Детективные романы и повести - Агата Кристи

— Но что же, в сущности, произошло?

— Она ударила ребенка. Бросила в него пресс-папье. Ребенок ослеп на один глаз, а лицо осталось обезображенным на всю жизнь… Вы представляете себе, какой эффект производили вопросы, касающиеся этого случая? На процессе создавалось впечатление, что Каролина Крэль — женщина неукротимого нрава, а это как раз неверно.

Старик вздохнул.

— Каролина часто гостила в Олдербери — имении Крэлей. Она хорошо ездила верхом и была остроумна, и старый Ричард Крэль очень ее любил. А ей жилось в Олдербери гораздо веселее, чем дома. Кроме того, она дружила с сестрой Эмиса — Дианой, а из соседнего поместья приезжали Филип и Мередит Блейки. Филип был отвратительный мальчишка, на мой взгляд, — жадный и грубый. Он мне никогда не нравился. Мередит был из тех, кого в мое время называли «ни рыба, ни мясо»: занимался растениями, бабочками, птицами. Те-. перь таких называют биологами. И вся эта молодежь огорчала своих родителей: Мередит, вместо того чтобы стрелять птиц, изучал их. Филип бросил имение и переехал в город. А Эмис — сильный, красивый, жизнелюбивый Эмис — стал художником. Это было таким потрясением для отца, что он даже умер от удара.

Со временем Эмис женился на Каролине. Они безумно любили друг друга, хотя вечно ссорились, потому что Эмис, как и все Крэли, был бессовестным эгоистом. Он любил жену настолько, насколько был способен на это чувство, но на первом месте у него всегда было искусство. И, по-моему, искусство у него ни разу не уступило места женщине.

Романов у него было множество: они давали ему стимул для работы. Но он бросал женщин очень скоро — сентиментальность и романтика были ему чужды. Однако и развратником назвать его было нельзя. Он любил только одну женщину — свою жену. Она это знала и терпела все его похождения. Он был замечательным художником, она многое прощала ему ради его таланта. Наверное, все так и продолжалось бы, если бы не появилась Эльза Грир…

— Да, что же Эльза Грир?..

— Она была, на мой взгляд, очень примитивной и неинтересной женщиной. Но— молодость, красота, жажда поклонения… Все эти эльзы всегда бегают за художниками и артистами. А Каролина любила в Эмисе человека, а не художника. Каролина была настолько же изысканной и тонкой натурой, насколько Эльза была примитивной и пустой.

Бывший начальник местной полиции Хейль затянулся и выпустил струю дыма.

— Что за странная фантазия пришла вам в голову, мсье Пуаро!

— Я, пожалуй, согласен, что мой вопрос не совсем обычен, — улыбнулся Пуаро.

— Вытаскивать на свет то, что давно уже погребено, — задумчиво говорил его собеседник. — Если бы еще была какая-нибудь надобность…

— Я люблю поиски правды. А кроме того, не следует забывать про их дочь.

Хейль кивнул.

— Да, я ее понимаю. Но, извините меня, мсье Пуаро, вы ведь умный человек: вы могли бы состряпать для нее какую-нибудь сказочку.

— Вы так говорите, потому что не знаете эту молодую леди.

— Ну что вы! Человек с вашим опытом!..

Пуаро холодно взглянул на своего собеседника.

— Возможно, друг мой, что я — искусный и опытный лжец, — по крайней мере, вы меня считаете таким. Но у меня есть свои принципы.

— Извините, мсье Пуаро, я не хотел вас обидеть. Но ведь согласитесь, что это было бы прекрасным выходом из положения.

— Не думаю… Не думаю.

— Я, конечно, понимаю молодую девушку: перед свадьбой узнать, что ее мать — убийца… И все-таки, на вашем месте, я внушил бы ей, что Деплич неудачно повел защиту и что вопрос ясен: самоубийство.

— Но для меня этот вопрос как раз не ясен. Я ни минуты не верю, что Крэль покончил с собой. Неужели вы считаете эту версию правдоподобной?

Хейль отрицательно покачал головой.

— Ваше мнение очень важно для меня, мистер Хейль. Я знаю вас как честного и способного человека. Скажите, не было ли у вас сомнения в виновности миссис Крэль?

Начальник полиции ответил без колебаний:

— Ни малейшего, мсье Пуаро. Все улики, все сопутствующие обстоятельства, каждый новый вскрытый факт — все было против нее.

— Вы не помните, каковы были улики?

— Конечно, помню. Получив ваше письмо, я просмотрел дело, — он вынул записную книжку, — и набросал основные факты.

— Благодарю вас, мой друг. Я весь — внимание.

Хейль откашлялся и заговорил тоном, в котором слышались официальные деловые нотки:

— Восемнадцатого сентября в четырнадцать часов сорок пять минут инспектор Конуэй принял телефонограмму от доктора Эндрю Фоссета. Доктор Фоссет сообщал, что мистер Эмис Крэль, владелец поместья Олдер-бери, скоропостижно умер, и, судя по обстоятельствам его смерти, а также по заявлению мистера Блейка, проживавшего в его доме в качестве гостя, требуется вмешательство полиции.

Инспектор Конуэй вместе с сержантом и полицейским врачом немедленно отправился в Олдербери. Их встретил доктор Фоссет и провел в сад, где все еще оставалось тело мистера Крэля, к которому до прибытия полиции никто не прикасался.

Было установлено, что мистер Крэль писал картину в саду, который назывался «Батарея», так как он был обнесен низкой зубчатой стеной, открыт со стороны моря и в нем стояла на постаменте маленькая пушка. Сад находился приблизительно в четырех минутах ходьбы от дома. Мистер Крэль не пришел домой ко второму завтраку, так как хотел воспользоваться необходимым для работы солнечным освещением. Поэтому он был в «Батарее» один. По словам членов семьи и прислуги, такое поведение мистера Крэля было обычным: он часто не приходил к семейному завтраку или обеду, а довольствовался парой сэндвичей и просил, чтобы его не беспокоили.

Последними, кто его видел, были мисс Эльза Грир, которая гостила в доме, и мистер Мередит Блейк — владелец ближнего поместья. Эти двое ушли из сада вместе и сели завтракать в кругу всей семьи. После завтрака на террасу был подан кофе. Миссис Крэль, окончив пить кофе, сказала, что она пойдет посмотреть, не надо ли чего-нибудь Эмису. Мисс Уиллиамс, гувернантка, встала и пошла с ней.

Тропинка вела через небольшую рощу к калитке «Батареи» и дальше — к пляжу. Миссис Крэль вошла в калитку «Батареи», однако почти в ту же минуту мисс Уиллиамс услыхала крик миссис Крэль и поспешила к ней. Мистер Крэль лежал, откинувшись на скамье, мертвый.

По просьбе миссис Крэль мисс Уиллиамс выбежала из сада и поспешила в дом, чтобы вызвать по телефону врача. Но по дороге она встретила мистера Мередита Блейка и поручила ему позвонить по телефону, а сама побежала к миссис Крэль, которой могла понадобиться ее помощь. Доктор Фоссет прибыл пятнадцать минут спустя и установил, что смерть мистера Крэля наступила приблизительно в час тридцать. Причины смерти при первом осмотре определить не удалось. Ни раны, ни следов насилия на теле обнаружено не было, и положение тела мистера Крэля в момент наступления смерти было совершенно естественным.

Тем не менее доктор Фоссет, хорошо знавший мистера Крэля и утверждавший, что мистер Крэль не страдал никакими органическими недостатками, склонялся к мнению о насильственной смерти.

Инспектор Хейль помолчал, глубоко вздохнул и перешел, если можно так выразиться, к главе второй:

— Инспектор Конуэй в результате опроса установил следующее: накануне вечером пять человек из Олдербе-ри пришли по приглашению мистера Мередита Блейка в его имение Хэндкросс, Это были: мистер и миссис Крэль, мисс Анджела Уоррен, мисс Эльза Грир и мистер Филип Блейк. В течение вечера мистер Мередит Блейк много говорил о своем хобби, которое заключалось в изучении растений. Он провел гостей в свою лабораторию и рассказывал им о свойствах некоторых трав, в частности крапчатого болиголова. Он выражал сожаление, что настой болиголова — кониин — исключен в настоящее время из официальной фармакологии, и утверждал, что малые дозы кониина чрезвычайно эффективны при лечении коклюша и бронхиальной астмы. Затем он упомянул о его летальных свойствах и прочитал целую страницу с описанием кониина как сильного яда.

Хейль вздохнул и набил свою трубку.

— При вскрытии трупа, — продолжал он, — было обнаружено значительное количество кониина и врач установил, что яд был принят за два или три часа до смерти. На столе в саду был найден пустой стакан и пустая бутылка из-под пива. При анализе остатков жидкости было установлено, что в стакан кониин попал в значительном количестве, а в бутылке его не обнаружено вовсе. При опросе я узнал, что в садовой беседке находился ящик с бутылками пива и стаканы на случай, если мистер Крэль захочет пить во время работы. Но в упомянутое утро миссис Крэль сама принесла ему бутылку пива из дома. Он в это время работал, а мисс Грир ему позировала, сидя на низкой зубчатой стене. Миссис Крэль откупорила б. утылку, налила пива в стакан и поставила его на стол около мольберта. Ее муж осушил его залпом, как он делал всегда. Затем, поморщившись, он поставил стакан на стол со словами: «Сегодня мне все кажется невкусным». На это мисс Грир засмеялась и сказала: «Больная печень». Мистер Крэль ответил: «Но оно, по крайней мере, холодное!»