Отринутый от святыни - Татьяна Мамаева

оживить своим присутствием даже похороны. Дело было не только в её привлекательности, блестящих светлых волосах и обворожительной улыбке, она обладала женственной харизмой и очарованием, которое не оставляло никого равнодушным. Даже Сара, заражаясь уверенностью подруги, больше не сидела, сгорбившись и поджав к себе ноги. Она выпрямилась, её большие голубые глаза засветились от радости, а её, позабытая из- за горя, милая привычка снова воскресла: она заинтересованно слушала рассказ Амелии, игриво накручивая локон на палец.

Очередь в марафоне признаний на любовном фронте, дошла до Мередит, и она плавно перевела тему с отношений с Сэмом на её отъезд в Англию. Для этого существовало несколько причин: она не хотела становиться под удар со стороны Сары, которая души не чаяла в Сэме и считала, что он – идеальный партнёр для Мередит. Она так же не хотела выслушивать лекцию от Амелии про проблемы в любви из- за отношений с отцом, и про недоверие и боязнь близости, возникшие на этой основе. Она и сама не раз проводила с собой эти беседы. В конце концов, она пришла к выводу о том, что Сэм для неё подходящий человек, отношения с которым начались в неподходящее время. Последняя причина её скрытности и отказа от откровений с её стороны, заключалась в том, что она не хотела снова возвращать русло их разговора на неприятную тему.

Обсуждение её отъезда воодушевило подруг. Амелия была рада тому, что Мередит всё- таки сделала первый шаг, узнав от неё о том, что Мия разошлась с Максом. Её не могло не удручать то, что её подруги находятся по разные стороны баррикад, ведя холодную войну друг против друга. Сара вспоминала свою поездку в Лондон, с мечтательным взглядом рассказывая подругам о прекрасном лете, наполненном незабываемыми моментами.

Её греющие душу воспоминания повлекли за собой грезы о других милых сердцу моментах, произошедших в прошлом. Таким образом, они просидели, перебивая рассказы друг друга своими историями, до трёх утра.

Когда подруги разошлись по домам, Мередит легла в кровать, наслаждаясь тяжестью мягкого одеяла. Через несколько минут её выдернул из полудрёмы звонок в дверь. Она сползла с кровати, уверенная в том, что одна из подруг вернулась за оставленной вещью, но она ошиблась. За дверью, с полупустой бутылкой виски в руке (не первой, судя по его виду) и опираясь плечом об стену, стоял Сэм. Он был одет в ту же рубашку и джинсы, в которых был утром. Мередит нерешительно застыла на пороге своей квартиры, не зная, что ей сказать и сделать. Стоит ли его впускать в дом или лучше прогнать его?

– Ты не должна ехать в Беррингтон, – пробормотал он и повалился вперёд, сдаваясь силе гравитации.

Мередит подхватила его и помогла ему добраться до гостиной, которая по совместительству была так же и кухней.

Черный чай отказывался выполнять свою отрезвляющую работу. Кивая головой, Сэм бормотал себе под нос бессвязные слова и пытался вернуть себе бутылку, которую Мередит отняла у него. Не справившись с этой задачей, он начал изучать содержимое бутылок, которые всё ещё стояли на чайном столике, после встречи подруг. К счастью, и там его ожидало разочарование: они были пусты.

Пытаясь держать его в сознании, Мередит повела его в ванную комнату, усадила его в душевую кабину, и стала поливать его прохладной водой. Этот способ принёс большую пользу: в стеклянных глазах появилась ясность и осознание того, что с ним происходит, и где он находится.

Мередит помогла ему раздеться и дала ему чистую одежду, которую он ещё не успел забрать из её квартиры. Она потянула его на балкон, надеясь на то, что прохладный утренний воздух поможет ему прояснить голову, и заодно напомнит ему, как нужно составлять слова и предложения так, чтобы собеседник его понял.

Они просидели несколько долгих минут в молчании. Сэм пил крепкий заварной чай, а Мередит боролась с сонливостью с помощью черного кофе.

– Тебе нельзя ехать в Беррингтон, – наконец сказал Сэм.

– Это я уже слышала, – недовольно сказала Мередит. – Почему?

– Я говорил тебе, что мои родственники по линии бабушки из Англии?

– Да, – кратко ответила она, борясь с растущим раздражением внутри.

– Мои предки какое- то время жили там, в Беррингтоне. – Его язык все еще заплетался, но Мередит, к счастью, уже лучше понимала его бормотание. – . Услышав название поместья, я долго не мог выбросить его из головы, и не до конца понимал почему. Я ненароком упомянул его в разговоре с бабушкой, и выяснилось, что это название фигурировало в одном из её рассказов, который она поведала мне в детстве. Если честно, я никогда не верил до конца в её истории. Зная, что я люблю страшилки и, это единственное, что может на какое- то время удержать меня на месте, она часто рассказывала мне их. – Мередит помогла ему зажечь сигарету. Он устало провёл ладонью по лбу. Несмотря на неимоверные старания говорить понятно, он глотал окончания слов. – Прежде чем ты скажешь, что это бред, дослушай меня, пожалуйста. Одна из наших родственниц когда- то сошла с ума в этом поместье. Она убила своего новорожденного младенца, затем покончила с собой. Её муж, утверждал, что поместье проклято, в глубине души, не веря в то, что его жена не могла так поступить с ними. Задолго до рокового дня, он видел, что мать его детей изменилась, стала более отстраненной, нервной, но он приписывал её состояние к послеродовой истерии и усталости. Когда он осознал, что его жена была под воздействием тьмы, живущей в том поместье, было слишком поздно.

– Сэм, ты говорил, что твоя бабушка помешана на паранормальных явлениях. Она верит в существование призраков и инопланетян.

– Послушай меня. Я верю в эту историю, как и верю в то, что после того, как убитый горем муж уехал оттуда со старшей дочерью, боясь столкновения с призраками погибших в том месте родных, он больше не смог вернуться туда. Как и его дочь, желающая навестить могилы сестры и мамы, не смогла найти его.

– Ты хочешь, чтобы я отменила свою поездку из- за истории, которая якобы произошла с твоими родственниками… когда?.. два? три века назад? Ты понимаешь, как это звучит?

– Я беспокоюсь о тебе Мередит, и хочу защитить тебя.

– Сэм. – Мередит взяла его за руки и заглянула в его пьяные зелёные глаза. – И ты мне не безразличен. Поверь, я сделаю всё ради твоей безопасности. Сейчас ты меня не слышишь, но, надеюсь, что ты поймёшь, когда алкоголь уже не будет туманить твой разум. Сейчас ты расстроен, пьян, и не можешь мыслить здраво. Твоя усталость говорит за тебя. В таком состоянии можно уверовать