Любовники (СИ) - Романова Виктория

Скривился, потирая переносицу. Так. Давайте по порядку. С Анной чёрт её, заявление написала, пусть работает, меня это не волнует. Две недели пройдут незаметно, да что там — уже проходят. Осталось только разобраться с предложением Марины и тем, что нам делать дальше.

Предложение меня волновало тем, что Марины как будто не желала от него отказываться. Может это защитная реакция, а может ещё что, но её напор…поражал. Она цеплялась за эту идею как за спасательный круг, хотя она ей и вовсе не являлась. Кроме этого предложения я слышал лишь о разводе! Тут точно было что-то не так. Собственно, об этом надо поговорить. Правда, ждать до следующих выходных я не хотел, как бы эгоистично это не звучало. Решил написать ей сообщение, если сможет приехать сейчас, то поговорим в более или менее спокойно обстановке. Если не сможет, что ж, подожду до вечера.

Приехать она всё же смогла, а я слишком поздно вспомнил, что в приемной Марину будет ждать Анна, которая наверняка не обрадует мою жену. Вот только скрывать её — плохой вариант. Вернее, бессмысленный. Марина уже знает о ней и гораздо больше вопросов у неё появится, если она вдруг её не увидит. В любом случае, мы можем поговорить и вне офиса, если Марине станет неудобно.

В какой-то момент разговор свернул не туда, куда я предполагал и я, запустив пальцы в волосы, задумался. Вот только думал я вслух.

— Просто…Я не могу потерять тебя, а ты уйдёшь, если я снова не смогу…сдержаться, — хоть я сам в это и не верил, но почему-то продолжал говорить, пытаясь быть открытым для неё, — Может ты права. Мне так жаль, — уже тише произнес я, — Жаль, что из-за меня тебе приходиться через это проходить.

Я внимательно рассматривал её, пытаясь прочитать все эмоции на её лице, стараясь запомнить её такой. Зачем? Чтобы всегда помнить о том, к каким последствиям могут привести необдуманные действия и позднее торможение.

— …ты не должна предлагать мне это только из-за того, что я натворил.

— Я в курсе, что не должна, — в её голосе сквозит прохлада, — Но мне нужна моя семья. И ты — тоже её часть. А ещё я всё ещё люблю тебя.

И, кажется, что её слова лишь подтверждают мои слова. Она, действительно, боится потерять меня, но и это предложение…она его не хочет. Вот только Марина уже настолько мне не доверяет, что не поверит, если я скажу ей, что никто кроме неё мне не нужен. Даже если прямо сейчас выгоню к чертям эту Анну, даже если нацеплю на себя трусы с кодом доступа, даже если спрячусь где-то в Сибири…она не поверит мне сейчас.

И пока я тону в своих мыслях, Марина начинает действовать. Сначала я даже не понимаю, что она хочет от меня, а потом, когда вижу в её руках телефон, который она тянет в мою сторону в чисто метафорическом смысле — понимаю. Понимаю, что молчал слишком долго. Она подходит ко мне и шепчет слова любви практически в губы, от которых я даже и не думаю отстраняться. Только не от неё.

А потом она уходит, оставив меня с телефоном в руке и осознанием, что сейчас она собирается встретиться с чертовым потенциальным любовником! Чёрт!

Стоит ли говорить, что я так и не воспользовался её предложением? Да гори эта сука в аду! Куда важнее, что моя жена сейчас едет к любовнику. Я мерил шагами кабинет, ходя из стороны в сторону и не зная, как правильнее будет поступить: остановить её или отпустить? Конечно же остановить! Я спустился вниз, распугав рабочих, но её машины уже не было на парковке, по которой я бегал ещё минут пять. В конце концов, решил ей позвонить, но увы, трубку она не берет. Поставила на беззвучный? Чтобы не мешал или…? Нет-нет-нет! Хватит себя накручивать, она уехала десять минут назад, а у меня в голове уже порно-ролик.

Но я не знал, куда она поехала, а трубку она упорно не брала. Так, нужно успокоиться и…что? Просто ждать? Легко сказать! Знать, что сейчас твоя жена едет к потенциальному любовнику…. Да меня перекосило от злости! Кажется, теперь я начинаю понимать, что чувствовала Марина. А ведь она мне даже не изменила….

Глава двадцать девятая: От лица Михаила

Она вернулась чуть позже обычного, в этом не было ничего странного, если не учитывать то, о чём мы говорили утром. Не знаю, как я нашёл в себе силы забрать детей и вернуться домой. Почти каждые минут десять я проверял телефон, но входящих от Марины не было, это могло значить лишь то, что свой телефон она так и не достала. Даже думать не хотелось о том, что она сейчас может делать. Чёрт! Знал бы, где она — за шкирку бы домой притащил, и плевать на всё её сопротивление и гневные взгляды.

Но когда она вернулась домой, я немного успокоился. Судя по её недовольному виду, всё пошло не так, как она планировала. Это всё лишь мои догадки, а они мне ни к чему — предпочитаю знать наверняка. После ужина, когда Марина пошла укладывать детей спать, — я сначала мерил шагами комнату, наверстывая уже десятый километр, в какой-то момент меня даже укачало. Выдохнул, сел и стал прислушиваться к шагам. Марины не было долго, и я даже подумал, что она снова уснула у детей, но нет, вскоре она замерла в дверях, глядя на меня с опаской.

Нелепый разговор в ходе которого я узнаю, что был прав. У них ничего не было. Еле сдерживаюсь, чтобы не заорать от облегчения, но надо держать себя в руках. И, кажется, Марине тоже принесло немалое облегчение известие о том, что я так и не прикоснулся к Анне. Почти уверен в этом, ведь из её глаз пропал намёк на брезгливость и страх, она даже села рядом со мной.

— Почему мы этого не сделали? — спрашивает она у меня.

Почему? Она шутит что ли? Где-то в душе зарождается рык, который я еле сдерживаю. Как я могу думать о ком-то, если в этот момент моя жена находится в объятиях другого? Ещё чего! У меня может сегодня рекорд по метанию из стороны в сторону, а она у меня о таком спрашивает. Когда Анна пришла ко мне, то я буквально наорал на неё и вытолкал за дверь, чуть не ударив её этой самой дверью по носу. Правда, для Марины я опустил такие детали, рассказав только о том, как между выталкиваем её из кабинета и захлопыванием двери, посоветовал ей держать дистанцию и соблюдать приличия.

Другое дело, что пока мы с Мариной говорили, я не мог отвести взгляда от её глаз. От того огня, что изредка мелькал в них, мне даже не нужно было прилагать усилий, чтобы понять, что он значил. Видимо, неудавшаяся попытка изменить мне её не на шутку раззадорила. Мне кажется, или она это просто так не оставит? Она как будто…сама этого хочет. Но осознает ли она это? И другой вопрос — что с этим осознанием буду делать я?

Слишком много противоречий. Я изменил ей, а когда она попыталась ответить мне тем же — получила отказ. Более чем уверен, её самолюбие сейчас лежит где-то на краю Вселенной в глубоком нокауте. Не уверен, что в моё положении следует надеяться на то, что стоит мне отказаться от этой идеи, как она тут же согласиться со мной и забудет о своей неудаче. Конечно, мы редко замечаем в наших половинках недостатки, но у Марины всегда была небольшая проблема с её…эго. Она много требовала от себя и от других, а также всегда привыкла добиваться своего. По большей части, мы именно на такой структуре и жили. Она — двигала нас вперёд, а я — старался сохранить всё то, что у нас уже было, чтобы новое не разрушило старое. Идеальный тандем. Был.

Вот и сейчас я задумался о том, что Марина не сможет забыть об этом. Не сможет просто бросить всё. Пусть она даже и сама этого не признаёт. Именно поэтому я и согласился. Чёрт возьми, я реально согласился продолжить весь этот фарс…. И ночью лишь убедился в том, что она это всё не оставит так просто. Когда она отползла от меня, испугавшись нашей близости. Уткнувшись лицом в кровать, я думал лишь о том, что я натворил….

А потом всё лишь начало набирать обороты. Я видел, с каким лихорадочным блеском в глазах Марина проснулась и начала собираться на работу. Ни о каком спокойствии и речи не шло, она явно была возбуждена, а азарт в ней и вовсе затмевал всё вокруг. Может поэтому она и не заметила, как я наблюдал за ней всё это время. Наблюдал и хотел остановить. Нам нужно просто сесть и ещё раз поговорить, но…вряд ли это удовлетворит Марину. Поэтому я сдержался. Наверное, я это заслужил, да? Немного боли, чтобы понять её чувства. Но я не знал, что боль будет такой сильной.