Тень спрута - Сергей Щеглов

Калашников с мрачным видом вытянул перед собой руку и представил себе большой хрустальный бокал.

«Не балуй!» — скомандовал изнутри головы чей-то знакомый голос.

— Чего?! – удивился Калашников. — Это кто?!

«Это я, Артем Калашников», — ответил неизвестный. И точно — Калашников вспомнил, где он уже слышал этот ехидный, с подковыркою голос. На собственном диктофоне.

— А я тогда кто? — обозлился Калашников.

«Конь в пальто», — без запинки ответил Калашников-два. «Забыл, что тебе активный даймон полагается?!».

Даймон, нахмурил брови Калашников. Виртуальная модель личности, обеспечивающая рациональность ее поведения в пограничных психофизиологических состояниях, услужливо подсказала Сеть. Тогда что такое активный даймон? Виртуальная модель, способная вступать в диалог со своим оригиналом.

— Что же ты раньше молчал?! – воскликнул Калашников.

«А раньше все нормально было», — спокойно ответил даймон. «Раньше никто стаканы об стенку бить не собирался. Тоже придумал — ты колотишь, а коттедж — убирай!»

А ведь угадал, собака, подумал Калашников. Похоже, у меня дурная привычка появилась — посуду об стенку колотить. Оно конечно лучше, чем вдрызг напиваться, но тоже ничего хорошего.

— А что мне еще делать? — вздохнул Калашников. — Работать неохота, а не работать — не в кайф! Может, таблеток каких скушать?

«Бабу тебе надо», — безапелляционно заявил даймон. «Во-первых, пока ты ей про спонков объяснишь, сам все поймешь, а во-вторых, телу приятно и душе отдохновение».

Как выражается-то, подумал Калашников. Ну точно, виртуальная копия.

— Бабу, — фыркнул он. — Ее же любить надо!

«Ладно», — пошел на попятную даймон. «Тогда просто поговорим. Чего там тебе со спонками непонятно?»

Поговорим, подумал Калашников. Все ж лучше, чем стаканы бить.

— Где их планета, непонятно, — сказал он, снова закинув руки за голову. Спинка кресла плавно откинулась назад, придав Калашникову максимально удобную для долгого разговора позу. — А планета должна быть. Слишком уж мировое сообщество в обратном уверено. Должна быть — но где?! – Калашников вывесил перед собой плоскую карту Галактики и ткнул в нее пальцем. — Места контактов со спонками по обоим рукавам равномерно размазаны, в полном соответствии с напряженностью межзвездного траффика. Такое ощущение, что они и впрямь в пустоте живут, да притом сразу во всей! Ну ладно, допустим, понастроили они роботов и запустили блэхм сторожить — но почему их родную планету никто не охраняет?!

Калашников резко повернул голову, словно собираясь разглядеть даймона за левым плечом.

«Может быть, — предположил даймон, — для планеты используются другие роботы? Например, в форме разумных существ? Они же телепаты, что им стоит целую цивилизацию зателепать?»

— Например, Когален, — усмехнулся Калашников. — И никаких роботов не надо. Вот только с такими способностями — и блэхмом торговать?! Они бы давно всей Галактикой правили! Нет, — Калашников погрозил пальцем невидимому даймону, — не такие уж они и телепаты, раз прятаться вынуждены. Другое дело, если этих пустотников какая-то другая цивилизация выдумала, как мы — Атлантис…

«Я даже знаю, какая, — поддакнул даймон. — Лоимареа! Первыми нашли блэхм, сразу же пустотных шейхов придумали, роботов наделали и подставную Спонк Корпорацию зарегистрировали».

— Как бы не так, — покачал головой Калашников. — Вместе с Алым Флотом Лоимареа в первом контакте Седьмой Внутренний Федерации участвовал! Причем сразу же ясно стало, что патрульный катер спонков один половины флота стоит. Будь у Лоимареа такая техника, на хрена им спонков выдумывать?! Просто захватили б Галактику, как когаленцы — Магеллановы облака!

«А что ж тогда спонки Галактику не захватывают? — язвительно поинтересовался даймон. — Древняя религия не позволяет?»

— Почему не захватывают? Захватывают, — ответил Калашников. — Только экономически, исподволь, не вызывая серьезного противодействия. Без малейшего риска.

«Что ж это они так риска не любят?», — полюбопытствовал даймон.

— Живут хорошо, — пожал плечами Калашников. — Может быть, у них население, как в вымирающей Европе. Каждый солдат на счету. А в случае войны потери все равно неизбежны, даже с самой крутой техникой. Одно дело — Лоимареа с ее шестью триллионами эрэсов, а совсем другое — пустотные шейхи. Может быть, они вроде наших евреев — вездесущи, но малочисленны?

«А их родная планета уничтожена пришельцами с Андромеды, — подхватил даймон, — и оставшиеся в живых спонки поклялись отомстить. Когда-нибудь они возьмут под контроль всю Галактику и нанесут удар возмездия!»

Калашников покрутил пальцем у виска:

— Ты еще скажи, что это один человек, у которого в детстве враги любимого дракончика отравили. Человек вырос, понаделал собственных копий и планомерно мстит. Может быть, статистику нашумевших убийств проанализируем? К кому это он постепенно подбирается?

«Может быть, — ответил даймон. — А может быть, паузу сделаем? Ну-ка, еще раз — чего там тебе со спонками непонятно?»

— Где их родная планета, — машинально повторил Калашников. Хлопнул себя по лбу, вскочил на ноги и запрыгал по комнате. — А ведь нет у них никакой родной планеты! В негодность она пришла, как Земля у Азимова, или случайным метеоритом уничтожена! Уцелела только горстка интеллектуалов, из тех, кто бороздил просторы Вселенной — вот вам и звездное еврейство! Уж не знаю, какой Моисей их сорок лет по галактической пустыне водил, но дело свое сделал: народ получился умный, свободолюбивый и притом с немалыми запасами блэхма.

«Ну вот, — пробурчал даймон. — Уже все придумал. А я рассчитывал посидеть, поболта-а-а…»

Голос, звучавший в голове Калашникова, постепенно слабел и на последнем слове перешел в протяжный стон. А потом и вовсе затих, оставив Калашникова наедине со своими мыслями.

Как Земля у Азимова, подумал Калашников. Может быть, тогда и пустотные шейхи — вроде Второго Основания? Сидят себе в Тру-Хейвене, столице Ядерной Федерации, и посмеиваются в воротник?

— Э, нет! — по привычке вслух возразил Калашников. — У них ведь производство налажено, и какое производство! Тысячи патрульных катеров, миллионы роботов! Поди сделай такое под носом у лучшей в Галактике налоговой инспекции!

Ну хорошо, подумал Калашников. А если не под носом? Если расселиться на сотне-другой планет, близких по технологическому уровню, внедрить на каждой только одну из требуемых технологий, наладить производство комплектующих — а окончательный монтаж вести в открытом космосе? В условиях, когда под тобой пятнадцать процентов галактической экономики — плевое дело!