Сладкие объятия - Розамунда Пилчер

Договор об аренде квартиры на Квинз-Гейт уже был расторгнут, и после свадьбы Родни и Селины и их переезда на новую квартиру Агнес собиралась поселиться у них. Потребовалось некоторое время, чтобы уговорить ее на это. Конечно, Селина не захочет, чтобы Агнес крутилась у нее под ногами. Ей захочется начать все самой. Селине удалось убедить Агнес, что у нее и в мыслях не было ничего подобного. Ну, тогда мистер Экланд против, спорила Агнес. Боже, это все равно, как если бы с ним поселилась его теща! Родни, проинструктированный Селиной, разубедил Агнес и в этом. Тогда она сказала, что ей не нравилась сама мысль о переезде, она слишком стара для этого, и они отвезли ее на новую квартиру, от которой, как они и предвидели, она осталась в восторге: светлая и удобная, с американской кухней, залитой солнцем, и маленькой гостиной, предназначенной для Агнес, с окнами, выходящими на парк, и ее личным телевизором. В конце концов, решительно сказала она сама себе, она едет к ним, чтобы помогать. Она собиралась работать. И со временем, несомненно, снова станет няней в новой детской и для нового поколения младенцев; и эта мысль пробудила все ее спавшие материнские инстинкты.

Сейчас она сказала:

— Ты рано вернулась. Я думала, ты собиралась поехать измерить полы.

Селина стояла в дверях, раскрасневшись от подъема по лестнице, с горящими глазами. Агнес нахмурилась:

— Что-нибудь случилось, дорогая?

Селина шагнула вперед и положила книгу на маленький столик, стоявший между ними. Глядя Агнес прямо в глаза, она спросила:

— Ты когда-нибудь раньше видела этого мужчину?

Встревоженная Агнес медленно опустила глаза на книгу на столе. Реакция была более чем убедительная. Она судорожно сглотнула, уронила чайную ложку и плюхнулась на голубой стул. Селина даже ожидала, что она схватится рукой за сердце. Она наклонилась к Агнес через стол:

— Ну так как, Агнес?

— Ох, — произнесла Агнес. — Ох, как же ты меня напугала!

Селина была неумолима:

— Ты ведь видела его раньше, правда?

— Ох, Селина… Где ты… Как ты узнала… Когда ты… — Она не могла ни задать вопрос, ни закончить предложение.

Селина пододвинула второй стул и села за стол напротив нее.

— Это ведь мой отец, да? — Агнес смотрела так, как будто собиралась расплакаться. — Так его зовут? Джордж Дайер? Так звали моего отца?

Агнес собралась с силами.

— Нет, — сказала она. — Нет, не так.

Селина не ожидала этого.

— Тогда как же его звали?

— Джерри… Доусон.

— Джерри Доусон, Дж. Д. Те же инициалы. То же лицо. Это псевдоним. Это же очевидно: псевдоним.

— Но, Селина… твоего отца убили.

— Когда?

— Сразу после открытия второго фронта. После высадки войск во Франции.

— А откуда мы знаем, что его убили? Его что, разорвало на куски на глазах свидетелей? Или он умер на чьих-то руках? Мы и вправду знаем, что он мертв?

Агнес облизала губы:

— Он пропал без вести. Предполагали, что убит.

Надежда снова вспыхнула:

— Так, значит, мы не знаем наверняка.

— Мы ждали три года, а затем его стали считать убитым. Они сообщили твоей бабушке, потому что Хэрриет… ну, ты знаешь. Она умерла, когда ты родилась.

— А у моего отца не было семьи?

— Насколько мы знали, нет. И это тоже настраивало твою бабушку против него. Она сказала, что он был неизвестного происхождения. Хэрриет встретила его на какой-то вечеринке, формального представления так и не произошло, чего хотела бы твоя бабушка.

— Ради Бога, Агнес, ведь шла война! Она шла уже пять лет. Бабушка что, не заметила этого?

— Ну, может быть, но у нее были свои нормы и принципы, и она их придерживалась. В этом нет ничего плохого.

— Я не об этом. Моя мать влюбилась в него.

— Безнадежно, — сказала Агнес.

— И они поженились.

— Без согласия миссис Брюс.

— И она простила Хэрриет?

— О да, она никогда не держала зла. И, в конце концов, Хэрриет вернулась к ней. Видишь ли, твоего отца послали… вернее, тогда говорили «он где-то в Англии». Но его послали во Францию… Это было в день открытия второго фронта. Вскоре его убили. Мы его больше никогда не видели.

— Значит, они были женаты…

— Три недели. — Агнес проглотила ком в горле. — Но у них был медовый месяц, и они некоторое время провели вместе.

— И моя мать забеременела, — сказала Селина.

Агнес потрясенно взглянула на нее. Она как-то не ожидала, что Селина употребляет такие слова да и вообще знает о таких вещах.

— Ну да. — Ее взгляд упал на лицо на суперобложке, и она аккуратно пододвинула книгу, рассматривая плутовской огонек в темных глазах. Карих, ибо таков был их цвет. Джерри Доусон. Неужели это и правда Джерри Доусон? Несомненно, очень похож на него, по крайней мере, так бы он сейчас выглядел, если бы его не убили, именно так — таким молодым и красивым.

Нахлынули воспоминания, и далеко не все из них были плохими. Он зажег в Хэрриет огонь и дал ей жизненную силу, а Агнес даже и не знала, что та на такое способна. Он слегка флиртовал с Агнес, когда никто не видел, иногда совал ей однофунтовую купюру. Конечно, Агнес нечего было этим гордиться, но все равно какое-то развлечение. Какое-то развлечение, когда жизнь так невесела. Мужской дух в доме женщин. Только миссис Брюс не поддалась его обаянию.

— Он никчемный человек, — заявила она. — Это же видно. Кто он? Что он? Заберите у него форму — и перед вами никчемный красавчик. Никакого чувства ответственности. Никакой заботы о будущем. Какую жизнь он может дать Хэрриет?

Конечно, она в какой-то степени ревновала. Она любила командовать жизнями людей, управлять их поведением и деньгами, которые они тратили. Она намеревалась сама выбрать мужа для Хэрриет. Но у Джерри Доусона был сильный характер и решительность под стать ей, и он выиграл сражение.

Потом, когда он умер, когда умерла Хэрриет, которая не хотела жить без него, миссис Брюс сказала Агнес:

— Я хочу поменять имя малышки с Доусон на Брюс. Я уже переговорила об этом с мистером Артурстоуном. По-моему, это естественное желание.

Агнес была не согласна. Но она никогда не спорила с миссис Брюс.

— Да, мадам, — ответила она.

— И еще, Агнес, я бы хотела, чтобы она выросла не зная о своем отце. Ей это не принесет пользы, и она может почувствовать себя неуверенно. Я верю, что ты, Агнес, не подведешь меня. — Держа малышку на коленях, она подняла глаза, и обе женщины внимательно посмотрели друг, на друга через пушистую головку младенца.

После небольшой паузы Агнес снова сказала:

— Да, мадам, — и была вознаграждена короткой холодной улыбкой.