Опоенные смертью - Елена Сулима

— Алкоголизм не признак поэтического дара. Не пейте с ним, и тем его спасете.

— Но он-то как святой! Ему невозможно отказать! А как он нас гоняет за бутылкой! Это ж просто гипноз какой-то! Массовый гипноз! Я написал пять книг, но отчего-то никаких влияний не имею! А он всего-то репортажных фотографий понаделал в угоду времени, не вечному! Бомжи, веселые нищенки, целующиеся попрошайки, теперь уголовники… И всюду налет безысходности и смерти. Но все о нем, только о нем, и говорят. Я не понимаю, чем он обрел такую славу?! Но почему так дружно с дудками и под фанфары мы все за ним бежим в ту, даже не пропасть, в яму, яму! В придорожную канаву! Агония! Как мы её все любим! А все ещё не умерли! Быть может, оттого что все в России вечны?.. Спаси его! Спаси! Спаси всех нас от его заразительного пьянства! Ты можешь! Ведь он любит тебя как поэт!

Она вникала в его страстную скороговорку, и ей казалось, что не он, а она сама уже вдруг начинает бредить его словами. И сопротивление этому нарастающему потоку начинало медленно городить запруды:

— Поэт!.. — усмехнулась она, — Красивое оправдание — поэт… Но отчего-то тошно… Я не Анна Каренина, чтобы падать под его паровоз…

— Но ты же — женщина!..

— Но как ты не поймешь, что ему легче пожертвовать любовью!.. Какой там любовью — жизнью другого человека, чем пошлой привычкой!..

— Да-да… кивнул покорно Друид, — Он просто так ведет себя, как будто бы уже не существует. От этого он кажется загадкой. А тайна должна быть обязательно темной мрачной в сознании лишь тех, кто сам в себе не смог преодолеть животный мрак. Подумай, чем не тайна — кристалл алмаза играющий всеми оттенками света — ваджара! Ваджара — это алмаз! Ваджара сутра!

Алина почувствовала, что у неё кружится голова оттого, что она тщетно пытается угнаться за бегом его мыслей.

— Короче, что ты хочешь?

— Я знаю, что билетов не достать, но я вышел, тут, на мафию. Они из уважения к вашему делу… Вот два билета вам на поезд. Увези его!

— А как же выставка?

— Бог с ней! Мы все устроим сами! Мадам, как он вас называет, я прошу! — и вдруг Друид взмолился по-французски. Потом он долго лопотал на непонятном языке. Как показалось Алине, — на финском. Потом вдруг перешел как будто на арабский и так страстно, так эмоционально, что Алина вдруг заволновалась за него — не белая ли у него горячка?..

— Хорошо, хорошо, — погладила его по тонким черным волосам "мадам", Но почему на поезд?! Он же выпадет в пространство по дороге, а я его не удержу! Вот с самолета так просто не сойдешь!

Друид, как будто бы не слышал, он резко вскочил с колен, — Сейчас он вернется. Я чую! Я обогнал его не так уж и намного. Он осмотрел холл номера, в котором они вели свой странный диалог, распахнул дверцы антресолей над стенным шкафом и ловко запрыгнул в пустоту.

— Что ты делаешь! Да ты сума сошел! Зачем?! — схватила его Алина за ботинок

В ответ в антресолях показалась всклокоченная голова Друида, — Не забывай, что я писатель, — сказал он по-шпионски тихо.

И Анна растерялась — И что из этого?! Что?!

— То. Я не пойму — как и о чем вы разговариваете, когда вы без свидетелей. Ведь Фома немногословен. Он говорит всегда одни и те же фразы. И только ты беседуешь с ним с глазу на глаз. Лично! Я все же хочу разгадать эту загадку его гипноза, на другом интимном уровне! Все. Меня нет. Прощай! — он вырвал свою ногу и было унырнул совсем, пытаясь весь свернуться в улитку слуха в темных антресолях. Но тут она схватилась за другую. Друид в ответ зашипел из темноты.

— Ты что! Не понимаешь! Я профессионал! Я пишу о вас рассказ в стиле фэнтази.

— Вот и фантазируй сам!

— Тише! Он идет!

— О нет! Подслушивать!.. — Алина захлебнулась от возмущения, она была готова ко всему, но только не к этому. — Да кто б ты не был!..

Она вцепилась в его ногу мертвой хваткой и тянула вниз из-за всех сил. Друид брыкался, цеплялся, сопротивлялся и все же медленно сползал назад. И вдруг раскрылась дверь, и на пороге застыл Фома.

Немая сцена… действительно была похожа на сцену из провинциального спектакля.

Фома нашелся что сказать:

— Опять Друид валяет дурака, — и словно ничего такого не случилось, прошел к ней в комнату, попробовал включить телевизор, но телевизор был сломан, тогда вынул из-за пазухи газету, уселся в кресло, и стал читать.

— Ну вот… Ну вот… Ну все… Ну я пошел, — шептал покрытый пылью квадратной пустоты Друид, гримасничая Алине: ты, мол, про билеты не забудь.

Ошарашенная Алина вошла в комнату и села на постель. И принялась читать другую газету оставленную им на столике газету. Но ни строки прочесть не смогла.

— Ну что у вас там за секреты? — спросил Фома, не отрываясь от печатаного текста.

— Ты почему так рано?

— Надоело.

— Мне тоже. Может быть… поехали в Москву.

— Ты ещё не набрала материала. А я не сделал ни одного нормального снимка.

— Ну и пусть.

— Здесь, знаешь, как — обратной нет дороги.

— То есть как?..

— Начнем с элементарного — билетов не достанешь.

— А если я достану — ты поедешь?

— Но это невозможно. Не достанешь.

Они ещё поторговались несколько минут, она не выдержала и дала ему билеты.

— Понятно. Это происки Друида. — И он разорвал последнюю надежду

Тут в комнату влетел Друид, — Но Фома! Спаси хотя бы Алину! Ведь она!.. — и он застыл в молитвенной позе.

— А что она? Живет в тиши, в гостинице, не пьет… Ей делать дома нечего. Ты понял?

Алина, побледнев, откинулась затылком к стене и уставилась в потолок. Прозорливость этого постоянно пьяного героя поразила её. Ей действительно нечего делать в Москве. Разве что вновь томиться в былых нерешаемых проблемах. Вся она давным-давно не для такого, не о том, она уже не вписывается в свое прошлое. Как будто даже группа крови её переменилась…

— И сколько же вы будете здесь торчать?

— А сколько нужно, столько и будем?

— А сколько нужно?

— До конца.

— Но до какого?! — воскликнул Друид.

— До логического. Понял?..

"Что ж… — согласилась с ним про себя Алина, — Логично, хоть нет логики здесь никакой". И машинально посчитал её мозг:

ОСТАЛОСЬ СТО СОРОК ПЯТЬ ДНЕЙ.

И тут же встряхнулась и по-женски начала осваивать невменяемое пространство:

— Что ж!.. Если так, то дальше так же невозможно! Ведь я элементарно голодна!

— А может быть, пойдем в столовку?

— О нет! Я там уже была.

— Нельзя же быть настолько утонченной. Мы все-таки с тобой по зонам ходим, сколько видим!..

— Я приглашаю всех вас в ресторан, — взмахнул торжественно рукой Друид. Все это время он стоял в дверях и с любопытством смотрел то на Алину, то на Фому, словно ребенок вертя головой.

— Нет, — отрезал Фома, — В ресторан я не пойду. Обязательно морду набьют.

— Ну почему обязательно?! — воскликнула Алина.

— А потому что. Так всегда бывает. Без драки в рестораны не хожу.

И все-таки они пошли. И все-таки наконец-таки поели. За время пребывания в Екатеринбурге, Алина впервые отпробовала горячую пищу. Но… куда приятнее было то, что настроение их неуемно поднялось. Они играли, словно дети, в карикатуру на светских людей, и Фома заигрался. Выходя из ресторана, куда они зашли без верхней одежды, поскольку ресторан располагался рядом с гостиницей, Фома вдруг подскочил к швейцару и раскорячился спиной — мол, подайте мне пальто.

— Чайво тебе? — возмутился старый фронтовик, швейцар, — Во! Клоун! Ты смотри — и цаца твоя улыбится…

— За цацу ответишь! — резко фронтоном к нему развернулся Фома.

Но бывалый старикан был куда лаконичней — ударил сразу.

Фома отпрянул, разинув рот от удивления. Но… Не бить же старика!..

И хохотала Алина на морозе, пока старик с вытолкнутым Фомой объяснялись через стекло дверей, строя друг другу невероятно комические рожи. И бесполезность всех сопротивлений заполнила раскисшей пустотой фантазии Друида.

ГЛАВА 24

И вновь холодно, словно спектакль через толщенное стекло, воспринимала Алина реальность.

Что делать?! — изнеможенно ныли женщины, — Сил нет. Он раньше приезжал к нам на недельку, и это было очень весело тогда. Но третью неделю… Сначала пили, потому что вы приехали. Потом по поводу твоей белой горячки. — Перебивала одна другую. — Потом отметили начало ваших похождений по этим тюрьмам… Потом, уж без тебя, мы отмечали, что дали зал под выставку… И все по несколько суток подряд! Теперь скорбим и пьем оттого, что у Фомы синяк под глазом и в таком виде он не может поехать в Нижний Тагил. Когда ж это кончится?! Раньше мужчины так… выпивали, теперь же превратились просто в профессиональных алкашей… Все оттого что нету жесткого режима, вот чем опасна творческая жизнь!.. Так это твой!.. А мой, как ни странно, ещё умудряется через день преподавать в Университете! Вот интересно, какие лекции он там читает с серьезной миной лица?.. Да он же с кафедры когда-нибудь слетит, как фарфоровый божок! Весь разлетится по осколкам, а мне его потом приводи в себя, вновь делай из дебила человека! Да что же это за сизифов труд! Аля, пожалуйста, придумай хоть что-то!.. Нет больше сил!