Императрица всех сезонов (ЛП) - Джин Эмико

Они ждали.

Они смотрели.

Самураи упали на колени рядом с императором. Ниндзя слезли с деревьев. Они прижали ладони к грудям. Рот Таро открывался и закрывался. Он пытался говорить, но слов не было. Из последних сил он подполз к Мари. Он осторожно обнял ее. Гром сотряс гору. И он умер.

Повисла зловещая и тяжелая тишина. Самураи и ниндзя были обучены следовать. Что они сделают без лидера?

Сатоши вышел из леса.

«Нет», — Акира потянулся за сюрикеном. Пусто. Последний он бросил в императора нет в Мари. Жестокая судьба.

Самурай встал.

— Император мертв.

Ощущая новую угрозу, жены-звери закричали и бросились к Сатоши. Глубокий вдох, и священник принялся колдовать. Запахло жженой корицей, это превратилось в едкий дым. Слова священника начинались тихо, но становились все громче. Ветер трепал его одеяние, он тянулся к небу. Акира ощущал, как в него пробирается магия, обвивает жжением его душу. Он мог терпеть. А жены-звери нет. Их тела меняли облик в воздухе, и они падали с неба. Вид был ужасным. Самураи отступали, а жены-звери падали кучами пыли и сломанных костей. Красивые женщины усеяли тропу.

Сатоши рявкал приказы между проклятиями. Он повернулся к самураю с красной кисточкой на шлеме.

— Обыщи лес. Найди всех ёкаев, надень на них ошейники, — самурай замер. Иди! крикнул Сатоши. Император мертв. Я следующий в очереди. Слушайся меня или предай империю.

Сатоши дальше чеканил проклятия, потея от усилий. Мари лежала у ног священника. Акира посмотрел на ее маленькое безжизненное тело. Она выглядела так юно, так уязвимо. Такая маленькая в руках павшего императора.

Самураи двигались среди жен-зверей, надевали ошейники на выживших. Часть ушла в лес. Акира поднялся на кипарис. Он прижался телом к стволу и смотрел на Мари сквозь ветви. Он мог лишь это. Слезы горячими водопадами лились по его лицу. Это был конец их народа. Он был виноват. Он убил свою девочку-зверя.

Вдруг он вспомнил про Ханако и Рена. Они все еще были в лесу. Его друзья. Он не мог уже помочь Мари. Хромающий самурай поднял ее тело.

— Разведите костер, сжигайте тела и следите, пока они не станут пеплом, — Сатоши дрожал от гнева.

Акира прыгнул с дерева на дерево и увидел Ханако и Рена. Они были живыми, но проклятия священника подавили их.

Акира спрыгнул с дерева.

— Нужно увести вас отсюда, — сказал он им, хоть не знал, слышали ли они его сквозь боль. Самураи обыскивают лес.

Ханако стонала. Рен дрожал.

— Мари? простонала Ханако.

Акира покачал головой со слезами на глазах. Он не мог это сказать.

«Она умерла от моей руки», — он помог Рену подняться. Он обвил демона рукой, чтобы помочь ему, но не удержал вес. Они обмяк на землю.

— Я вас не брошу, — он попытался снова. Без толку. Он сел рядом с демоном, задыхаясь.

Ханако заскулила, приоткрыла рот.

— П-п — только смогла выдавить она.

— Что такое? спросил Акира.

Ханако попробовала снова:

— П-прячься.

— Прятаться? повторил Акира. Он вскочил на ноги.

Акира покатил тело Рена глубже в лес, первые лучи солнца упали на гору. Он понес Ханако. Он опустил юки-онну рядом с они, прикрыл их ветками и листьями. А потом забрался высоко на дерево, опередив самураев, рыщущих в лесу.

Группа разбрелась, тыкая землю копьями. Акира затаил дыхание. Один. Два. Три. Четыре. Пять Акира считал секунды, пока самураи не ушли. Он ждал. Тихий, как ветер. Он считал.

Солнце поднялось и опустилось. Мухи кусали щеки Акиры. Священник, наконец-то, умолк. Внизу зашуршали листья: Ханако и Рен пришли в себя, но оставались на месте, ощущая просьбу Акиры: «Ждите. Ждите. Ждите».

Наступил рассвет. Белка забралась на ветки над ним. Акира медленно забрался на верхушку дерева. Дым почти скрывал солнце, но он видел, что армия еще была там, ходила среди развалин Цумы. Все пропало. Дом Мари был разрушен.

От деревни остались дымящиеся развалин и ржавые железные ворота. Акира осмотрел дорогу. Сгоревшие тела и палатки. Несколько самураев оставили грабить деревню. Но Сатоши, нового императора, видно не было. Деревья у дороги потемнели до алого, стали джубокко деревьями-вампирами как бывало на поле боя.

Акира ощутил, как что-то менялось в нем. Мари умерла, но ее дело нет. Тысячи ёкаев были в ошейниках. Акира не успокоится, пока не уничтожит эти оковы. Пока не освободит всех.

ГЛАВА 55

Мари

Кап. Кап. Кап.

Ее нос дрогнул. Воздух был влажным и затхлым. Она еще миг парила где-то между. А потом боль пронзила бок и живот, и Мари охнула. Ее веки затрепетали. Деревянные стены. Масляная лампа. Запах рапса. Она знала эту комнату. Сарай для убийств. Место, где все началось. И закончилось.

Кап. Кап. Кап.

— Думаю, она просыпается, — голос был знакомым.

— Дайте ей больше места, — другой голос был не таким дружелюбным.

Воспоминания хлынули, возвращая в прошлое порез от сюрикена, любовь и борьба, путь по тропе, ронин Маса, Хиро, красный дым. Она пыталась пошевелиться, но тело не двигалось ниже шеи.

— Не шевелись, — Маса выжал тряпку над миской. Кап. Кап. Кап. Он протер ее лоб. Прохлада была приятной, голова гудела. Мы не знали, выживешь ли ты. Хиро заметил, как двигались твои пальцы, — Маса тепло улыбнулся.

— Хиро, — прошептала она.

Самурай подвинулся, чтобы его было видно. Он хмурился. Конечно.

— Я смог придумать укрытие только тут, — сказал он.

Мари скривилась от боли в боку.

— Я зашил рану, кровь остановили. Ты проспала худшую часть. Я проверил, чтобы заражения не было, — сказал Хиро, подняв миску с густой пастой, пахнущей сосной и огурцом.

— Ночной цветок, — прошептала она.

— Ты выживешь, но изменишься, — сказал Хиро.

Маса пошевелил своей раненой рукой и подмигнул.

— Боли в конце каждого дня. Сломанное не восстановить полностью, — Маса притих. Прости, что не прибыли раньше. Мы были на середине горы, когда увидели дым. Но лучше поздно, чем никогда.

Мари кивнула, слезы катились из ее глаз. У нее было столько вопросов о друзьях, сестрах, маме, Таро. Кто выжил, а кто умер? Но она не знала, была ли готова к ответам. Если она не знала, кто погиб, они хоть немного дольше оставались живыми в ее разуме.

— Спасибо, — сказала она, сон тянул ее к себе.

Хиро кивнул.

— Я отплатил долг. Жизнь за жизнь.

— Жизнь за жизнь, — Мари уснула с улыбкой на лице.

* * *

Ей снились волки.

Ее мать любила охотиться на хищников. Когда Мари была маленькой, Тами брала ее на охоту. Там она впервые увидела, как мама меняет облик. Черная чешуя на белом снегу. Ее мать дошла за волком до его логова. Волчат не было. Только волк и волчица, что была поменьше, с черными ушами и лапами. Тами прижала волка и быстро перерезала горло, чтобы он не страдал. Она стала человеком, свет дня окутал ее кожу. Они вместе отнесли волка в Цуму, чтобы разделить мясо с кланом.

Той ночью волчица пришла в деревню. Она дошла за ними до дома. Она рвала растения в садах и царапала двери.

Юка убила волчицу.

Тами покачала головой.

— Как жаль. Некоторые женщины не знают, когда отступит. Они готовы на все ради мужчины.

Мари смотрела, как Юка разделывает волчицу с тяжестью в груди. Ее глаза пылали. Она не считала это постыдным. Мари думала, что жертва была проявлением любви.

Сон стал черной пещерой с эхом голосов.

«Мужчины забирают. Женщины отдают», — ее мать.

«Все мы чудовища. Ни один человек нас не полюбит. Это проклятие жен-зверей не быть любимыми по-настоящему», — Хисса.

«Думаю, мы могли бы дружить. Это моя лучшая идея», — Акира.

«Я верю в нас, в то, что мы можем сделать вместе», — Таро.

Мари проснулась, охнув.

— Больно? Маса навис над ней.

— Мама, деревня Мне нужно увидеть, — сказала она. Мари боролась с одеялами, попыталась встать. Но ее тело ослабело. Она пыталась вызвать зверя, но и он был ранен. Он спал, исцеляясь.