Три короны - Виктория Холт

– Уведите его, пусть проспится, – последовал ответ. – Ручаюсь, Ее Высочество пожелает серьезно поговорить с ним.

Король встретил племянника снисходительной усмешкой. Бедняга Вильгельм! Первый раз в жизни перебрать вина – и на тебе, такой конфуз. Небось, и не думал, что может учинить дебош на глазах всего английского двора.

– Сир, – потупился Вильгельм, – я не в силах выразить мое огорчение…

– Ну, так и не пытайся перепрыгнуть через голову, племянник, не трать драгоценное время. Однако позволь заметить, лично меня этот инцидент не особенно удручает, так что и ты можешь не расстраиваться. Разбитое окно – не самая высокая плата за уроки, которые мы получаем от жизни, а ведь вчера вечером ты научился не презирать естественных мужских желаний. Между прочим, не проснись эта пожилая леди – может быть, ты и насладился бы плодами своих трудов. Я уверен, ты произвел хорошее впечатление на служанок, а это не так мало, племянник. Во всяком случае, если у тебя появится желание продолжить знакомство с одной из них, тебе уже не придется разбивать окна, можешь в этом не сомневаться.

– Боюсь, сир, моя репутация пострадала непоправимо.

– Напротив, племянник. Людям будет приятно знать, что и ты не чуждаешься простых человеческих чувств.

– Ваше Величество… я полагаю, мне нужно найти супругу.

– Зачем? Ты еще молод – почему бы тебе какое-то время не пользоваться выгодами супружеской жизни, оставив на будущее ее тяготы?

– Сир, меня не пугает ответственность, налагаемая браком, – ответил Вильгельм. – Я полагаю, союз со страной моей матери будет самой большой выгодой для меня и моей родины.

– Гм… Сдается мне, ты думаешь о своей кузине Марии. Но, друг мой, тебе придется слишком долго ждать! Известно ли тебе, что ей исполнилось всего только восемь лет?

– Я не тороплюсь, сир.

Карл с задумчивым видом посмотрел в окно. Любопытно, что сказал бы его племянник, узнай он о почти подписанном договоре с заклятым врагом Голландии, Луи Четырнадцатым, – ведь там одним из пунктов значится, что Англия обязуется присоединиться к Франции и объявить войну голландцам.

– Вижу, ты из числа очень терпеливых молодых людей. Вильгельм воспрянул духом. Итак, король не отказал ему в руке Марии. Значит… Эта мысль заставила его забыть о вчерашнем позоре. Как-никак он был одним из наследников британской короны, и женитьба на Марии продвинула бы его сразу на несколько шагов вперед. И король не отверг эту идею.

– Ваше Величество, могу я увидеть свою кузину? Карл кивнул.

– Разумеется. Она живет со своей семьей, в Ричмонде. В любое время можешь поехать туда и убедиться в том, что она не слишком подходит тебе по возрасту. Ах, Вильгельм, почему бы тебе не выбрать супругу лет на пять-шесть старше?

– Ваше Величество, я думаю, лучше подождать, но зато получить самую выгодную партию.

– Кажется, Вильгельм, ты относишься к числу не только терпеливых, но и очень мудрых молодых людей. Ну что ж, наученный своим вчерашним опытом, ты будешь знать, как с удовольствием провести время ожидания – а оно будет долгим, уж это я обещаю тебе.

Карл засмеялся, и Вильгельм тоже позволил себе улыбнуться – чуть заметно, уголками губ. Про себя он решил больше никогда в жизни не злоупотреблять крепкими напитками – но это не означало запрета на остальные удовольствия, доступные настоящим мужчинам.

Через несколько дней король и принц Оранский отправились на охоту и очутились недалеко от Ричмонда. Посоветовавшись, они решили остаться там на ночлег.

Вечер провели в уютном семейном кругу. Герцог, недавно перенесший простуду, почти все время проводил с герцогиней – та болела всерьез, но все же вышла встречать Его Величество, – с ними были и дети.

Поговорив с братом, Яков велел привести обеих дочерей. Эдгар плохо себя чувствовал и лежал в постели.

Вильгельм встал у окна, чтобы лучше видеть ее, и вот она появилась: хорошенькая девочка с черными локонами, большими миндалевидными глазами и взглядом, не позволяющим усомниться в привязанности ее дяди к его старшей племяннице.

Уверенным шагом подойдя к королю, она поцеловала его протянутую руку, и он бережно привлек ее к себе. Затем с улыбкой взглянул на младшую принцессу.

– Миледи Анна, с каждой нашей встречей вы становитесь все полнее. Скажите, что вы делаете, когда встаете из-за обеденного стола?

Анна растерянно посмотрела на мать.

– Как что? Думаю, какие блюда подадут на ужин, – к дружному смеху гостей и домашних призналась она.

– Вот как? Ну, а сейчас? Сдается мне – гадаете, кто этот симпатичный молодой человек, стоящий у окна.

– И вовсе он не симпатичный, – надулась Анна, обиженная реакцией на свою предыдущую реплику.

– Ах, моя дорогая племянница, просто вы еще слишком молоды, чтобы оценить его достоинства.

Карл подмигнул Марии. Та заметила, как сжались губы юноши, и сразу поняла, что от нее требуется.

– Анна еще ребенок, – сказала она. – И мы с ней никогда ни в чем не соглашаемся.

Король слегка пожал ее руку, и она зарделась от удовольствия.

– Мария, – сказал Карл, – когда-нибудь ты займешь достойное место в королевском совете. Я знаю, что к тому времени ты подружишься с принцем Оранским. Пожалуйста, отведи его сейчас вон к тому креслу и немного поговори с ним, а то мне нужно пообщаться с принцессой Анной – хочу убедить ее в том, что изысканная человеческая речь иногда бывает приятнее, чем любые восточные лакомства.

Повернувшись к кузену, Мария услышала протестующий возглас Анны:

– Но, дядя, нас учат говорить правду – всегда и всем! И добродушный голос короля:

– Видишь ли, Анна, правда это палка о двух концах. Когда мы применяем ее к другим, она называется честностью, но когда ее применяют к нам – вот это мы вправе назвать дурными манерами.

Мария подошла к Вильгельму.

– Я знаю, ты – мой кузен из Голландии. Нам говорили о твоем приезде.

– Очень рад нашему знакомству, кузина.

Мария ему понравилась. Она была стройной, высокой, хотя и не такой, о какой он мечтал, – но ведь ей было всего восемь лет. Особенно ему запомнились ее большие миндалевидные глаза; он не мог не заметить их серьезный, вдумчивый взгляд.

Ему было любопытно, знает ли она о его ночной эскападе со служанкой королевы. Он решил, что не знает, – и после этого она еще больше понравилась ему.

Беседуя с ней, он пришел к мысли о том, что в свое время ему будет приятно оказать ей честь, предложив стать его супругой. Пожалуй, лишь одно обстоятельство внушало ему некоторое беспокойство. Она была довольно самоуверенной девочкой. Об этом он мог судить по ее манере разговаривать с королем. А в своей будущей жене Вильгельм ценил прежде всего скромность и уж потом – остальные достоинства.