Продавец воздушных шариков - Шарлотта Армстронг

Его твердая молодая рука повела Шерри к выходу, и она оперлась на нее.

— Разумеется, меня запихнули на второй этаж, — весело продолжал он. — У хозяйки дома старомодные понятия, поэтому мужчины наверху, женщины на первом этаже. Как все оторвано от действительности, да? Идемте же. Левой. Правой. Умница.

Он казался ей добрым — молодым, легкомысленным, дерзким, но добрым. В эту минуту Шерри любила его.

Он перевел ее через улицу, держась белых линий разметки для пешеходов. Затем, повернув направо и пройдя несколько ярдов, они подошли к старому, посеревшему от ветхости бревенчатому зданию, неряшливо закутавшемуся в древние заросли.

В гостиной было большое окно-эркер, оно полукругом выступало из стены фасада. Внутри в его изгиб вписывался круглый стол, а за этим столом, на трех старинных стульях с бархатной обивкой, сидели три дамы, являвшиеся обитательницами этого дома многие годы и привыкшие следить за течением жизни с этой наблюдательной позиции.

Глава III

— Знаете, такое случается не часто, — сказал Сэм Мерчисон, откидываясь назад и заставляя стул описать небольшую дугу. — Это противоречит общепринятому. Сколько лет ребенку?

— Джону меньше четырех лет.

— Значит, его мнением интересоваться не будут. В тех случаях, когда детям меньше двенадцати, их, как правило, оставляют матерям.

— Разве из моих слов можно было заключить, что это обыкновенный случай? — огрызнулся его посетитель. — Я хочу знать следующее. Что в глазах закона составляет понятие «неспособна»?

— Неспособная мать, да? Наиболее вероятно, что вывод будет делать конкретный судья. Но что это должно быть чем-то серьезным — это я могу заявить определенно. И весьма четко доказанным.

— Например?

— Например, сумасшествие. И, можете быть уверены, не просто небольшое отклонение в психике.

— Еще что?

— Полагаю, замешанность в преступлении. Доказанная судом. Хронический алкоголизм? Возможно. Неизлечимое заболевание, серьезная физическая неполноценность.

— Аморальность? — бросил Рейнард. — Неразборчивость в связях?

— Как посмотреть. Если это действительно проявляется в ужасной форме. И, кстати, имеет место в настоящее время. Ибо многое простительно в прошлом. — Мерчисон слегка крутанул стул. — Разумеется, все зависит от точки зрения судьи.

Адвокат был спокоен и слегка ироничен.

— Вульгарность? Необразованность? — Эдвард Рейнард выставил вперед бледный подбородок.

— Не-ет.

— Неспособность содержать ребенка в приличных условиях?

— Не шутите с этим, — быстро произнес адвокат. — Судье может прийти в голову, что, если Эдвард Рейнард действительно озабочен тем, чтобы ребенок получал необходимые средства, почему он просто не предоставит их? Разумеется, от лица своего сына? Кстати, ваш сын отвечает за содержание своего ребенка.

— У него нет денег.

— Ему, возможно, придется обнаружить, что пора начать суетиться… — начал было адвокат, но, увидев выражение на лице своего клиента, сказал: — Я был бы плохим адвокатом, если бы не предостерег вас от того, с чем вам предстоит столкнуться. Вы хотите развод? Вы не хотите, чтобы невестка воспитывала сына? Ваш сын думает то же самое, да?

— Разумеется.

— Он, однако… э… не пришел вместе с вами.

— Он лежит в постели, не может встать от увечий, нанесенных ему этой женщиной. Разве одного этого недостаточно, чтобы признать, что эта женщина недостойна быть матерью?

Адвокат потер нос.

— Ваш сын доходяга? А она амазонка? Он никак не спровоцировал ее действия? Есть свидетели, готовые поклясться, что она действовала не из опасений за свою жизнь? Кстати, она симпатичная? Прошу прощения, но я должен выяснить это. Подобный аргумент, на мой взгляд, произведет смехотворный эффект.

— Во время потасовки ребенок получил увечья, — мрачно произнес Рейнард.

— О-о, — сказал Мерчисон, — но для того, чтобы танцевать танго, требуются двое. — Он поиграл с письменным прибором. — Побои ребенка, побои жены или, как в данном случае, побои мужа — все это не имеет юридического веса. Закон, разумеется, не предпримет никаких шагов.

Он поднял глаза.

Рейнард не обращал на него внимания.

— Предположим, я представлю вам доказательства, — прорычал он.

— Чего?

— Правды, — свирепо ответил Рейнард. — Должна же быть какая-то справедливость. Эта женщина не может, разрушив лучшие годы жизни моего сына, просто уйти, забрав с собой ребенка. Я заявляю вам: у мальчика невроз.

Мерчисон, обративший внимание на его интонации, на неожиданно вспыхнувшее краской лицо, на блеск в глазах, почувствовал удивление. Он давно имел дело с Рейнардом и считал этого человека непреклонным, упрямым как бык, несшимся по жизни, не понимая и не разделяя человеческих чувств и даже не сознавая безжалостности своего поведения.

Но теперь адвокат, кажется, разглядел признаки чувства. Глаза Рейнарда горели; в голосе ощущались спазмы, сжимавшие горло; его душила какая-то безумная ярость.

— Я бы не стал упирать на эмоциональный срыв вашего сына, — мягко произнес адвокат.

— Вы хотите сказать, что все будет истолковано в пользу этой женщины? Что я не смогу выиграть?

«Так, значит, ты? — подумал Мерчисон. — Я так и предполагал. Но что такого сделала тебе бедная девочка?»

— Я сказал, что подобное случается не часто, — сказал он своему клиенту. — То есть в том случае, если есть разногласия. Ведь может так случиться, что она не пожелает оставить ребенка — знаете ли, боится беспокойства, ответственности или, например, связана с другим мужчиной и хочет быть свободной для нового брака, — и тогда она окажется в глазах судьи плохой матерью, ноющей о хлопотах и так далее, — что ж, тогда все может сложиться по-другому.

— Она может добровольно отказаться от ребенка?

— Нет. Нет. Решение принимает судья. Но такая точка зрения, вероятно, произведет на него впечатление, понимаете?

— Понимаю. Она может вывезти ребенка за пределы штата? — грозно спросил Рейнард.

«Хо, — подумал адвокат, — так она, значит, хочет оставить ребенка».

— Как только признают ее права на опеку, — сказал он. — Разумеется, она просто может выехать — в обход закона — в любое время. Граница не обнесена колючей проволокой.

— Если она сделает это… — Рейнард не стал продолжать, но выражение его лица таило в себе угрозу.

— Права на опеку, — сказал адвокат, — обыкновенно определяются к моменту слушания дела перед принятием постановления. Разумеется, если это право оспаривается, процесс может продолжаться и продолжаться — становясь бесконечным, отвратительным, — предостерег он, — и унизительным.

— Понимаю. А когда состоится слушание?

— Кто знает! — Адвокат пожал плечами. — Довольно скоро.

— Вы согласитесь, что необходимо предотвратить возможность увоза ребенка за пределы штата до слушания?

Мерчисон удивился:

— Предотвратить?

— Я не могу представить себе, как она сможет протащить его через всю страну, — горько произнес Рейнард, — до тех пор, пока он не оправится от увечий. Она определенно не имеет денег на то, чтобы нанять санитарный самолет и тому подобное… А как насчет их собственности?

— Они должны будут заключить соглашение, — сказал Мерчисон, пристально глядя на него.

— Я не хочу, чтобы они встречались. Она наймет адвоката. Вы не могли бы…

— Защитники смогут сами обсудить это. Какова позиция вашего сына в вопросе собственности?

Но Рейнард уже задал другой вопрос:

— Может ли она завладеть всеми имеющимися деньгами?

— Может, как только будет достигнуто соглашение.

— Значит, оно не будет достигнуто.

— Минуточку, мистер Рейнард. — Адвокат выпрямился.

— Мой сын — потерпевшая сторона. Он будет требовать себе всю собственность. — Рейнард откинулся назад.

— Он ее не получит, — резко возразил адвокат.

— Я полагаю, это вправе решить только судья?

Адвокат смотрел на него некоторое время, затем сказал:

— Это ваша идея не позволить ей уехать с ребенком? Не слишком ли вы подозрительны? Поверьте мне, в данных обстоятельствах вы рискуете восстановить судью против себя. Не делайте этого, мистер Рейнард. Почему вы так опасаетесь того, что она попробует сбежать с мальчиком?

— Она сама сказала мне это, — бросил Рейнард.

— Вы уверены? Вы правильно поняли?

— Я понимаю так, — сказал Рейнард, — что чем скорее все это будет оформлено по закону и мы с Эмили сможем начать заботиться о ребенке надлежащим образом, тем лучше. Я не хочу отсрочек. Я не хочу долгого, утомительного процесса. Но я также не хочу натравливать на нее людей. Я собираюсь позаботиться о доказательствах…