Отринутый от святыни - Татьяна Мамаева

миссис Уокер предупредила её, что в усадьбе иногда остаются на ночь или живут друзья семьи и родственники. Сама миссис Уокер жила в комнате на чердаке. Усадьба также вмещала в себя библиотеку, гостиную, обеденный зал и зал для торжественных мероприятий. Мия не знала, сколько лет было дому, но предположила, что в последней комнате раньше устраивались балы.

Она спустилась в обеденную, где нашла миссис Миллс.

– Могу я задать вопрос? – спросила Мия у тёти Энн. – Он касается моего отца.

Они сидели за длинным обеденным столом, допивая утренний кофе. Миссис Миллс была одета во вчерашнее черное платье, её седые волосы были убраны в тугой пучок. Она выглядела уставшей. Тёмные синяки под глазами указывали на то, что она провела бессонную ночь. Она пыталась почитать газету, но ей было тяжело сконцентрироваться на ней: её веки слипались, и она начинала клевать носом, каждый раз просыпаясь с вздрагиванием. Из- за этого ей постоянно приходилось перечитывать одну и ту же статью: за весь завтрак она ни разу не перелистнула страницу. Услышав голос Мии, миссис Миллс дёрнулась от неожиданности. Когда Мия повторила свой вопрос, она посмотрела на племянницу.

– Меня всегда поражало безудержное стремление некоторых людей к прощению, – сказала она. – Несмотря на то, сколько боли выпало на их долю, сколько обид им пришлось схоронить в своей памяти, они продолжают прощать, отпуская грехи себе, другим людям, да и самой судьбе тоже.

– Я и не пытаюсь найти объяснение или оправдание его поступкам. Я просто хотела спросить, где он сейчас находится.

– Ты говоришь себе, что ты слишком горда, – продолжила миссис Миллс, игнорируя слова племянницы. – Горда для того, чтобы думать о нём, так как твои раны слишком велики для прощения. Но ответь себе на вопрос: что бы ты сделала, если бы судьба свела вас? Что бы ты почувствовала, увидев его?

Мия опустила взгляд на свои руки. Она думала об этом раньше. Вариантов исхода их встречи было немного. Она могла затеять с ним ссору, чтобы у неё появилась возможность обидеть его, задев своими словами, или просто пройти мимо, проигнорировав его присутствие. Ни один из них не приносил ей удовлетворения.

– Не знаю, – с выдохом ответила она. – Не уверена, что стала бы разговаривать с ним.

– Потому что ты всё ещё неравнодушна к нему, – медленно произнесла тётя Энн, выделяя каждое слово. – Никому не нравится идти по жизни, волоча за собой неприятные эмоции и чувства, поэтому мы ищем освобождение от них в оправданиях, сострадании и благодарности. И тебе это нужно.

– К чему вы говорите это? – Мию начал раздражать поучительный тон тёти и её желание, и попытки заглянуть племяннице в душу.

– К тому, что я понимаю причину твоего интереса, но я хочу, чтобы ты отпустила его. Не стоит тратить на него свои мысли и эмоции. Поверь мне, он не заслуживает этого.

Она начала складывать свою газету. Мия поняла, что их разговор близится к концу.

– И ещё, – добавила она. – Я не понимаю, почему просто нельзя позвать ваших друзей, с которыми вы хотите меня познакомить, на обычный ужин. Зачем устраивать маскарадный праздник?

– Ужин повлёк бы за собой атмосферу деловой встречи, – сказала миссис Миллс, поднимаясь со стула. – Я же хочу, чтобы предстоящее знакомство прошло в более легкой, праздничной форме. Я люблю маскарады. И ещё. – Она остановилась в проёме двери. – Надеюсь, я больше не услышу упоминания о твоём отце.

Мия вспомнила свой шестнадцатый день рождения. Она отмечала его дома с подругами из школы. Был теплый, безоблачный, летний день, поэтому мама предложила им устроиться на заднем дворе. Они вместе вытащили туда всю нужную мебель, накрыли на стол. Девочки помогли украсить деревья и кустарники бумажными гирляндами. Потом мама включила на кухне магнитофон на полную мощность и открыла все окна, чтобы им было лучше слышно музыку на улице.

Когда Мия зашла в дом, чтобы предложить маме прогуляться с ними до пляжа, она услышала, как мама разговаривает с кем- то по телефону на повышенных тонах. Она нашла её в гостиной. Мама ходила по комнате, пытаясь справиться с эмоциями, по её щекам текли слёзы.

– Забудь этот номер, Джон! – крикнула она и отбросила телефон на диван.

Мию поразило состояние мамы: она редко срывалась на крик. Это случалось только в те моменты, когда её чувства были сильно задеты, и она пыталась скрыть дрожь в голосе. Даже находясь в ярости, ей всегда удавалось сохранить самообладание, не поддаваясь эмоциям.

– Джон? – спросила Мия. – Это был папа?

Мама повернулась к ней, вытирая слёзы.

– Да, родная, – сказала она и подошла к дочери, чтобы обнять её. – Попросил поздравить тебя с днём рождения.

На этом разговор закончился. Мия не стала ничего расспрашивать, за что мама была ей очень благодарна.

Мысли Мии вернулись к вопросу миссис Миллс.

«Похоже, мой отец успел испортить жизнь не только моей матери. Судя по словам тёти, она явно недолюбливает его».

Она встала из- за стола и поднялась к себе в комнату. Там её ждала миссис Уокер.

– Здравствуй, Мия, – сказала она. – Я принесла тебе платье для праздника. Тебе нужно его примерить, и, если оно не подойдёт, я подберу тебе другое.

На кровати лежало черное атласное платье, корсет и куполообразный каркас со стальными обручами, вшитыми в жёсткую ткань. Мия взяла в руки каркас.

– Что это? – спросила она.

– Это кринолин, – ответила миссис Уокер. – Он нужен для того, чтобы создать пышную форму юбки верхнего платья. Не бойся, он очень удобный, в нём ты спокойно можешь сидеть.

Мия безнадёжно оглядела вещи, лежащие перед ней. Кажется, ей всё- таки придётся через это пройти. Она стянула с себя джинсы и свитер и позволила миссис Уокер завязать ей корсет.

– Может, вы хотя бы намекнёте, что мне ждать от этого вечера? – спросила Мия, посмотрев на отражение миссис Уокер в зеркале.

– Не нужно бояться, – сказала она. – Никто не хочет тебя обидеть. Знакомые миссис Миллс очень дружелюбны и галантны.

– Я не сомневаюсь в этом, просто не могу отделаться от чувства, что я буду экспонатом, на которого все приедут поглазеть, – сказала Мия, проведя пальцами по мягкой ткани корсета.

– Не будь так строга к ним, – сказала миссис Уокер. Управившись со шнуровкой, она начала привязывать кринолин к корсету.

– Я пытаюсь, – Мия посмотрела на себя в зеркало и поправила волосы. – У меня есть вопрос. Если я лезу не в своё дело, можете прямо мне об этом сказать, я не обижусь. Что случилось с мужем миссис Миллс? Он покончил с собой?

Миссис Уокер поджала губы и нервно отвела свой взгляд в сторону. После нескольких секунд размышлений, она всё- таки решилась ответить.

– В последние годы его жизни, у него стала прогрессировать шизофрения. – Она говорила с длинными паузами, подбирая нужные