Где пламя драконов правит - Николь Соловьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы знаете, кто изображен? — и Фося указала на сероватого, размытого дракона на фоне горных вершин.
— О! — протянул Скарнар и вновь устроился на диване, подперев мордочку лапой с крылом. — Ну не сна-а-аю, — лениво протянул он, закрывая зеленые глаза.
— Чего вы затираете? Все вам известно, — сжав вырезку, Фося яростно тряхнула изображением перед самим носом Скарнара. — Выкладывайте, вы ведь у нас знаете всех драконов?
Кейв только развел черные лапы.
— Ну а что я могу скасать тебе?
— Мы хотя бы знали куда дальше выдвигаться.
— Ну-у-у…
— Что «ну»? Да вы просто умалчиваете, верно? Сдавать своих не привыкли?
Тишину нарушило громкое шипение. Скайр обнажила клыки и издав угрожающий звук и скрыла зубы за миловидной мордочкой, бросив на Афосию злобный взгляд. Фося, постояв немного, недовольно плюхнулась на диван. Шараф обеспокоенно взглянул на нее, то ли себе, то ли ей, тихо шепча: «Все в порядке, все в совершенном порядке…»
— Хотите найти след? — Скарнар открыл глаза, указав черным когтем куда-то наверх. — На поверхности есть поселение, спросите там, они точно снают, где обитает одно ис племен, — и он развел лапы с крыльями. — От меня больше шдать нечего.
— Все ясно. В любом случае, хоть что-то, — поднявшись из-за стола, она направилась к двери.
Шараф с беспокойством обернулся, поспешив за ней и смущенно объяснив:
— Это было что-то вроде «Спасибо са все», — и поспешно сделав какой-то жест голубыми лапами, он побежал за Фосей.
Скарнар повторил его жест и отпустил их с миром. Придя к выводу, что жест мог обозначать уважение и благодарность хозяину дома, Эрс оглянулась и увидев закрывшуюся дверь, вспомнила о статуэтке.
— Знаете, прежде чем уйти я бы хотела сказать вам, что статуэтку следует подклеить, иначе разобьется, — и аккуратно выйдя из-за стола, она поблагодарила семью за гостеприимство и получив спокойный кивок Скарнара, услышав от Сертанок: «Да сопроводит вас сокол!», — прошла к двери, лишь раз взглянув на Агран, в лапах которой, по разные стороны, разместились ворон и сокол, толкнула оранжевую дверь.
— Мошно было вести себя и получше. Ты им нагрубила, Скайр никогда не слится, особенно на гостей.
— Ну да!
— Ты очень сильно ее расослила.
— А не ты ли совсем недавно нагрубил собственному дяде и испортил отношения в их семье?
Копыта медленно стучали по горному подъёму. Докупив провизии на рынке, путешественники забрали лошадей из конюшни, Шараф снял и уложил сетки в мешки и разложив еду в оставшиеся мешки, одев теплую одежду, они вышли из Подземелья, поднимаясь к каменным дверям.
— Мне кажется сейчас не лучшее время для выяснения отношений, — заметила Эрс.
— Нечего тогда меня упрекать в плохом поведении, — прошуршав пергаментом, Фося развернула карту, освещая ее керосиновой лампой. — Сам-то не святой.
Шараф поник, спрятав голубую мордочку в шарф.
Вьюга не успокоилась. Кажется, здесь ей не было конца, и она как старая подружка, ждала их прихода в свои владения, все так же шуточно грозясь зарыть путников в вечные снега, выморозив внутренности. Снежинки липли на шарф, покалывая щеки, пар, смешиваясь с молочной метелью, плыл по направлению ледяного ветра. Поземка все так же вереницей, переплетаясь у ног, скоро поприветствовав, спешила по выровненному, как на морском дне, снегу. Внизу виднелась все та же зеленеющая, цветущая поляна, приглашающая порезвится на лугу в обрамлении зеленых гор, залитых солнечными лучами.
Под поскрипывание рыхлого, легкого снежка, они спускались со склона, оставляя новые следы копыт по наезженным тропинкам. Вьюга сменялась мягким снегопадом, а затем и вообще исчезла, оставив в воспоминание о себе холодный ветерок, который вскоре, под зеленеющими кустами и проклевывающееся травой, смягчился и под конец стал теплым, вместе с солнцем, напекающим головы без капюшонов и прогревающим меховые мантии, которые вскоре, были сложены в мешки.
Начиналось лето. Зеленые, хвойные леса приветствовали путников с великой радостью, словно зная, какой не легкий путь они прошли. Птицы понимались с веток, взмывая в голубое небо, рассматривая путников с высоты. Цветы и поляны склонялись пред лошадьми, окутывая копыта, а ветер трепал, потерявшие свободу, гривы.
— Ничего не пойму, — Фося все рассматривала карту, прикладывая к ней небольшую бумажку.
Совсем недавно они, покупая продукты на ярмарке, выпросили у Сертана-продавца кусочек бумаги, на котором он нарисовал, соотносящийся с картой, кусок, в котором указывал, как добраться до селения. — Ну и где здесь пастбище? Он хотя бы могу потрудится нарисовать стороны света, чтобы знать, какой стороной прикладывать.
Шараф заинтересованно, незаметно прошмыгнул и высунулся голубой мордочкой из-за ее плеча, рассматривая карту, загораживая обзор.
— Ну по-моему, — он несколько раз повертел кусочек у карты. — долшно быть так. Он так ее рисовал.
— А откуда тебе знать, что он рисовал ее со своей стороны, — обернулась Фоська. — а не нам развернул, пока создавал?
Сентар задумался и ответил:
— Ну наверное, потому что рисовать, покасывая нам, это не удобно?
Фося только покачала головой, шевельнув плечом. Шараф вздохнув, убрал мордочку с плеча, отойдя к Эрс, плюхнувшись на траву. Девушка, держа трех лошадей и ослов, щиплющих траву, взглянула на Сертана.
— А вам ничего не говорили насчет сторон света? Может, «отправляйтесь на север»?
— Нет, — он только покачал мордочкой. — Нам скасали отправляться в лес срасу после схода с горы. Вон туда, наверное, — и он указал когтем куда-то в лес.
Колечки на удилах так и звякнули. Дернув поводья, Эрс уперла руки в бока, под взволнованное позвякивание удил, поднявшихся голов лошадей, которые вскоре вновь опустились к траве.
— Ну так почему мы не отправляемся?
Сентар издал странный, беспомощный и одновременно устало-раздраженный звук, напоминающий то ли стрекотание, то ли шипение, то ли свистение и с мягким стуком упал на траву. От тела в рубахе поднялась голубая лапа, указав в сторону недовольной Фоси.
— Ее уговаривай, что нушно идти именно туда. Она верит только карте и не собирается сдвигаться с места пока не поймет куда именно нушно отправится.
Колечки вновь звякнули. Бросив поводья и прошипев злобное: «Да что такое», — Эрс, с не самыми добрыми намерениями, направилась к Фосе. Подойдя к ней, она наконец решила взять себя в руки и постучала по карте с обратной стороны. Недовольное, повернувшееся к ней лицо с длинными ушами, заправило короткие коричневые волосы, внимательно, что не ощущалось, пытаясь выслушать ее.
— Ну и когда мы собираемся идти?
— Когда я разберусь с картой, — она протянула ей пергамент, показав на
