Уровни Мидгарда - Альтс Геймер

— Ты, перепончатокрылый, сейчас дрейфуешь в самый угол своего выгона, да-да, туда, где травка не стоптана, и сидишь смирно, не шевелишься. Я беру у тебя Ларец Пандоры и за это… — Франк замолк. Драколич выжидательно смотрел на него. — За это, душа моя, я сюда тебе приведу кого-нить из новичков. Заманю его. Скажу — нужна помощь, ибо один не смотаю. Пообещаю тыщ десять золотом, благо, отдавать не придется, и опыт. Шутка ли — драколича свалить. Можно левелов на пять спокойно прыгнуть зараз. Кто угодно впишется. Вы закрываетесь в Сфере Боя. Ты валишь неофита, перерождаешься через неделю сапиенсом, я беру Гладиус. Все в профите. Лады?

Драколич перевел взгляд на Ларец Пандоры, потом на Франка, и яростно замотал головой.

— Ну не хочешь, как хочешь, сиди, паря, тут философию изучай. Клопов луговых трави, бабочек гипнотизируй, можешь побороться за звание самой чистой поляны в этой гребаной чаще. А я в город — пиво пить.

Дракон облизнулся, выпростав раздвоенный, как у змеи, язык.

Ему ж добро хочешь сделать, а он о цене торгуется. Все после? Дудки! Ларец Пандоры задаток, Гладиус — окончательный расчет. Иных условий душа не приемлет, как честный человек это тебе говорю. Думай, считаю до пяти и потом отваливаю. Счастливо оставаться.

Драколич с ревом выпустил густое облако дыма и побрел на край поляны. У Франка похолодело внутри в предвкушении небывалой удачи. Похоже, его троллинг сработал на все двести.

— Во-о-от, другое дело, дружище, — прошептал он и, ступая на носочках, стал приближаться к артефактам.

Гигантский ящер вдруг извернулся с какой-то невероятной гибкостью и распахнул черное жерло пасти. Франк опрометью метнулся прочь. Его едва-едва не зацепило желтым шлейфом газа. Еще мгновение, и они оказались бы внутри Сферы Боя.

— Вот, значит, какой у тебя фейр плэй! Чего удумал, ящерица чернобыльская! Дурака в зеркале ищи! — тяжело дыша, прокричал Франк и показал дракону кукиш. Потом подумал и добавил пару жестов покрепче. — Шиш тебе! Тормоз дульный! Пока ты свое зевало поворачиваешь, я вокруг поляны оббежать смогу. Кто не может держать удар, вынужден уметь держать дистанцию, советую запомнить! Слушай сюда. Я тебе, огрызку мезозоя, даю еще один шанс. Один, блин, распоследний шанс! Сиди тихо в своем углу, мусор генетический, и даже не дыши. Задницей дыши! Дернешься, играй тут один в догонялки с муравьями и мухами. Понял?!

Вероломство незнакомца искренне возмутило Франка. То, что он изначально хотел надуть драколича и, забрав Ларец Пандоры, свалить, почему-то сейчас на ум не пришло.

Посекундно вздрагивая и не спуская глаз с неподвижных багровых крыльев, Франк прокрался к ящику, поборол соблазн схватить еще и Гладиус, который лежал в двух шагах, прижал к груди Ларец Пандоры и со всех ног рванул к краю поляны. Драколич не пошевелился, видимо приняв правила уговора, но, когда Франк оказался за пределами его досягаемости, косолапя, приблизился. Содержимое ларца интересовало и его.

С замиранием сердца Франк открыл тугую резную крышку. На дне ларца лежал пергаментный свиток.

— «Сим свитком подтверждается, что Ларец Пандоры оказался пустым», — автоматически прочитал Франк и взвыл от разочарования. — Ну надо же! Это ж надо! Свиток лузера!!!

От отчаяния Франк изо всей силы хватил ларцом о ближайший ствол, так, что щепки брызнули в разные стороны, и взвыл вторично — сам по себе Ларец Пандоры считался антикварной редкостью и стоил порядка ста золотых, в пять раз больше, чем весь его «урожай» в мешке.

— Вот не зря говорят, если что-то само плывет в руки — присмотритесь, возможно, оно просто не тонет, — скорбно произнес пройдоха.

Драколич издал издевательское кудахтанье.

— Чему ты радуешься, примус? Кальян недоделанный! — выплеснул Франк свое раздражение. — Будешь торчать тут, пока не сдохнешь! Нет аванса — нет контракта!

И повернувшись, не обращая внимания на утробный рев сзади, решительно зашагал прочь, злобно пнув по дороге огромный мухомор. «Хреново заканчивается неделька! Приду в город и нарежусь в швах! Пес с ним, с мифрилом! Все продам и пропью!» — с горечью думал Франк, прибавляя шаг.

Потом он стал представлять вкус анисовой настойки в кабачке на тракте, заливное из кабанятины с хреновой закуской, симпатичную официантку-ифритку, и постепенно его настроение начало улучшаться.

НИДА ВТОРАЯ

О похмелье и дрязгах, пограничной стычке и новой забаве

Олег проснулся с понятной давящей тяжестью в висках. Не открывая глаз, он с удовлетворением пробежался по деталям вчерашнего вечера, мысленно обозрел содержимое холодильника и поблагодарил Бога за изобретение субботы. Услышав бряканье сотового в куртке, Олег пришел к выводу, что его пробуждение носило вынужденный характер, и глянул на часы. Восемь двадцать. Кого леший дернул звонить ему в субботу в восемь утра?! Катая под щеками желваки, он поднялся, вынул из нагрудного кармана куртки мобильный и, глянув на номер, повременил брать трубку. Это был Валька, его сменщик по отделу, устроенный новым директором магазина вместо старого кореша Олега. Того уволили за мелкую провинность, явно придравшись, и Олег пару дней раздумывал, не положить ли заявление на стол за компанию с приятелем. Но увольняться не стал. Не дождетесь. Минимум — расторжение по согласию сторон с трехмесячной зарплатой, дешевле он им не дастся. Вот и сейчас — глянул на Валькин звонок, предчувствие неприятностей тупой иглой кольнуло сердце. Вздохнув, он все же ответил на вызов.

— Привет, Олег, а ты где?

— Дома, — спросонья слова выходили со скрежетом. Тот еще голосок. — Пытался спать вот, пока ты не разбудил. Надеюсь, причина уважительная?

— Блин, тебе ж через сорок минут магазин открывать, ты что, забыл?!

— Это с чего бы? В законный свой выходной мне открывать магазин?

— Я ж говорил тебе, просил меня подменить. Не помнишь? Я и заявление на административный у Дмитрия Иваныча подписал! Он одобрил… Ну вот, блин, начинается, — Валька забубнил что-то осуждающим тоном.

— Допустим, говорил ты мне что-то подобное неделю назад, помню. И помню, что я тебе ответил — ближе к делу решим. Но ты, видимо, всерьез полагаешь, что у меня дел других нет, кроме как твои, блин, планы отслеживать. Пишешь втихаря заявление, визируешь его, и никто из вас не удосуживается ни вчера, ни позавчера мне об этом сказать. Зато, наверное, намного прикольнее позвонить за сорок минут до открытия и сказать: «Эй, Олег, а ты опаздываешь!» Прикольней, Валя?

— Нормально, я его бужу, чтобы он на работу не опоздал, а он… Молодца…

— Бужу? На всех языках мира то, что сейчас происходит, называется — подстава. Мелкая, гаденькая такая подстава.

— Короче, друган, мое заявление подписано, я тебе все сказал, решай сам. То, что ты с бодуна не помнишь ни хрена — забота абсолютно не моя, отбой. — В трубке раздались короткие гудки.

— Ему так часто гадили в душу, что он стал похож на унитаз, — скрипнул зубами Олег и матерно выругался.

Как ни крути, а надо было двигать на работу. Быстро вызвал такси и бегом рванул умываться и бриться. Когда такси подъехало, Олег уже стоял у подъезда с полным ртом жвачки. Доехали быстро. Суббота, утро все-таки. У магазина уже толпилась недовольная кучка коллег. Было пятнадцать минут десятого. Ключей ни у кого не имелось.

— Народ, мне сорок минут назад сообщили, что сегодня, оказывается, моя смена. Претензии не ко мне.

— А к кому? — фыркнула кассирша Света, которая так держалась за рабочее место, что успела забеременеть от директора.

— К руководству магазина, — отрезал Олег и, открыв дверь, пошел отключать сигнализацию.

К двенадцати часам подъехал директор магазина Дмитрий Иванович Меркулов. И сразу направился к Олегу, решительно рубя ладонью воздух в такт торопливым шагам. Дмитрию Олеговичу было двадцать два года, он являлся младшим сыном хозяина компании и уже проработал в своей должности около шести месяцев, потихоньку разваливая папино хозяйство. Глаза его сверкали праведным гневом.

— Я уже все знаю. Должен сказать, Олег, что я возмущен. Это безалаберность и полная безответственность, когда посетители вместо открытой торговой точки наблюдают стоящих и мерзнущих на холоде сотрудников магазина.

В голове у Олега что-то щелкнуло.

— Я с вами полностью солидарен, Дмитрий Иванович. Это полная безответственность, когда работник узнает за сорок минут до открытия магазина о том, что он должен это открытие произвести. Безответственность и непрофессионализм.

Молодой начальник открыл рот, снова его закрыл, потом опять открыл.

— Но Валентин мне сказал…

В мыслительном органе Олега вновь произошел сбой программы, видимо, сказалось похмельное раздражение, и он перебил высокое руководство:

— Извините, я не знаю подробностей, что вам сказал Валентин, зато я знаю точно, что существует приказ о переносе выходных дней, завизированный лично вами. Насколько я понимаю в нашем бизнес-процессинге и должностных обязанностях, там должны стоять наши с Валентином подписи: «ознакомлены». Вот тогда будут ответственность и профессионализм и никто не будет передавать друг другу слухи, что и кто сказал. И никому не придется умываться за пять минут и мчаться на такси за свой счет, чтобы успеть к открытию, когда успеть уже невозможно. Тогда будут профессионализм и полный порядок.