Звездная ведьма - Линда Джонс

— Ты успела сколько-нибудь вдохнуть?

Она очень медленно помотала головой.

— Хорошо, — он забрал у неё пэнвир и выбросил в темноту, где тому было самое место.

Айседора приобняла его одной рукой за талию.

— Это был Нэлик, человек, про которого я спрашивала. Жрец, — от пережитого потрясения её голос звучал почти по-детски.

— Его что-то забрало, — тихо сказал Лукан. Он много знал о магии, не раз видел её в действии, но что бы ни уничтожило тело Нэлика, оно было истинным злом. Лукан чувствовал это всей душой.

— Демон Айзен, — объяснила Айседора, оглядываясь на тьму и поспешно переводя взгляд обратно к Лукану. — У тебя кровь.

— Да, знаю, — он нахмурился и дотронулся до виска.

Она накрыла его руку своей.

— Прошу прощения, — нетерпеливо окликнул Франко. — Можем мы наконец выбраться из этой чёртовой ямы? Сначала женщины и раненные, — добавил он, по-джентельменски указав на лестницу.

Айседора с радостью поднялась на свободу, Лукан последовал за ней. Он не мог дождаться, когда вытащит её отсюда.

В коридоре двенадцатого уровня остались только те узники, которых защищал волшебник. Остальные сбежали. Раненый Луканом страж лежал на полу с закрытыми глазами, грудь его едва заметно вздымалась и опадала. Айседора уставилась на солдата.

Волшебник заметил направление её взгляда.

— Его ранили до побега заключённых, и многие не упустили возможности мимоходом пнуть стража. Большего их внимания он не заслужил.

Солдат находился в гораздо худшем состоянии, чем когда Лукан его оставил, возможно даже, был почти присмерти.

— Ты мог его защитить, — обвинила Айседора.

— Он не был невинным, — равнодушно ответил волшебник.

Франко вылез из люка, а Айседора воспользовалась возможностью обнять Лукана за талию. Было приятно снова прильнуть к нему и почувствовать себя в безопасности.

Прижимая к себе Айседору, Лукан повернулся к волшебнику.

— Мы раньше не встречались, и всё же, думаю, я ваш вечный должник. Я Лукан Хен, первый капитан Круга Бэквие.

Растрёпанный, грязный, испещрённый морщинами и заросший дико торчащими во все стороны волосами волшебник отвесил шаткий поклон, который при иных обстоятельствах мог получиться весьма изысканным.

— Синнок Фирс Кэмэлэн Тэйн, бывший маг императора Каламбьяна.

Айседора поддалась к старику.

— Синнок? — едва ли не выкрикнула она. — Ты... — но потом отступила, снова ухватилась за талию Лукана и значительно тише закончила: — Нет. Это просто совпадение.

Старые глаза волшебника заискрились, хотя изгиб его рта не изменился.

— Айседора, дорогая моя, в жизни не бывает совпадений. В могущественной вселенной всё тщательно спланировано и имеет чёткий смысл, хотя нам не дано его понять. Отвечая на вопрос, который ты боишься задать... Да, я твой отец.

15 глава

Вырвавшиеся из подземелья заключённые на десятом уровне столкнулись с вооружённой стражей, и хотя многих беглецов убили, не меньшему их количеству удалось проскользнуть мимо охранников в город. Стражам пришлось разделиться: одни поспешили наверх защищать императора, министров и жрецов, другие бросились в погоню, благодаря чему Лукан и Франко, шедшие впереди группы подопечных Тэйна, почти не встретили сопротивления при выводе узников из дворца в Арсиз, а потом и за его пределы.

Айседора не единожды порывалась остановить Лукана и сказать, что должна вернуться и разузнать о судьбе Лианы, младенцев и Мари, поскольку не может бросить их здесь, но продолжала молча идти вслед за всеми, спеша скрыться из города в невысоких, поросших могучими деревьями холмах, освещаемых сейчас мягким сиянием луны.

Поскольку Айседора ещё не чувствовала себя готовой вернуться за Лианой и детьми (или одним ребёнком, если выжил только первенец), то позволила своим мыслям унестись к другим важным, удивительным событиям. Тэйн — её отец! После долгих лет раздумий она успела полностью выбросить из головы человека, благодаря которому появилась на свет, как вдруг тот ворвался в её жизнь. Хотя, если быть точной, это она ворвалась в его жизнь. Айседора смотрела на старого, прихрамывающего волшебника и пыталась представить, как он выглядел более тридцати лет назад, когда её мать выбрала Тэйна в отцы своей первой дочери. Наверно, был красивым, крепче сложенным и чаще улыбался. Годы на тринадцатом уровне состарили его, и хотя волшебники, как правило, жили необычайно долго, тринадцатый уровень подкосил его здоровье.

Пока Франко сооружал лагерь, а Лукан охотился в ближайшем лесу, Айседора попросила волшебника отойти в сторону для приватной беседы. Бэннэн с Ларином уже успели разжечь небольшой костёр, а Тэйн наложил защитное заклятие, призванное удержать солдат на расстоянии. Во всяком случае, на сегодняшнюю ночь. Остальные бывшие узники тринадцатого уровня были ничуть не сильнее императриц и не могли оказать помощи в обустройстве лагеря.

Сегодня все они получили возможность спокойно поспать под звёздами в относительной безопасности и насладиться прохладным, восхитительно свежим воздухом.

— Что ты хочешь узнать? — сразу перешёл к делу Тэйн.

— Ты любил мою мать? — она собиралась задать другой вопрос, но с её губ сорвался именно этот.

— Она мне очень нравилась, но, несмотря на взаимное притяжение, любовь между нами была невозможна из-за проклятия.

— Ты знаешь о проклятии?

— Конечно. Люсинда всё о нём рассказала. Ты его ещё не сняла?

Сердце глухо ухнуло. Он задал вопрос так небрежно.

— Нет. А его можно снять?

Тэйн презрительно махнул рукой.

— Проклятия относятся к низшей магии и легко ломаются. Я говорил об этом твоей матери, но она только покачала симпатичной головкой и не восприняла мои слова всерьёз. Люсинда была не готова, — тёмные глаза Тэйна обратились к Айседоре. — В отличие от тебя, дочь.

— И как их ломают?

Старик пожал плечами.

— Вопрос не в том, как сломать проклятие, а в том, почему оно просуществовало так долго.

— И почему же?

Тэйн взял её за руку и подвёл к лысой скале, где устало сел на странной формы валун. Когда он жестом предложил устроиться рядом на холодном камне, она нетерпеливо послушалась.

— Изначально у проклятий почти нет власти. Они представляют собой всего лишь досадную помеху. Вроде блохи. Но немного невезения, и вот уже злое пожелание приобретает форму и начинает гудеть, подобно надоедливой мухе.

Айседора почувствовала, как в ней закипает ярость и стремительно прорывается на поверхность.

— Множество ведьм Файн похоронили любимых мужчин или смотрели, как те в ужасе от них убегают. Я сама похоронила горячо любимого мужа. — А теперь полюбила Лукана. По-другому, но не менее сильно. Однако он уйдёт, когда найдёт женщину, которая понравится ему больше. Или ещё хуже, когда узнает, что его любовница ведьма. — И ты сравниваешь эти страдания с надоедливой мухой?