Грани Безумия - Ева Романова

собачье дело, но я скажу. Я уже несколько месяцев нахожусь в Италии, вот только ты прятал мою дочь, постоянно меняя место нахождения. А до этого у меня возникли проблемы с въездом в страну, потому что ваше гребанное семейство имеет влияние.

— Я не понимаю, о чем ты сейчас говоришь, но, если это правда, я не имею к этому никакого отношения.

— И ты думаешь я тебе поверю?

— Слушай, мне ровным счетом плевать поверишь ты мне или нет. И Лекси ты увезешь из страны только через мой труп, но поверь тебе не поможет даже это.

— Моя дочь ни в чем не виновата. Так же, как и я. Я не причастен к смерти твоей сестры, но если ты хочешь кого-то наказать, тогда наказывай меня.

Его слова меня рассмешили, на что я заржал в голос.

— Помнится мне, совсем недавно ты лично приказал, чтобы твою дочь убили, потому что она запятнала твое имя. Хотя по факту она не виновата в том, что Я с ней сделал.

— Кто ты такой, чтобы упрекать меня в этом? — злился Разин, жестикулируя пистолетом, — Я был не прав, именно поэтому сейчас я здесь.

— Ты не заберешь ее у меня. Не после того, что собирался с ней сделать. Ты точно такой же, как и мой отец.

— Она моя дочь, — кричал он истерически, — И она вернется домой.

— Отец, — хриплым голосом привлекла внимание Алексия, останавливая нашу перепалку, — Я не вернусь в Россию. Теперь мой дом, это Италия. А мое место рядом с Данте.

— О чем ты говоришь? — презрительно фыркнул Разин, — Тебе не место рядом с мафиозным выродком. Чтобы отмыться от грязи тебе нужно выйти замуж за человека, имеющего влияние, деньги и статус. Именно такого жениха я тебе и нашел.

— Так вот в чем дело, — не выдержав стал злиться уже я, — Выдать замуж дочь, снова ради своей выгоды? Просто на горизонте образовался денежный буратино, входящий в состав золотой лиги, не так ли? И ты сразу же забыл про позор и подобную хрень, ради которой чуть не убил собственную дочь!

— Заткнись, слышишь? Это тебя не касается!

— Еще как касается, потому что я люблю Лекси, а она любит меня. А еще совсем скоро мы станем родителями двоих прекрасных близнецов. Мы поженимся и будем счастливы несмотря ни на что.

— Что ты сказал? — выпучив глаза растерянно спросил мужчина.

— Смотря что ты имеешь в виду, ведь я много что сказал.

— Алексия беременна?

— Да. Так что ты скоро станешь дедушкой Разин. А сейчас извини, но нам нужно в больницу. Мой папаша решил поиграть жизнями, и я не знаю, насколько Лекси или малыши пострадали. Я не собираюсь сбегать или прятаться. Если захочешь поговорить или разобраться, или еще что, найдешь меня.

После чего я воспользовался растерянностью Разина и быстрым шагом миновав расстояние, добрался до машины и аккуратно устроил малышку на заднем сиденье, а сам занял водительское сиденье и вырулил автомобиль на дорогу.

Глава 31

Алексия.

Последнее, что я помню, это удивленное лицо откуда ни возьмись появившегося отца. А дальше салон автомобиля, и я проваливаюсь в беспамятство. Даже адреналин и удивление, не помогают мне удержаться в сознании.

Сквозь сон слышу встревоженный голос Данте, который говорит с кем-то по-итальянски, а затем пиканье медицинского оборудования, женские голоса и ощущаю боль в руке, а затем приятную теплоту по всему телу.

— Ты в безопасности, малышка, отсыпайся, — шепчет Данте мне на ухо и поглаживает мои волосы.

Окончательно просыпаюсь, когда спустя какое-то время хлопает дверь, а в моей палате приглушенные голоса о чем-то спорят. Открываю глаза, протирая их кулаками, хорошенько зеваю, разминая затекшие мышцы потягиванием и опускаю руки на живот, поглаживая небольшую выпуклость. Улыбаюсь, потому что нутром чувствую, что с малышами все в порядке.

Перевожу взгляд в сторону шума.

— Папа? — приподнимаюсь на локтях, видя, как Данте яростно тыкает в сторону моего отца пальцем, — Данте?

Мужчины тут же оборачиваются в мою сторону. Любимый подбегает первым, обхватывая мою ладонь своей и даря жаркий поцелуй. Кажется, прошло достаточно времени, потому что Данте выглядит бодро и свежо, на нем чистая одежда и волосы больше не разлохмачены. Сколько же я спала?

Отец остается в стороне, неловко переминаясь с ноги на ногу.

— Сладкая, не волнуйся. С Бьянкой и Данте-младшим все хорошо, а тебе надо как можно больше отдыхать и не нервничать, — успокаивает меня Данте, но от его слов я только хмурюсь. Данте и Бьянка? Когда это он успел дать имена нашим малышам?

— Поговорим об этом позже, — прищуриваюсь я, сверкая взглядом в сторону любимого, — Позволь мне поговорить с папой наедине, — прошу Данте, положив свою ладонь на его щеку и нежно поглаживаю скулы пальцами.

Вижу, как все внутри него противится оставлять меня один на один с отцом, но он кивает головой и выходит из палаты, мазнув предостерегающим взглядом по Владимиру.

— Папа, — начинаю я, подзывая его подойти поближе, — У меня к тебе только один вопрос и я думаю, что ты знаешь какой.

Он подходит к моей кровати и тяжело вздыхает, нервно потирая ладонью лоб. Решается на слова, но по его реакции понимаю, что именно он мне сейчас скажет.

— Ты действительно должна была умереть… Другие мне просто бы не позволили поступить иначе. Так я бы показал свою слабость. Прости меня… Я очень рад, что Мирослав помог тебе сбежать и сейчас ты жива, — выдыхает он, склонившись над моей ладонью, зажатой между его пальцами.

— Мирослав жив? — глотаю накатившие слезы, потому что боюсь услышать непоправимое.

— Он умер за тебя, тем самым заняв твое место,