голос его зазвучал уверенно и громко. — Скальд спел хорошую песню, но он не был там. Он не чувствовал, как свистит
