Последний Шаман 2 - Никита Бондин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, доченька, теперь всё хорошо, — погладила её по щеке Елизавета и усадила меня на диванчик. — Простите, что вас разбудили и напугали.
— Да брось, маменька. Вы одержимых не страшнее. — сказала Яра, заходя на кухню вместе с Мари.
За их спинами сонно щурились близняшки наравне с зевающей Лаурой и их Елизавета тут же отправила по кроватям. Те воспротивились, и пришлось пообещать, что все интересные разговоры случатся завтра, а пока-что необходимо меня не трогать и дать придти в себя. И, в отличие от прошлого раза, когда я простреленный на том же диванчике валялся, сейчас это было крайне необходимо.
Остались только Мари, Яра и Белла, успевшие за время нашей с Лизкой отключки и выспаться, и подорваться так, что сна у них теперь ни в одном глазу не было. Занявшись кухней, ставя чайник и еду разогревая, они смотрели то на меня, то на Елизавету и всё никак не решались спросить, что именно случилось.
Пришедший Белый ко мне подошёл, просто к ноге поддерживающе прислонился и я его погладил. Он и без слов понимал, какого мне сейчас, ведь видел всё то же, что видел и я.
И увиденное не вписывалось ни в какие нормы, ни в какие рамки того, что я мог в принципе предположить. Даже в самом страшном и тяжёлом сне такого мне не доводилось видеть.
И снова чувствуя изменяющийся настрой, Елизавета подсела поближе.
— Семён, я с тобой. Пока девочки нам чай делают, можешь чувствами поделиться. Что у тебя на сердце? — вопросила она осторожно и я лишь хмыкнул тяжело.
Потому что возвращаясь собой нынешним, касательно поводу пережитого я начинал чувствовать только одно. Холодную, как лёд, ненависть и злобу, что жгучее самого жаркого костра. И чтобы не вывалить на ни в чём не повинных девушек всё разом, я начал издалека.
— Много всего чувствую. Много… Тебе Белый успел рассказать? — посмотрел я на ворона и Лизка кивнула.
— Да. Вкратце. — поджала она губы, готовясь к непростому разговору.
— Фууфх. Хорошо. Тогда скажи мне, если ты знала обо всём, то почему согласилась на моё предложение о раскрытии? Почему не убедила меня в обратном, Лизка? — спросил её с камнем под сердцем и в глаза заглянул.
— О чём именно знала, Семён? — спросила в ответ Елизавета, смотря испуганно и обеспокоенно.
— Вот об этом, — снял я браслет храназа и на оборотной стороне указал на серийный номер и надпись «Комп:NewLand». — И вот об этом. И об этом тоже…
Сидя на кухне, я взглядом находил ультра-девайсы и тыкал в них пальцем и везде, везде, везде было то самое простое и почти бессмысленное слово «NewLand», указывающее на производителя. Буквально всё, в чём имелся какой-никакой, но кристалл, имело на себе эту маркировку, за редким исключением. Елизавета брала каждую вещь, рассматривала и взгляд её полнился непониманием.
— Семён, я не знаю о чём ты и что именно там видел, но моё беспокойство было о другом. Я боялась и не могла рассказать о том, что в службе СКИП для инакомыслящих и озарённых применяют процедуру R-5. Это силовое задержание, заключение и принудительное лечение, сроком от пяти до пятнадцати лет, в зависимости от обстоятельств. — объяснила мне Лизка и в возникшей тишине из рук Яры выпала и разбилась об пол стеклянная тарелка.
— Маменька… — произнесла она ошеломлённо и в голосе её зазвучали нотки радости. — Маменька, ты смогла сказать. У тебя получилось!
— А ведь и правда! — поддержала Белла. — Матушка, попробуй сказать что-нибудь ещё.
Дотронувшись до шеи, Елизавета удивлённо и не до конца веря, посмотрела на меня и я кивнул. В отличие от неё, я прекрасно видел, как её заплечный дух постепенно сливается с телом, при этом теряя не только остатки жгутов, но ещё и часть своей «каменной» структуры. Видимо, то, что я принял за тело сущности, тоже оказалось дополнительным блоком, похожий на цементный раствор. И тут уж сказать нечего, на блокировку СКИПовцы не скупились.
Тем временем, Елизавета снова попробовала.
— В СКИП существует пять степеней ознакомления и будучи на втором ранге мне удалось прознать про пятый. Я косвенно узнала, что существуют способности за гранью разумного понимания и привычных объяснений и в том числе знала про существование тех, кто видит действительную картину мира. О них мне рассказал мой возлюбленный Ариарди Дорн из высшей знати Флайтауна «EMERALDIS» — произнесла она и потрясённо прикрыла ладонь рукой.
Девушки тут же обступили её и начали обнимать, попутно поздравляя, вот только я никак не мог присоединиться к их радости. Всё ещё вертя в руках браслет, я дождался окончания поздравлений и уточнил.
— Хорошо. Ты знала о пунктах длительной реабилитации, где граждан возвращают в общепринятую норму вопреки их воли и желаниям. Но скажи мне, знала ли ты о тех, кому досталось пожизненное заключение?
Обнятая дочками, Елизавета нахмурилась и задумчиво произнесла.
— Да, об этом говорили и вроде таких людей отсылали в специально выделенный под них Флайтаун. Но этим занимались в отделе четвёртого уровня. Я до них не дослужила, а в найденных мною документах об этом не говорилось, — честно она рассказала, заставляя меня скорбно головой покачать. — А что, Семён? Что именно ты узнал?
Четыре пары глаз на меня смотрели с волнительным ожиданием и ещё одна, только эфирная, подглядывала со стороны лестницы. Прогонять Лауру я не стал, рано или поздно все они узнают, так что…
Я надел браслет и вытянул руку.
Она до сих пор дрожала.
И я не имел ни малейшего понятия, с чего начать рассказ девушки Лидии, чья дверь оказалась чертовски похожа на вываренную кость. Собственно, она полностью олицетворяла всё то, что с ней сделали, определив как озарённую в возрасте 16 лет. И если я до этого думал, что судьбы встреченных мною людей оказались тяжелы, то они и в сравнении не шли с тем, что выдалось пережить этой девушке.
В моральном и эмоциональном плане её выварили и высушили, как кость. Забрали все соки, все силы, всю энергию в долгом и изматывающем труде, прерываемым лишь насилием, экспериментами и такими вещами, о которых я и мыслить не хочу. День ото дня, ночь от ночи, со сверхурочными и всё на угоду и во имя нынешнего, ничего не знающего и совершенно не ведающего общества.
Она работала, пока не падала в обморок прямо в общей рабочей зоне. Она трудилась с тяжёлым ошейником, блокирующим силы и разрешающим ими воспользоваться только в строго отведённое время. Она превозмогала побои, унижения и издевательства надсмотрщиков, творящих с ней и такими же, как она, всё, что им только вздумается. Она терпела до последнего и уходила из жизни на пресловутой бойцовой арене с одним лишь желанием — хотя бы ещё раз увидеть звёзды.
И это была её жизнь.
И это была моя жизнь. И тот я… та я… всё же сумела пронести ещё одно желание, за которое я взялся бережно, как за драгоценное сокровище, наполненное тьмой.
— Нет никакого Флайтауна для граждан, не прошедших реабилитацию, — начал я подбирать слова, чтобы одновременно и не напугать замерших девушек, и в точности донести важность открывшейся мне действительности. — Если в вас вдруг откроются силы без помощи инъекций МЭД-Глосс, то вы тут же становитесь в их глазах опасными элементами. И первым делом, после череды допросов и проверок, вам поставят статус и наденут ошейник, препятствующий прохождению энергий в теле. И если реабилитация не поможет, вам дадут подписать бумаги. И вы их подпишите. Рано или поздно, ведь они умеют убеждать. И после вы заснёте и проснётесь… под землёй. В том месте, где нет выхода и только сплошная работа по изготовлению ультра-девайсов в огромном, почти бесконечном количестве.
Закончив, я по возникшей звенящей тишине сообразил, что малость палку перегнул, но это и не плохо.
— Н-но…ведь ультра-гаджеты ведь делаются ботами на заводах. Разве нет? — испуганно пробормотала Белла и с надеждой посмотрела на Елизавету.
Та, в свою очередь, глядела на меня отрешённо и в глубине её глаз отчаяние сталкивалось со скорбью.
— Нет, Белла. На заводах максимум, что могут сделать, это основу. Корпус и сопутствующие компоненты. Создать по настоящему рабочую вещь, сложно составной продукт, да ту же самую ультра-ткань или огранённый кристалл, могут исключительно и только люди. Озарённые люди. Такие как я, — донёс я ужасную истину и откинулся на диване. — Хээх. А я то ведь и правда думал, что технологии шагнули в будущее и роботы заменили людей. Выходит и тут на рабском, дешёвом и жестоком труде весь наш прогресс построен.
— Но подожди! Почему же они тогда не сделали это официально? — заявила Елизавета и я рассмеялся горько.
— Да всё по тому же. Власть имущим нужны спокойные, ни о чём не знающие граждане. Связанные, спелёнутые и оболваненные, не видящие дальше своего быта. А тех, кто что-то знает, проще
