Сунь Ят-сен - Исаак Ермашев

Внутренняя работа, совершавшаяся в сознании юноши, не осталась совсем не замеченной старшим братом. Книги, которые Сунь Вэнь читал, его интерес к газетам, новостям о событиях в разных странах мира, равнодушное отношение к молебствиям перед табличками с именами предков и — о ужас! — непочтительное отношение к «Сыну неба» — богдыхану, заставили А-мэя принять меры( чтобы пресечь «заблуждения» младшего брата. Однажды он так расшумелся, точно в него вселился злой дух! Кричал, стучал кулаками по столу, грозил, что выгонит Вэня.

— Ты стал заморским чертом! — вопил он. — Скоро ты совсем забудешь, где родился.

Столкновение двух братьев на первый случай окончилось торжеством старшего: он объявил Вэню, что тот немедленно вернется домой.

— Тебе пора жениться, — сказал А-мэй, — родители уже подобрали для тебя невесту. Отправляйся!

Да, кончилось детство и первая пора юности. Что ждало его впереди?

В тот день, когда Вэнь по протокам дельты Жемчужной реки добирался на сампанке в родную деревню, ему подумалось о том, что и Китай теперь как эти протоки и рукава. Воды много, силы в ней никакой. Нет, это не океан, тут буря не грянет! И никаким магическим словом нельзя превратить одно в другое. Пока не сольются в мощный поток все реки народной жизни, до тех пор…

Мать стояла на пороге знакомой хижины, смотрела на Вэня и не узнавала младшего сына. Как он изменился! Крепыш, хоть и не очень плечистый, с высоким лбом и огненными глазами. И одет опрятно, подбрит по всем правилам, и коса заплетена плотно, старательно. Входи, сын, в дом, для тебя есть важная новость. Помнит ли он соседскую девушку? Не помнит? Не беда. Отец девушки и отец Вэня обо всем уже договорились. Зачем ему жениться? Ему не нужна жена? Но в доме нужна работница. Отец стареет, и о матери тоже не мешает подумать. Одним словом, отец уже решил. О чем тут спорить?..

Вэнь понимал, что спорить не о чем. Как старики решили, так и будет. Сын обязан повиноваться родительской воле. Напрасно А-мэй назвал Вэня заморским чертом. Он еще настолько китаец, что не смеет нарушить закон сыновнего повиновения.

Это была последняя уступка и последняя жертва Вэня старому. Все в нем бунтовало против рутины и косности жизни под кровом родительского дома, а особенно против покорности судьбе и упования на чудесную силу богов. Он как-то не сдержался и заявил, что не понимает, почему отец и мать слепо верят в истуканов из старой кумирни. Ему вспомнилось: «Имеют уста, но не могут говорить, имеют нос, но не могут обонять, имеют уши, но не могут слышать, имеют руки, но не могут держать что-либо, имеют ноги, но не могут ходить…» Старики, заслышав такие речи, пришли в ужас. И, как на грех, в их деревне объявился еще один такой же вольнодумец — Лу Хао-дун, сын почтенных родителей, проведший вместе с отцом несколько лет в Шанхае, где Лу посещал школу. Отец его, довольно богатый купец, недавно умер, и сын привез его прах на родину, чтобы предать земле.

Лу тосковал в этом захолустье, мучили его те же сомнения и тревоги, что и Вэня. И молодые люди, конечно, быстро познакомились и стали настоящими друзьями. Более того: единомышленниками. Оба жаждали перемен. В свободное от работы время они вдвоем отправлялись бродить по окрестностям или пускались в плавание на сампанке по одному из рукавов. И говорили, говорили, торопливо выкладывая то, что на душе у каждого. Сунь Вэнь говорил, что нельзя жить вот так, как эта вода течет, без воли, без цели, что нужна цель в жизни.

— Цель? — переспросил Лу.

— Да, цель, — отрезал Вэнь.

— Какая, по-твоему, цель?

И Вэнь произнес тогда в первый раз вслух то, о чем наедине думал много-много дней.

— Какая, по-моему, цель? А вот какая, слушай: Китаю нужно другое правительство, новое правительство из деловых людей, преданных народу, понимающих, что народу нужны школы, больницы, железные дороги, правительство, которое покончит с нашей страшной отсталостью и сумеет сделать страну снова сильной, могучей!

Лу думал так же. Но как это осуществить? Как слить все ручьи в один мощный поток, который примет в себя все силы народа и станет столь же грозным, как океан? Правду сказать, этого они не знали.

Глава вторая

ПЕРВЫЙ ПРИЗЫВ

1. Прощание с прошлым

После задушевной беседы с другом затея родителей женить его на незнакомой девушке показалась Вэню еще более нелепой. Жениться? Зачем? В Гонолулу у него не было никаких сердечных увлечений. Другие чувства волновали его. А теперь сердце трепетало от желания найти в себе силы для борьбы. Вэнь сказал себе: этому браку не бывать, он не любит девушку и не женится на ней. Возмущала ее покорность, готовность стать рабой. Несчастная страна! Вся жизнь держится на угнетении, на унижении человека. Хотелось пойти в дом девушки, найти ее и сказать, что ей незачем безропотно подчиняться воле отца и становиться женой человека, который ее не любит. Но, черт побери, он мог бы и сам показать пример, отклонив намерения своих родителей. Пожалуй, это идея! Как ее осуществить? Жаль стариков.

Говорил об этом с Лу Хао-дуном. Тот понимающе молчал — ему самому еще не грозила опасность оказаться женатым по воле родственников, — а Вэнь думал о том, что в жизни причудливо переплетаются мечты о прекрасном и жестокость повседневности. Вспомнилась старинная легенда «Источник персикового цветка» — о волшебном острове счастья на неведомой реке. В жизни все гораздо сложней…

Через несколько дней Лу принес страшную новость о нападении французов на Фучжоу. Знакомый Лу писал из Шанхая, что французская эскадра адмирала Курбе еще в июле 1884 года вошла в гавань Фучжоу, главного города провинции Фуцзянь, где ее сердечно встретили маньчжурские сановники, и стала на якорь. Зачем пожаловал Курбе? Вэнь еще в Гонолулу слышал, что французы захватили часть Индокитая, фактически управлявшегося пекинскими мандаринами, и тогда же произошли столкновения с императорскими войсками, которым на этот раз помогали отряды «Черных флагов» — тайпинских войск, отступивших сюда из долины Янцзы. Французам не везло, китайские войска нанесли им несколько поражений. Тогда французский флот отправился к берегам Фуцзяни. Все, что произошло дальше, напоминало события «Опиумных войн», позорно проигранных маньчжурами. В Фучжоу адмирал Курбе спокойно пробыл больше месяца, наблюдая за стоявшим в той же гавани на якорях китайским флотом. 23 августа французы внезапно открыли огонь в упор по китайским кораблям. Китайцы не успели оказать сопротивления. Один за другим их корабли загорались и взлетали на воздух. Китайская эскадра погибла. Потом французский десант захватил форты крепости Фучжоу. Французы перерезали пути сообщения вдоль южного и юго-восточного побережья, и тем самым стал невозможен подвоз риса на Север морским путем. Прекратилась связь и с Тайванем. Теперь и Гуандун находился под угрозой.