Юный техник, 2006 № 12 - Журнал «Юный техник»

Несконденсированный же газ в основном содержит легкие углеводороды (метан, этан, пропан и т. д.), хорошо горит и может быть использован, например, в дизель-генераторах для получения электроэнергии.

Древесный уголь, который также получается в ходе пиролиза, может затем найти применение в сталелитейной промышленности, в быту и в медицине. При переработке древесных опилок из 1 тонны опилок в сутки получается 0,5 тонны жидкого и газообразного топлива. Срок окупаемости установки — 3 года.

ВНИИ электрификации сельского хозяйства заключает сейчас договоры на изготовление установок производительностью по перерабатываемому сырью 1–2 тонны в сутки. Срок поставки — 6–8 месяцев после заключения контракта.

С. НИКОЛАЕВ

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В АМЕРИКЕ

По мере роста цен на топливо интерес к использованию альтернативных источников энергии растет и во всем мире. Один из таких источников — биодизельное топливо — теперь доступен в округе Мифлин, США. Здесь заправочная станция компании Snedeker Energy продает биодизельное топливо всем желающим.

Исходным сырьем для него может послужить, например, соя. Она перерабатывается с помощью химического процесса, который называется трансэстерификация или трансэфирообразование. Это процесс отделения глицерина от растительных масел. Получаемые при этом метилэстеры используются как топливо, а глицерин можно использовать для приготовления мыла или чего-нибудь еще.

Новое топливо не содержит нефтепродуктов, но может смешиваться в любой пропорции с обычной соляркой для получения биодизельной смеси.

Для использования такого топлива в дизельных двигателях необходима их незначительная переделка. Зато биотопливо может разлагаться в окружающей среде, нетоксично, не содержит серы и ароматических соединений.

«Биодизельное топливо дает нам некоторую независимость от импорта нефти и позволяет развивать сельское хозяйство штата, — поясняет владелец компании Snedeker Energy Жан Шнедекер. — Кроме того, водители теперь говорят, что их двигатели работают мягче и дают меньше выхлопных газов»…

Биодизельное топливо входит в моду, поскольку оно не ядовито.

ПО СЛЕДАМ СЕНСАЦИЙ

В чем тайна «золотого» ключика

Нобелевскую награду по физиологии и медицине в 2006 году получили два американских генетика — 47-летний Эндрю Файер и 46-летний Крейг Мелло. По официальному заявлению Нобелевского комитета, премия присуждена за открытие РНК-интерференции — процесса, позволяющего целенаправленно выключать те или иные гены. Это универсальный механизм присущ всем живым организмам, начиная с людей и кончая растениями и грибами.

История этого открытия достаточно своеобразна. Никто не предполагал, что можно открыть нечто новое и значительное в ДНК и РНК, изученных, казалось бы, вдоль и поперек. Однако в 1990 году ученые, экспериментировавшие с петунией, обратили внимание на такой факт. Чтобы усилить интенсивность красного цвета лепестков этого комнатного растения, исследователи ввели в его геном дополнительный ген, ответственный за выработку красного пигмента. Результат получился прямо противоположный ожидаемому — цветы полностью утратили окраску.

Об этом факте знали многие. Но только Файер и Мелло удосужились задать себе вопрос: почему так происходит?

И попытались на него ответить. Исследуя механизм процесса, ученые нашли, что изменения скорее всего связаны с классом веществ, которые относятся к группе рибонуклеиновых кислот — РНК, причем размер именно этих кислот намного меньше обычного.

Нобелевские лауреаты Э. Файер и К. Мелло (справа) у бюста своего предшественника П. Эрлиха.

Напомним, что дезоксирибонуклеиновая (ДНК) и рибонуклеиновая (РНК) кислоты выполняют в организме очень важные роли. ДНК — это матрица, 100 000 «кирпичиков»-нуклеотидов которой содержат всю основную генетическую информацию. Однако чтобы эта информация была использована, она из генетической формы должна превратиться в белковую; ведь именно белки составляют основу любого организма.

Процесс этот происходит в два этапа. Сначала по программе, заданной геном, из ДНК синтезируется РНК. Затем она транспортируется в определенную часть клетки, где на ее основе запускается программа синтеза белка. При этом все РНК, которые определяют выработку тех или иных белков, достаточно велики по меркам генетиков. Но при внимательном рассмотрении среди них обнаружились и частицы меньших размеров. Сами по себе они не кодируют никакой информации; некоторые исследователи даже полагали, что они, эти малые РНК, представляют собой всего лишь некие «обломки» больших РНК, в общем-то совершенно бесполезные. И лишь будущие нобелевские лауреаты сумели распознать большой потенциал маленьких РНК, провели серию исследований и выявили тонкости происходящих при этом процессов.

В качестве модельного организма они взяли крошечное существо — прозрачного червячка С-элеганс — «цинохарбдитис элеганс». Он является представителем класса нематод — кишечнополостных червей-паразитов, которые обычно обитают в почве, откуда могут попадать в организмы животных.

Длиной червячок всего в миллиметр, имеет всего-навсего 959 клеток, очень неприхотлив, быстро размножается и начиная с 60-х годов прошлого века используется генетиками в экспериментах столько же часто, как и знаменитая плодовая мушка дрозофила.

Первым, кстати, их начал применять нобелевский лауреат Сидней Бреннер, который был учителем одного из нынешних нобелевских лауреатов — Эндрю Файера. При этом, как оказалось, червячок прекрасно дополняет по своим свойствам дрозофилу. Продолжительность его жизненного цикла еще короче, кроме того, прозрачность его клеток весьма удобна для наблюдений под микроскопом — механизм функционирования всех его органов виден наглядно.

Так вот, в ходе своих экспериментов с С-элеганс Файер и Мелло столкнулись с тем же феноменом, который обнаружили ранее исследователи петуний. А именно: введение в клетку некоторых генов приводило к тому, что тот или иной механизм клетки выключался. При этом ученые выяснили, что в этом процессе непременно участвуют и малые РНК.

Говоря совсем уж упрощенно, каждая из них, словно ключ, открывает или закрывает некий «замок», тем самым запуская или блокируя процесс производства того или иного белка с помощью больших РНК. Именно это явление и получили название РНК-интерференции.

Возможность же выключения по своему усмотрению того или иного гена открывает новые перспективы в молекулярной генетике, может быть использовано для лечения многих генетических болезней. Так, многие компании уже начали разработку новых лекарств, которые в скором будущем смогут эффективно лечить, возможно, даже рак и иные, неизлечимые ныне, заболевания.

Во всяком случае, сам Мелло верит, что это открытие поможет в создании таких медикаментов, которые помогут вылечить, в частности, его маленькую дочь, страдающую диабетом: из-за генетического сбоя ее организм не вырабатывает инсулин. Так что «ключик», открытый учеными, может стать поистине золотым. Ведь диабетом в мире страдают около 200 миллионов человек.

С. НИКОЛАЕВ

ОТ ОРГАНИЗМА К МЕХАНИЗМУ?

Комментируя работу нобелевских лауреатов, один из экспертов позволил себе такую вольность. Управление генами с помощью РНК-интерференции, сказал он, это еще один шаг к осуществлению давней мечты ученых и фантастов.

В свое время братья Стругацкие писали о том, что механизмы рациональнее не создавать, как мы это делаем сейчас, а… выращивать, подобно живым организмам. Свою мысль они основывали на высказывании еще одного нобелевского лауреата, Ричарда Феймана, полагавшего, что человечество когда-нибудь сможет перестроить мир, манипулируя атомами и молекулами примерно так же, как люди делают это с болтами, гайками и прочими деталями механизмов.

А Эрик Дреслер, один из основателей нынешней нанотехнологии, сказал как-то: «Растения умеют делать вкуснейшую клубнику из химических удобрений. Почему бы и нам не научиться этому?..»

Открытие РНК-интерференции — очередной шаг к осуществлению этой мечты. Похоже, «золотой» ключик уже в наших руках.

КСТАТИ

Премии за абсурд

Одновременно с лауреатами настоящей Нобелевской премии объявлены имена и тех исследователей, которые удостоены так называемых Антинобелевских или Игнобелевских (от англ. ignoble — низкий, постыдный) премий 2006 года за самые абсурдные исследования.