Любовники (СИ) - Романова Виктория

Так я совершил ещё одну ошибку в своей жизни.

Глава двадцать возьмая: От лица Михаила

Следующие дни слились в единый и нескончаемый поток ужаса и страха, который я никак не мог подавить в себе. Я впервые видел Марину такой. Она не была безжизненной холодной куклой, даже наоборот, она изо всех сил старалась держать себя в руках и даже не подавала виду обо всём происходящем. Мне до мурашек под кожей хотелось схватить её, хорошенько встряхнуть и заставить наорать на меня! Я заслужил это. И именно этого я и хотел. Хотел, чтобы она накричала на меня, побила посуду, хорошенько выругалась и показала мне все эмоции, что сейчас сдерживала. Однако, тогда это была бы уже не она. Поэтому я ждал. Ей нужно было время подумать, а мне оставалось только ждать её.

Вопрос с Анной же продолжал меня мучить. Логичнее всего, да и правильнее, было бы гнать её взашей и забыть как в страшном сне. Признаю, я снова сглупил. Все мысли крутились возле Марины, которая подчеркнуто меня игнорировала и старалась как можно меньше находиться со мной наедине. После разговора на выходных, когда Марина пригрозила мне разводом…честно сказать, я струсил. Хотелось притвориться, что этих слов не было или что у меня серьезные проблемы со слухом. Хотя, а чего я ожидал?

Однако я и предположить не мог того, что она предложит мне.

— Ты оставишь свою Анну Викторовну, — прошептала она, стоя ко мне спиной, — А я…тоже себе кого-нибудь найду.

Сначала я был уверен в том, что мне это лишь показалось, а мысли о проблемах со слухом не такие уж и беспочвенные. Но, судя по напряженным плечам жены и тому, что она явно ждала ответа, весь этот бред мне не послышался.

Отдать её кому-то? Да вы шутите! Я допустил ошибку, когда связался с этой ненормальной, но…согласиться на такое? Да ни за что! Собственно, об этом я и поспешил ей сообщить. Мой отказ она восприняла спокойно, я бы даже сказал, что слишком спокойно. Как будто знала, что в какой-то момент я передумаю…

Я вышел из офиса и даже не подумал о том, чтобы возвращаться на работу. Сейчас я не хотел никого видеть, внутри меня клокотала ярость, смешиваясь со жгучей ненавистью и желанием размазать по стенке одну нерадивую суку. В таком настроении мне точно не следует возвращаться в офис, где она уж точно будет меня ждать.

Вместо всего этого — поехал за детьми. Да, было ещё слишком рано, но по дороге решил посетить магазин игрушек, чтобы порадовать их. Это желание возникло само собой, неосознанно и поэтому я и не предал этому значения. Но, когда несколько часов спустя, игрушка оказалась в руках Марка, я понял, что всё это — лишь жалкие трепыхания над угасающим костром. Марина сразу поняла, что это было желание подкупить детей. Как же мерзко это звучит…

Но ещё хуже — наш дальнейший разговор. В её словах я слышу лишь отчаяние, а в этом предложении — странную попытку удержать наш брак. Но…разве это выход? Разве ещё огромная куча измен способна замаслить то, что произошло? На мой взгляд, всё станет только хуже.

Вот только её слова о том, что я могу сделать ещё раз…. Они не задели меня, но заставили задуматься. И нет, не о том, что я действительно могу это сделать. Я подумал о том, что её доверие — это утраченная для меня вещь. Она видит во мне если не врага, то предателя. И думаю, это правильный взгляд на происходящее. Я предал наш брак, и Марину лично.

И самым верным решением в этот момент было именно начать бороться, а не ждать момента, когда будет уже поздно.

А поздно стало уже через несколько дней. Вечно бегать от своего офиса я не мог, да и уже накопилась довольно приличная куча дел, которые требовали моего внимания. Поэтому я вернулся в офис и застал там Анну, которая тут же встала, проводя языком по губам, и улыбнулась мне. Я попытался погасить вспышку насилия, которая зажглась в этот момент где-то в районе груди.

— Добрый день, Михаил Вадимович.

Я коротко кивнул и скрылся в кабинете. Раз уж пришёл сюда работать, то с этого и стоит начать. Опять же, слишком поздно понял, что вопрос с Анной надо было решать в первую очередь. Уже к середине дня она вымотала меня до такой степени, что впору на стенку лезть. Она буквально уточняла у меня любую мелочь, как будто сама этого не знала! Прекрасно знала, просто ей было необходимо маячить перед моими глазами как можно чаще. От греха подальше — взял нужные документы и решил поработать дома, бросив на прощание:

— Жду ваше заявление к завтрашнему дню.

Уже дома, расположившись в гостиной с кружкой чая в руках, очень некстати на ум пришло предложение Марины. Вот только задумался я об этом с другой стороны. Я не сомневался, что она мне никогда не изменяла, но что…если ей самой это интересно? Нет, бред какой-то. Кому вообще в здравом уме могло прийти такое предположение? Перекладывать с больной головы на здоровую — последнее дело, поэтому я вновь вернулся к работе, отвлекаясь на сторонние мысли.

Представлял то, как она себя чувствует сейчас. Думает ли о том, чем я тут могу заниматься. Наверняка считает, что раз Анна ещё здесь, то мы…. Ерунда какая-то.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А что она делает сама? Раз предложила такое…то наверняка и сама уже прикинула несколько вариантов. Или она сказала это не подумав? На неё не похоже. Но…чисто гипотетически, а кто может быть этим человеком? Тот, с кем она провела тот вечер, когда сказала, что пойдет ужинать с коллегой? Она ведь так и не сказала, кто это был…

Работать было невозможно, а гадать — бесполезно. Я решил, что нам необходимо обо всём переговорить. Нечего ходить кругами и надеяться на чудо, в нашем случае, это не будет. Мне показалось, что ближайшие выходные будут самым удобным временем для такого разговора, и заранее позаботился о том, чтобы увезти детей к родителям. Марина была права, они знать точно не должны.

Разговор не клеился с самого начала. Да, она отвечала мне и, кажется, даже пыталась быть дружелюбной, но…это было не то, понимаете? Я покачал головой, понимая, что так дело не пойдёт. Все это напоминает какие-то глупые игры в песочнице, в то время как мы — два взрослых человека.

— Просто я скучаю по тебе, — ответил я на её вопрос, чем вызвал её первую реакцию на себя.

Мне хотелось узнать ответы на вопросы, которые мучили меня. Делает ли она это только ради того, чтобы усмирить мои чертовы порывы, или же она сама этого хочет? И если хочет, то с кем? Представляя, что она может принадлежать кому-то ещё, зубы сошлись так, что я буквально почувствовал боль в деснах.

Мне не хотелось признаваться ей в том, что сомневаюсь в её намерениях. Черт, да я даже себе не хотел в этом признаваться! Однако получить ответы на свои вопросы хотелось всё же больше. И мы начали этот чертов разговор, который и породил во мне сомнения. Разговор, которого лучше бы не было. А когда прозвучало имя какого-то мужика, то мною и вовсе овладело первобытное желание пойти к нему и переломать руки, чтобы даже мысленно не трогал мою жену.

Я нахмурился, глядя ей в глаза. А что если…если ей так будет легче принять это? Сравнять счёты, если хотите. Очередная глупая идея, которая въелась в мой мозг и не давала покоя. Я ведь могу ей не изменять. Я не хочу никого, кроме неё. Зачем я вообще тогда сказал, что при отсутствии у меня обязательств я бы переспал с Анной? Какой дьявол меня за язык тянул? Чёрт! Молчал бы лучше, правдолюб хренов. Теперь расплачивайся за свою правду.

Наши отношения наладились после этого разговора и ночи, что мы провели вместе. Мы сблизились и, на мгновение мне показалось, что всё происходящее — лишь мираж, который наконец-то рассеялся. Однако, это было лишь до понедельника, когда во взгляде Марины на прощание я прочитал жгучую ревность. Верно, на работе меня снова ждёт Анна. В счастливом угаре мы и забыли о ней. Тут-то я и вспомнил о ещё одной своей ошибке. Забылся, был невнимателен, совершенно вылетело из головы самое главное, а какого хрена нам делать дальше? Нормально вообще, вся жизнь трещит по швам, а я об этом забываю. Просто молодчина, Миша, так держать.