Дипломатия в годы войны (1941–1945) - Виктор Исраэлян

Отношение Советского Союза к возне фашистской дипломатии было ясно и четко сформулировано в приказе Верховного Главнокомандующего от 1 мая 1943 г. В нем, в частности, отмечалось, что «болтовня о мире в лагере фашистов говорит лишь о том, что они переживают тяжелый кризис. Но о каком мире может быть речь с империалистическими разбойниками из немецко-фашистского лагеря, залившими кровью Европу и покрывшими ее виселицами? Разве не ясно, что только полный разгром гитлеровских армий и безоговорочная капитуляция гитлеровской Германии могут привести Европу к миру?»[354]

Глава VII

КРАХ ОСИ БЕРЛИН-РИМ И АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ

Победы Красной Армии летом 1943 года и события в Италии

Летом 1943 года гитлеровцы, несмотря на крупное поражение и огромные потери в живой силе и технике, понесенные ими в зимней кампании, предприняли новое наступление в районе Курского выступа, образовавшегося во время зимнего наступления советских войск в 1943 году.

Начав наступление 5 июля и вклинившись в советскую оборону местами до 15-30 км, немецкие войска натолкнулись на непреодолимую стойкость советских войск, которые уже 12 июля, измотав противника в оборонительных боях, перешли в решительное контрнаступление. 5 августа они освободили Орел и Белгород, а 23 августа – Харьков.

В течение трех месяцев советские войска отбросили гитлеровцев на запад местами на 400-500 км. За время летней кампании они очистили от врага левобережную Украину, Донбасс, Тамань, Орловщину, Смоленщину, вступили в правобережную Украину и Белоруссию, заняли подступы к Крыму.

Победа советских войск в Курской битве имела исключительно важное военное и политическое значение. В эту битву с обеих сторон были втянуты огромные силы: более 4 млн. человек, свыше 69 тыс. орудий и минометов, более 13 тыс. танков и самоходных орудий и до 12 тыс. боевых самолетов. В ходе. Курской битвы было разгромлено 30 отборных дивизий противника, в том числе 7 танковых[355].

Провал летнего наступления вермахта навсегда похоронил созданный фашистской пропагандой миф о том, что Красная Армия может наступать якобы только зимой.

Победой под Курском и выводом советских войск к Днепру завершился коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны, что оказало огромное влияние на дальнейший ее ход. В результате разгрома значительных сил вермахта на советско-германском фронте создались условия для успешного осуществления военных операций союзников в районе Средиземного моря, для важных политических перемен в этом районе Европы[8].

В 1943 году обстановка в Италии крайне обострилась. Итальянские трудящиеся все настойчивее требовали выхода Италии из войны. Тяжелым было экономическое положение страны. Серьезный кризис переживала итальянская армия. Особенно тяжелое поражение было нанесено ей на советско-германском фронте. Италия потеряла все свои владения в Африке[9].

Несмотря, однако, на критическое положение Италии и на соответствующие обещания, данные итальянцам во время переговоров в Зальцбурге, Гитлер не оказал практически никакой материальной помощи своему союзнику. Взамен танков и самолетов, о которых так настойчиво просил Муссолини, в начале мая 1943 года гитлеровцы предложили ввести в Италию пять германских дивизий. Учитывая ненависть итальянского народа к гитлеровским войскам и опасаясь дальнейшего обострения внутреннего положения в стране, а также репрессий со стороны Гитлера в случае каких-либо неугодных для немцев внешнеполитических акций Италии, Муссолини соглашался на ввод в Италию лишь трех германских дивизий, полагая, очевидно, что тем самым покажет, с одной стороны, готовность к компромиссу, а с другой – проявит твердость. После такого жеста Муссолини в Берлине все больше призадумывались над перспективой военной оккупации всей итальянской территории. В середине мая 1943 года генеральный штаб вермахта даже представил на рассмотрение Гитлера «Обзор положения на случай выхода Италии из войны», в котором содержались предложения об укреплении германских позиций на юге Европы. Одновременно были разработаны планы военной оккупации Италии под кодовым наименованием «Аларик» и «Константин». В Риме, разумеется, об этих планах ничего не знали.

Очередные военные поражения в Африке в апреле – мае 1943 года еще более сгустили тучи над горизонтом оси. В начале мая союзники овладели Тунисом и Бизертой. Не имея транспортных средств для эвакуации, итало-немецкие войска 13 мая полностью капитулировали. Через месяц после этого англо-американские войска высадились на острове Пантеллерия. Десант не встретил, по существу, никакого сопротивления. Теперь ожидалась высадка англо-американских войск на юге Европы. Среди гитлеровского командования имело довольно широкое хождение предположение, что союзники предпримут десантную операцию в районе Балкан. Исходя из этого, гитлеровское командование настаивало на проведении совместных германо-итальянских операций против партизанских отрядов, стремясь таким образом «расчистить» тылы на случай высадки союзников на Балканах. Этому, однако, противилось итальянское командование, уделявшее первостепенное значение обороне собственно итальянской территории. Возражения итальянцев вызвали негодование Гитлера, который в письме Муссолини подверг резкой критике действия и позицию итальянского командования, итальянского губернатора Черногории, обвиняя их в непонимании серьезности положения, вызванной возможной высадкой союзников на Балканах[356].

Гитлер утверждал, что проявил «поистине ангельское терпение», но что его усилия не увенчались успехом в результате повторного саботажа с итальянской стороны, не пожелавшей выполнить соглашение о совместных операциях и «об установлении порядка» в районе, представляющем «жизненно важное значение» для обеих стран.

Муссолини в своем ответном послании пытался оправдать позицию итальянского командования в Черногории и высказал готовность к соглашению относительно совместных операций на Балканах. Он согласился с тем, что Северная Африка была утеряна в результате трудностей в снабжении войск, упрекнув при этом Гитлера в неоднократном нарушении Германией своих обязательств обеспечить господство фашистских держав в воздухе.

Итак, взаимные упреки и недоверие, столь характерные в тот период для отношений между гитлеровской Германией и фашистской Италией, стали подтачивать «дружбу» Гитлера и Муссолини. Целебным средством для спасения оси Берлин – Рим, находившейся в состоянии смертельной агонии, могли явиться лишь военные успехи фашистских держав на фронтах войны, и прежде всего на решающем, советско-германском фронте. Это отчетливо понимали правители гитлеровской Германии, уделявшие кампании на восточном фронте первостепенное внимание. Однако летом 1943 года военные планы гитлеровцев потерпели новую катастрофу.

Победы советских вооруженных сил под Курском и Орлом, преимущественное внимание, которое уделяло восточному фронту немецкое командование, стремившееся во что бы то ни стало взять реванш за поражение под Сталинградом и стабилизировать фронт, – все это в значительной степени облегчило и обусловило успешное осуществление военных операций союзников в районе Средиземного моря.

10 июля 1943 г. англо-американские войска в соответствии с решением конференции в Касабланке высадились в Сицилии.

После начала операций в Сицилии Муссолини немедленно запросил у Гитлера срочную помощь, предупреждая, что в противном случае Италия не сможет удержать остров. Однако, бросив все свои резервы на восточный фронт, Германия была не в состоянии оказать помощь своему союзнику. 13 июля, то есть на другой день после перехода советских войск в контрнаступление на Курской дуге, Гитлер утвердил директиву в отношении Сицилии, в которой, признавая невозможность удержать остров, ставил перед германскими войсками задачу лишь оттянуть его сдачу.

В то же время германское командование по указанию Гитлера втайне от своего союзника приступило к осуществлению практических мер по созданию линии обороны на севере Италии на случай внезапного краха гитлеровского партнера по оси: к границам Италии были переброшены эсэсовские войска, несколько парашютных дивизий и т. д.

Стремясь выжать из своего союзника максимум возможного, гитлеровцы упрекали итальянское командование в нерасторопности и неумении организовать оборону, а итальянские войска – в отсутствии боевого духа. Наглая форма, в которой все это высказывалось, вызывала возмущение даже у приближенных Муссолини.

18 июля из Рима было направлено письмо Гитлеру, в котором Муссолини отвергал выдвинутые против итальянцев упреки. Указывая, что помощь со стороны Германии на средиземноморском театре была недостаточной и что успехи союзников в Сицилии объясняются наличием у них господства в воздухе, Муссолини обращал внимание фюрера на то, что целью англо-американского командования является не только завоевание Италии, но и выход в районе Балкан на фланги Германии. Отмечая, что Италия не согласна быть принесенной в жертву ради отсрочки прямого нападения на Германию, дуче в заключение письма высказывал горькую истину. «Моя страна, – писал он, – которая вступила в войну на три года раньше, чем было предусмотрено, и которая была, таким образом, не подготовлена, постепенно истощила себя, расходуя свои ресурсы в Африке, России и на Балканах.