Пустошь - Алексей Бобл

— Но мы не ползаем.

— Нет, но… сверху кажется, что ползаете. Рожденный ползать летать не может, — заявила вдруг Аюта Чиорана, и подбородок ее задрался кверху. Впрочем, горделивое выражение тут же сменилось тревогой, когда выстрелы загрохотали с удвоенной силой.

— Пожалуйста, спрашивай быстрее!

— Как ты сюда попала?

— Мы приземлились рядом. Авиетка… в нас попали. Карабан сказал, что быстро починит, поломка плевая. Он стал чинить, но тут появились эти люди…

— Какие люди? — насторожился Туран. Неужели бедуины из центра Пустоши забрели так далеко на юг?

— Не знаю, кто они. Их было трое, одного Карабан убил. Я увидела твою машину, как она поднималась по склону, и побежала звать на помощь. Они меня не заметили, точно. Хотя… — девушка прикусила губу. — Может, и заметили. Послушай! Надо идти, они же убьют дядю…

— Не идти, — Туран взялся за руль. — Ехать.

«Панч» тронулся с места.

— Где твоя авиетка?

— Вон там, — девушка показала направление. — За тем холмом, который поменьше, где длинный овраг. Отсюда не видно, но если возьмешь левее и объедешь…

— Ладно, понял. Стрелять ты не умеешь, наверное?

— Получше тебя стреляю!

— Ну, это вряд ли. Хорошо, бери штуцер и становись на ту полку сзади. Вверху бойница. Там тоже полка, к ней прикручена жестянка с патронами. Давай!

«Панч» ехал по склону Столовой горы, приближаясь к холму с длинным кривым оврагом у подножия. Туран видел это место тысячу раз, когда проезжал мимо, но ни разу не сворачивал туда.

Выстрелы звучали все громче. Аюта Чиорана подняла тяжелый штуцер и полезла в башню.

Туран спросил:

— Ты уверена, что их только трое было? Бедуины вроде по трое не ездят.

— Это не бедуины! — крикнула Аюта с полки. — Какие-то бандиты!

— Откуда знаешь?

— Кочевники смуглые и на ящерах, а эти на мотоциклах.

Тут он увидел первого врага.

Туран узнал его — Шакал из банды атамана Макоты. Недавно Шакал приходил на ферму отца, чтобы передать послание главаря. Борис Джай-Кан тогда залепил гонцу такую оплеуху, что тот кубарем вылетел через калитку в створке ворот…

Когда «Панч» обогнул холм, картина происходящего целиком открылась взгляду. Распластавшись за большим серым камнем, Шакал заряжал обрез. За холмом стояла авиетка: широкие крылья, двухлопастной пропеллер, открытая кабина с выпуклым фонарем. Рядом на боку лежал человек в одежде небоходов, с большим оружием в руках. Летун нажал спусковой крючок, и ствол исторг сноп пламени, потом еще один, еще… Загрохотало, Шакал вжался в землю. Когда летун прекратил стрельбу, дробный грохот смолк. Пустой магазин упал на щебень, человек достал из нагрудного кармана другой, не глядя, ткнул в отверстие приемника. Это был автомат, Туран слыхал о таком оружии, расходующем огромное количество пуль, но никогда раньше не видел.

Воспользовавшись паузой, Шакал выстрелил из обреза, между холмами гулко бахнуло эхо. Дробь, не причинив вреда летуну, ударила в фюзеляж авиетки.

Аюта Чиорана выстрела, отдача едва не сбросила ее с полки. Пуля выбила фонтанчик пыли у колена Шакала, тот откатился и наконец заметил грузовик.

В стороне, за бронированной коляской мотоцикла, прятался низкорослый Чеченя, личный помощник Макоты. Третий бандит неподвижно лежал рядом с грудой искореженного металла и чадящих покрышек. Автоматная очередь разворотила ему грудь, заодно зацепив бензобак мотоцикла.

Привстав на колени, Чеченя прицелился в летуна из двустволки. Левый глаз бандита скрывала черная повязка. Похоже, Шакал отвлекал противника, пока помощник Макоты обходил его сбоку, и хитрость почти удалась.

— Держись! — крикнул Туран девушке, утопив педаль газа. Двигатель взревел, грузовик рванул вперед.

Шакал, бросив обрез, выхватил из кобуры пистолет и направил в лобовое стекло «Панча».

Туран сжался на сидении, пригнув голову, резко затормозил.

Аюта Чиорана выстрелила в Шакала.

Чеченя выстрелил в летуна.

И оба они попали.

Едва не наехав на бандита, «Панч» остановился. Пуля лязгнула по лобовой броне. Аюта выстрелила еще раз.

Нырнув в проем между сидениями, Туран сунулся в кузов. Лампочка все еще горела; откинув крышку ближайшего ящика, он схватил револьвер и жестянку с патронами. На ходу заряжая оружие, вернулся в кабину. Аюта по-прежнему стояла на полке.

— Не подпускай их к машине! — крикнул Туран, распахнув дверцу. Мотоциклетка, за которой прятался Чеченя, находилась по другую сторону грузовика.

— Одного я ранила! — донеслось в ответ.

Джай присел на подножке, осторожно выглянул и спрыгнул на землю, сжимая револьвер обеими руками. Шакал полулежал, привалившись к камню, на груди темнело пятно — девушка не ранила, а убила бандита.

За грузовиком громыхнула двустволка Чечени.

— У меня патрон перекосило! — крикнула Аюта. — Стреляй, пока он перезаряжает!

Туран замер в нерешительности. Ему ни разу еще не доводилось участвовать в подобных переделках, он просто не знал, что делать.

— Осторожно! Рядом!

Сердце колотилось, во рту пересохло, звенело в ушах. Туран Джай слышал звук шагов — бандит подобрался к машине совсем близко.

— Стреляй же!

Вдруг он понял, как следует поступить. Джай стоял за колесом, Чеченя не мог его видеть. Бандит наверняка ожидает, что противник либо покажется в окошке правой дверцы, либо обойдет кабину и высунется спереди…

Выставив револьвер перед собой, он боком упал на острые мелкие камешки. В широком просвете между землей и днищем грузовика увидел ноги в сапогах на высоких каблуках и открыл огонь.

Мика и некоторые батраки помоложе завидовали этому умению Турана. Отец говорил, что оно досталось ему от деда, погибшего в Первой Городской Войне, когда Орден Чистоты сцепился с Цехом харьковских оружейников.

Туран не отличался особой физической силой, ловкостью или быстротой. Зато он умел стрелять. Это был природный талант, а не результат долгих тренировок — патроны стоили дорого, расходовать их попусту фермеры не могли себе позволить. И все равно старший сын Бориса Джай-Кана был лучшим стрелком в округе.

Он трижды надавил на спусковой крючок — и трижды попал.

Пули пробили кожу щегольских сапог Чечени, тот с криком упал. Увидев противника под машиной, бандит выстрелил в ответ, но взял слишком высоко. Туран вскочил, выпрыгнув из-за грузовика, в четвертый раз нажал на спуск. Пуля угодила в цевье двустволки, выбила ее из рук, Чеченя бросился к мотоциклетке.

Туран выругался. Три ранения в ноги — не то что бегать, ходить после такого невозможно! Значит, в сапоги вшиты пластины панцирных волков.

Взревел мотоцикл. В револьвере Джая остался один патрон. Он кинулся к машине, чтобы догнать Чеченю, а в кабине «Панча» показалась Аюта.

— Твое ружье не стреляет! — крикнула она, встав на подножке.

Туран обежал грузовик, перескочил через тело Шакала. Мотоцикл быстро катил прочь вокруг холма, широкое колесо коляски подпрыгивало на кочках, Чеченя в седле низко пригнулся. Вскинув пистолет, Туран выстрелил не целясь, но машина сильно качнулась, и он попал не под левую лопатку, как собирался, а в плечо.

— Великое небо! — произнес сдавленный голос сзади.

Бандита швырнуло на руль, мотоцикл вильнул и исчез за холмом. Еще несколько секунд Туран глядел ему вслед, не опуская разряженное оружие, потом обернулся. Аюта Чиорана, прижимая штуцер к груди, смотрела на мертвого Шакала.

— Я его убила, — сказала она. — Убила одним выстрелом…

— Ну да, — Туран шагнул к ней. — Ты же ему в грудь попала, да еще таким калибром. Конечно, убила.

Девушка перевела на него растерянный взгляд. Ружье, выскользнув из рук, упало.

— Осторожно, оно дорогое!

— Я никогда раньше не убивала, — пробормотала Аюта, не слушая. — Ни разу. Только видела, как другие… Карабан! — воскликнула она и побежала к авиетке. — Дядя, как ты?

Стараясь не глядеть на мертвого Шакала, Джай подобрал штуцер, повесил на плечо и побрел вслед за девушкой. Руки дрожали, мысли путались, в голове еще гуляло эхо выстрелов.

Под авиеткой, привалившись к колесу, сидел пожилой мужчина. Пуля попала ему в левую руку немного выше локтя, кровь бежала по запястью.

— Ничего, крошка! — бодрым басом пророкотал Карабан. — Подранило, но не смертельно, не хнычь…

Голову летуна украшала такая же, как у девушки, кожаная шапка, очки сдвинуты на лоб. Морщинистое лицо, решительно выступающий подбородок, длинные седые усы — очень лихие, с закрученными кончиками.

— Я не хнычу, — ответила Аюта. — Я только…

— А чего ж бледная, как мочалка? — завидев Турана, летун потянулся к автомату, лежащему на земле рядом.

Аюта оглянулась.