Рискованное увлечение - Джулия Росс

Олден ощупью двинулся вперед, по-прежнему ведя ее за руку, шаря пальцами по вешалкам с одеждой, туалетному столику и оштукатуренным стенам. В мрачной, окутывающей темноте оставалось довольствоваться только слухом, обонянием и осязанием. Каждый легкий шорох и вздох звучал преувеличенно громко. Каждый запах казался резким, а каждое прикосновение – концентрированным сгустком ощущений.

К стенам были приколоты ветки апельсина. Олден ощущал их пряное, сладкое благоухание. Юбки Джульетты, касаясь его ног, источали особый аромат. Основу его составлял приятный мускусный запах самой Джульетты, выкупанной в ванне с настоем из полевых цветов и напудренной душистым тальком.

Чувства разгорались.

Олден был возбужден, полон сил и весь вибрировал от желания. Отыскав кушетку, он сел и притянул к себе Джульетту. Напуганная, она тяжело дышала. Юбки окутали его ноги. Он держал ее руки в ладонях и ждал. Пальцы женщины дрожали мелкой дрожью, взволнованное дыхание касалось его щеки. В какой-то момент ему показалось, что она плачет. Что угодно могло прийти ему в голову, только не это. Чтобы он заставил Джульетту плакать?!

Где-то в доме пробили часы. Один удар. До двенадцати оставалось четверть часа.

Олден погладил Джульетту по щеке и провел кончиком пальца по длинными ресницами. Глаза ее были сухи. Но в глубине души он почему-то по-прежнему думал, что она плачет.

Он просунул руку к ней на затылок, ощущая жесткие от пудры волосы. Притянул в объятия и положил голову себе на плечо. Корсет скрипнул, затем наступила тишина. С минуту они сидели молча, два человека, окутанные темнотой. Олден вдруг почувствовал в себе такую нежность, что даже испепелявшее его желание было вынуждено уступить.

– Джульетта, еще не поздно, – сказал он. – Вы достаточно унизили лорда Эдварда. Я сумею постоять за себя и без этой жертвы.

Она вырвалась из его объятий. Олден представил, как она гордо вскинула подбородок и как разглаживает юбки, вызывая легкое потрескивание шелка.

Когда она встала, воздух вокруг него сразу стал прохладным.

– Это не жертва, – сказала Джульетта. – Мне нужно, понимаете – нужно, чтобы вы одолели лорда Эдварда. Это больше, нежели просто бравада. Это вопрос чести, он запрещает нам лгать.

Олден наугад протянул руку и моментально поймал ее пальцы. Он даже не предполагал такой счастливой случайности. Сейчас между ними протянулась невидимая нить. Он не должен сделать ничего неверного.

– А что еще, Джульетта? – сказал он. Жгучее желание переполняло все его существо, сконцентрировавшись в сердцевине его чувственности. – Что еще?

– Больше ничего.

– Но есть что-то еще, Джульетта. Что-то правдивое, я надеюсь.

– Что именно?

– То, что вам хочется больше узнать о распутнике, – сказал Олден. – Выяснить, что он знает о женщинах такого, чего не может вообразить обычный мужчина. – Чувствовала ли она ускоренный пульс его желания? И то предвкушение удовольствия, все больше и больше заполнявшего его тело? Мягко разъединив ее пальцы, он поочередно гладил каждый, от начала до кончика. И одновременно большим пальцем выводил в центре ладони небольшие круги. – Вам хочется узнать обо всех тех уроках в Италии. О той утонченной страсти, которую распутник постиг с тех пор со множеством женщин – их было так много, что всех не счесть. О тех порочных изысках и удовольствиях, более интенсивных, нежели доступные простым честным людям. Возможно, вам тоже хочется это попробовать, Джульетта. Один только раз. Согрешить с незнакомцем в потемках.

Ее рука задрожала.

– Я хочу только, чтобы вы выиграли свое пари у лорда Эдварда.

Олден снова и снова выводил круги вокруг мягкого бугорка в основании ее большого пальца.

– Разве это достаточная причина для любовных утех? А что, если этого не хватит?

– Должно хватить! – В голосе Джульетты звучало отчаяние. Она была близка к слезам.

Олден поднял ее руку и поднес к губам. Она судорожно вцепилась в него, когда он принялся целовать пальцы, один за другим – осторожно, мимолетно, намеренно мучая ее этой лаской.

– Если вы считаете, что должно хватить, – сказал Олден, – значит, хватит. Потому что вы этого хотите. – Он таки знал, что говорит. – Поэтому давайте сделаем эту ночь самой незабываемой в нашей жизни.

Он отпустил ее. Джульетта тотчас прижала руку к губам. Приятные язычки пламени пробежали поверх пальцев и лизнули середину ладони. Она стояла неподвижно, как потерянная. Тугая шнуровка давила на ребра там, где корсет поддерживал грудь. Вот почему так ныло сердце!

Все, что она сказала о сыне герцога, было чистой правдой. Игра стоила свеч. Чтобы расстроить его планы и принудить его публично отказаться от своих притязаний, Джульетта была готова пожертвовать своей будущей репутацией. Лорд Эдвард никогда не простит нанесенного ему оскорбления, но в то же время навсегда оставит свои домогательства. Однако она даже на минуту не допускала, что и вправду позволит этому распутнику использовать ее тело в угоду своей похоти.

Джульетта чувствовала, как ускорился пульс. Это было похоже на панику. Она проглотила комок в горле.

Когда сын герцога рассказывал ей о том лондонском пари, он произнес еще одну фразу: «Я знаю, Грейсчерч от вас ничего не добьется. Вы можете обезоружить подобного хлыща одним движением бровей!»

Однажды это уже почти случилось, когда она ехала с ним в открытом экипаже. Олден Грэнвилл целовал ее, а она притворялась, что ее это не трогает. Тогда она еще заметила выражение растерянности, промелькнувшее на его лице. Пусть сейчас он думает, что добился ее благосклонности. Пусть считает, что выиграет свое пари. Позже она выскажет ему свое презрение! Она унизит его, уничтожит его гордыню. Не оставит камня на камне от его тщеславия.

Кромешная тьма заполонила все, Джульетта только слышала, как он размеренно дышит. Его пронзительный мужской запах щекотал ей ноздри. Она вспомнила, как вдыхала этот запах, точно свежий воздух в гостиной сэра Реджинальда, когда Олден Грэнвилл только вошел и встал сзади. Другие мужчины так благоухали, будто их поливали крепкими духами. От него, напротив, всегда веяло свежестью, как от быстро бегущего ручья. К этому чистому запаху примешивалось что-то еще, не поддающееся определению – сугубо мужское, и ей хотелось втягивать это в глубь легких. Его красота вводила в искушение, будь он неладен!

– Остается мало времени, – проговорила Джульетта в это дышащее жизнью молчание.

Что-то упало на пол. Звук от удара отозвался в ее сердце, подобно легкой вспышке паники.

– Что вы делаете?

– Снимаю туфли, – спокойно сказал Олден. Затем негромко лязгнул металл.