Дипломатия в годы войны (1941–1945) - Виктор Исраэлян

Среди политических вопросов, рассматривавшихся в Квебеке, наибольшие разногласия вызвала опять-таки так называемая «французская проблема». Дело в том, что после длительных переговоров в начале июня 1943 года в Алжире был образован Французский комитет национального освобождения (ФКНО) во главе с двумя председателями – Жиро и де Голлем. Указанный комитет опубликовал заявление, в котором говорилось, что он является центральной французской властью. Исходя из этого, ФКНО обратился к союзникам с просьбой признать его. Советское правительство, как отмечалось выше, отнеслось положительно к этому обращению комитета, однако американское, а вслед за ним и английское правительство заняли недружественную позицию, отказавшись от признания. При этом правительства США и Англии ссылались на то, что военное командование союзников якобы не уверено в том, «какие действия может предпринять генерал де Голль, и не уверено также в его дружественных чувствах к союзникам»[378]. На деле такая позиция логически вытекала из курса, который представитель ФКНО в СССР охарактеризовал как «саботаж попыток объединения де Голля и Жиро»[379].

Советское правительство в своем послании в Лондон от 27 июня 1943 г. указывало, что ему казалось, что английское правительство «до сих пор поддерживало генерала де Голля, и это представлялось вполне естественным, так как с момента капитуляции Франции генерал де Голль возглавлял французские антигитлеровские силы и руководил борьбой французских патриотов, объединенных вокруг «Сражающейся Франции». Последующее развитие событий в Северной Африке с ноября прошлого года и участие в проводившихся англо-американскими войсками операциях французских вооруженных сил, возглавлявшихся генералами Жиро и де Гдллем, создали условия для их объединения. Это объединение считалось целесообразным всеми союзниками, и в данном вопросе не возникало никакого сомнения»[380]. Однако поскольку английское правительство просило отложить признание Французского комитета национального освобождения и обещало не предпринимать никаких сепаратных действий в этом направлении, в Москве выразили согласие подождать с признанием. Тем временем английское правительство пыталось выработать общую формулу признания ФКНО, выдвинув летом 1943 года два варианта указанной формулы (в нотах Советскому правительству от 26 июля и 5 августа 1943 г.). И та и другая формула, по существу, обходила вопрос о признании ФКНО в качестве представителя государственных интересов Франции. Вторая формула отличалась от первой своим введением, из которого явствовало, что англичане предлагали признать ФКНО не как единственный орган, объединяющий французов, а как один из органов[381].

На квебекской конференции американцы занимали откровенно враждебную позицию в отношении де Голля и не желали рассматривать ФКНО в качестве центральной власти. Все попытки добиться какой-либо общей формулы потерпели неудачу. В итоге было решено, что каждое правительство само определит свое отношение к комитету и направит соответствующее обращение к де Голлю и Жиро. В этих условиях 26 августа 1943 г. Советское правительство заявило о своем решении «признать Французский комитет национального освобождения как представителя государственных интересов Французской республики и руководителя всех французских патриотов, борющихся против гитлеровской тирании, и обменяться с ним полномочными представительствами»[382]. Одновременно английское правительство передало Французскому комитету национального освобождения меморандум, а президент США опубликовал декларацию о признании комитета. Однако признание этих правительств содержало ряд оговорок.

В английской и американской формулах подчеркивалось, что ФКНО является лишь органом, действующим в пределах определенных ограничений во время войны и лишь на тех французских территориях, «которые признают его власть»[383]. Данная формулировка давала правительствам Англии и США полную возможность не допускать присоединения к движению «Сражающаяся Франция» тех фран цузских владений, которые представляли особый интерес для английских и американских монополий.

Советская формула признания Французского комитета национального освобождения существенно отличалась от англо-американской – она выражала полное и безоговорочное признание ФКНО со стороны Советского правительства.

Де Голль выразил свое глубокое удовлетворение советской формулой признания. Он подчеркивал в беседах, что стал смотреть оптимистически на возможность укрепления положения ФКНО, особенно после того, как советская формула стала достоянием общественности. (Не было бы лишним заметить в этой связи, что, по словам представителя ФКНО в СССР Гарро, сказанным им советским представителям в Алжире, «союзная цензура препятствует прессе оценить перед общественностью» советское признание[384].)

Хэлл и Иден обсудили в Квебеке и ряд других политических вопросов. Так, они обменялись мнениями о будущем устройстве Германии. «Дискуссия показала, – вспоминает Хэлл, – что британцы также уделяют много внимания возможности расчленения германских государств с помощью нейтральных сил…»[385]. В ходе переговоров Хэлл ознакомил Идена со своим проектом международной опеки над несамоуправляющимися народами, принятие которого,.по мнению английских представителей, привело бы к ослаблению английской колониальной системы. Именно поэтому Идену явно не понравился проект Хэлла.

Американская делегация представила также на рассмотрение конференции свой проект декларации о создании международной организации и об ответственности четырех держав (США, Англии, СССР и Китая) за сохранение мира после окончания войны против фашистских агрессоров. Англичане одобрили американский проект, и было решено обсудить принятую декларацию с Советским правительством. В Квебеке были рассмотрены и некоторые другие вопросы.

Рассмотрение политических проблем на квебекской конференции носило сугубо предварительный характер и не потому, что ее участники не могли договориться по ним, а потому, что решение этих вопросов без Советского Союза не имело бы практического значения.

Главное значение квебекской конференции заключалось в решениях по военным вопросам. Благоприятные условия, созданные грандиозным наступлением советских войск, вновь не были в должной степени использованы союзниками. Решения, принятые в Квебеке, не свидетельствовали о готовности западных держав отказаться от стратегии «малых дел», от затяжной войны. Операции в Средиземном море, на Балканах вновь занимали важнейшее место в стратегических планах Англии и США. Принятый план «Оверлорд» содержал такое количество различных оговорок, что его практическое осуществление оставалось под большим вопросом. И все же успешные боевые операции Красной Армии в 1943 году привели к тому, что наиболее дальновидные политические деятели Запада поняли, что необходимы активные боевые действия западных держав, ибо в противном случае советские вооруженные силы способны одни окончательно разгромить врага и освободить не только страны Восточной, но и Западной Европы. В беседе со своим сыном в конце 1943 года президент Рузвельт заметил: «Ведь если дела в России пойдут и дальше так, как сейчас, то, возможно, что будущей весной второй фронт и не понадобится!»[386].

Глава VIII

ВАЖНЫЕ ВСТРЕЧИ БОЛЬШОЙ ТРОЙКИ.

Московская конференция

В летне-осенней кампании 1943 года советские вооруженные силы последовательно разгромили центральную и южную группировки немецко-фашистских войск и сорвали последнюю попытку врага осуществить большое летнее наступление. Стратегическая инициатива уже бесповоротно перешла в руки Красной Армии. Попытки немецкого командования перехватить ее оказались полностью сорванными.

Однако, несмотря на успехи, одержанные Красной Армией, враг, располагавший ресурсами почти всей Европы, был еще весьма силен и полон решимости взять реванш за поражения. Достижение окончательной победы над опасным противником требовало колоссального напряжения сил и ресурсов всего Советского государства. Поэтому задача сокращения сроков войны, мобилизации с этой целью усилий всех участников антигитлеровской коалиции продолжала занимать приоритетное место в советской внешней политике.

Наряду с этим победы вооруженных сил антигитлеровской коалиции, и в первую очередь Советского Союза, поставившие Германию и ее вассалов перед неминуемой катастрофой, выдвинули в повестку дня международных конференций и переговоров вопрос о послевоенном урегулировании. С целью разработки советской позиции по конкретным вопросам этого урегулирования в начале сентября 1943 года по решению Политбюро ЦК ВКП (б) были созданы Комиссия по вопросам мирных договоров и послевоенного устройства, возглавляемая М.М. Литвиновым, и Комиссия по вопросам перемирия во главе с К.Е. Ворошиловым[387]. Программа Советского правительства, относящаяся к послевоенному устройству мира в целом, была изложена в докладе И.В. Сталина о 26-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Эта программа предусматривала: освобождение народов Европы от фашистских захватчиков и оказание им содействия в воссоздании своих национальных государств; предоставление освобожденным народам полного права и свободы самим решать вопрос об их государственном устройстве; суровое наказание виновников войны; создание необходимых условий для предотвращения возможности новой агрессии со стороны Германии; обеспечение длительного экономического, политического и культурного сотрудничества народов Европы[388]. В своей практической деятельности советская дипломатия исходила из указанной программы.