Императрица всех сезонов (ЛП) - Джин Эмико

Смех звенел в переулке. Рен зацокал. Он волновался.

Ханако поспешила вперед.

— Вот! Я помню этот вид, — над розовой окрашенной дверью в камне была вырезана лоза с ягодами. Это был бордель. Ханако постучала по дереву. Дверь почти сразу приоткрылась, выпуская запах благовоний.

Клиентов уже не берем.

Ханако сунула ногу в брешь и склонилась, обратилась к мелкой женщине с волосками на подбородке.

— Скажи мадам Шизу, что ее давно потерянная дочь пришла в гости, — женщина фыркнула и захлопнула дверь. Ханако улыбнулась. Она будет через минуту. Когда она ответит, не смотрите на ее шею. Она переживает.

Дверь открылась. Лампы вспыхнули, озаряя темный силуэт высокой женщины. Рост был не от ее ног или туловища, а от ее шеи, что тянулась почти на три фута. Между складками тяжелого шелкового кимоно Мари заметила ошейник. Женщина свысока смотрела на Ханако, ее шея двигалась с изяществом змеи.

— Ханако, чем обязана? голос женщины был низким.

— Ойоцу, — Ханако поклонилась. Мы с друзьями ищем место, чтобы переночевать и пополнить запасы для пути по горам.

Ойоцу цокнула языком и скрестила руки.

— Ты должна мне за две ночи. И, когда я впустила тебя в прошлый раз, ты научила моих девушек усыплять мужчин, надавив на артерию. С чего ты взяла, что я тебе помогу?

Ханако пожала изящно плечами и покачнулась на пятках.

— Они хотели научиться, а я, помимо всего, учитель.

Ойоцу махнула рукой.

— Да, да. Мастер оружия. С чего ты взяла, что я тебе помогу? повторила она.

— Я не жду ничего для себя, Ойоцу. Но я подумала, что ты будешь рада обслужить императрицу, — Ханако отошла, показывая Мари.

— Ваше величество! выдохнула Ойоцу и поклонилась.

Глаза Мари расширились. Ханако говорила, что слухи об императрице-ёкае распространились, но до Хана-Мачи? Да, судя по взгляду Ойоцу. Ханако ткнула Мари локтем.

— Веди себя величественно, — шепнула она.

Мари прошла вперед, вытягивая руки.

— Прошу.

Ойоцу сжала ладони Мари и выпрямилась во весь рост. Мари посмотрела на поразительную женщину.

— Для меня честь впустить вас, — сказала Ойоцу. Мне рассказывали, какая вы, но не отмечали вашей красоты.

Мари чуть не скривилась от лести.

«Боюсь, вам нужно поправить зрение».

— Вы не были бы рады принять нас на ночь? Я не хочу мешать, но нам нужно укрытие.

— Конечно-конечно! Ойоцу открыла дверь шире, впуская их. Заходите.

Подушки ярких цветов из шелка лежали на полу рядом с низкими столиками с орхидеями в горшках. У стен горели благовония, и в комнате висела дымка. По углам были ниши за шторами.

Мари в саже и крови ощущала себя грязной среди этой красоты. Ханако ощущала себя как дома, упала на одну из подушек.

— Как давно я не ощущала кожей шелк, — она потерлась грязной щекой о синюю подушку. Ойоцу хлопнула в ладоши, и женщина с волосками на подбородке появилась с чаем и угощениями. Огонь горел, согревая помещение. Мари смотрела на пламя.

— Простите, Ваше величество, но свободных комнат нет. Там мои девочки с клиентами, — сказала Ойоцу рядом с Мари.

Мари поднесла ладони к огню.

— Тут мило. Я не хочу мешать вам еще сильнее.

Ойоцу переминалась.

— Ваше величество

— Прошу, зовите меня Мари.

— Мари, — сказала Ойоцу. Думаю, многие готовы помочь вам, оставив свои места. Нужно лишь попросить.

Мари улыбнулась, не зная, как ответить. Она смотрела, как женщина с длинной шеей уходила. Она хотела крикнуть ей: «Не надейтесь на меня».

* * *

Раннее утро, а Мари так и не уснула. Рен ушел поискать птиц на завтрак. По словам Ханако, они мало спали. Ханако скрылась в нише за шторой.

Акира сидел возле Мари.

— Тебе стоит поспать, прошептал он. Впереди долгий путь.

Мари двигалась вяло от усталости, но голова гудела.

— Вряд ли я смогу, даже если попробую, — Мари поежилась, хотя рядом горел огонь. Акира укутал ее плечи одеялом. Стоило тебя послушать, — сказала она, плотнее кутаясь в одеяло.

Акира потер шею.

— Почему ты не злишься на меня? спросила Мари.

Акира долго молчал.

— Похоже, ты достаточно злишься на себя. Мы сами наказываем себя хуже всего, — свет огня озарял шрамы Акиры оранжевым и серебряным.

— Точно, — Мари закрыла лицо руками. Все пошло так Я виновата. Я ошиблась насчет Таро. Вся та любовь зря — она замолкла со звуком отвращения.

— Не говори так. Никогда. Любовь не напрасна, — резко сказал Акира.

— Даже к Холодному принцу? она не показывала Акире лицо.

— Даже к нему, — Акира отклонился, вытянул ноги перед собой. Он вытащил сюрикен из-за пояса и покатал в руке. В ночь вашей свадьбы я следил за ним и тобой. Я видел мужчину, полного любви, — Мари фыркнула, Акира заговорил тверже. Это не твоя вина. Ты видела принца, каким хотела, чтобы он был. Это хорошая черта. Ты веришь в других.

Мари сглотнула, не могла говорить. Рана, нанесенная Таро, была свежей. Она кивнула на сюрикен, который Акира крутил между пальцев.

— Ты не умел использовать это на нашей горе.

Акира улыбнулся, напоминая край своего оружия, сияющий и опасный.

— Ханако меня научила.

— Ты изменился.

— Ты тоже.

Мари пригладила хакама. Она помылась, получила новую одежду. Через пару дней она вернется домой. В далекую деревню, не тронутую временем.

— Что будешь делать, когда мы всех предупредим? Пойдешь с Ханако на запад?

— Я нашел дело, и я хочу биться за него, — сказал Акира.

— Ты присоединишься к Сопротивлению ёкаев?

— Я уже там, как по мне, — и он тихо добавил. Ты тоже, если что.

— А если я не хочу?

Акира пожал плечами, спрятал сюрикен за пояс.

— Ты часть его, хочешь или нет.

Мари подтянула колени к груди. Огонь трещал. Искры летели из решетки.

— Хотела бы я, чтобы все стало как раньше.

— Но этому не быть. Мы узнали правду о мире, должны теперь говорить о ней. Тишина в родстве с невидимостью. Я хочу, чтобы меня видели. А ты нет?

Мари вскинула голову со старым упрямством.

— Думаю, я все-таки попробую поспать.

Она сжалась на боку, натянула одеяло до подбородка. Она знала, о чем думал Акира что его жизнь могла послужить общему благу. Она раньше так думала.

«Другой путь».

Мари не могла сказать Акире, что он хотел невозможного. Она давала ему мечтать. Пока что.

ГЛАВА 47

Мари

Стены Хана-Мачи были тонкими линиями за ними. Впереди тянулась тропа, вела по горам Цуко-фуно. Они попрощались с Ойоцу, и Ханако рассказала хозяйке борделя об армии императора. Чтобы они готовились прятаться надолго.

Акира прислонился к березе, двигал на плечах мешок с одеялами, сухофруктами и нужными вещами для пути.

— Можно еще немного идти по главной тропе, но днем свернем в лес. Мы найдем путь там.

— Сколько дней это займет? спросила Ханако.

— Четыре, если спать каждую ночь. Но мы можем справиться за три, если будем идти немного по ночам, — Мари посмотрела на восходящее солнце. Ветер шуршал листьями, манил ее домой.

— Я мало сплю, — сказала Ханако.

Рен согласно хмыкнул.

Акира смотрел на Мари. Она молчала, но подняла голову в слабом «да». Сын кошмаров кивнул.

— Три дня.

Они пошли дальше.

* * *

«Дом».

Небо стало тусклым. Запах дыма ощущался в воздухе, стало видно железные врата Цумы. Мари издала вопль, бросила мешок и побежала. Услышав ее, жены-звери выбежали из домов. Она пробежала мимо них, неслась по деревне. В паре футов от своей двери она застыла.

Слезы подступили к глазам. Дом. Она много дней боялась войти в дом и увидеть мать. Но в этот миг лучше вида не было. Она слишком многое принимала как должное.

Дверь отъехала, и вышла ее мать.

— Мари? Тами прижала ладонь к груди. Дочка?

— Мама, — выдавила Мари.

Они обнялись, и все было прощено без слов.

Миг длился не долго. Времени не было.

— Нужно поговорить, — Мари указала на открытую дверь. Внутри.