Сердце старого Города (СИ) - Софья Вель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сильвию вывели босой на снег, его обжигающая колкость заставила прийти в себя. Конвоиры рывком поволокли ее к большому шатру. Девушка едва не потеряла сознание от страха, но через мгновение услужливая пустота поглотила и его. Сильвия по-прежнему сжимала амулет, безделицу то ли не замечали, то ли это было не важно.
Пленницу ввели в шатер. Мерзкая вонь пота, крови, экскрементов и кислого молока ударила в нос. От запаха Сильвия очнулась, ощутив острую ненависть, смешанную с брезгливостью. Огляделась.
Шатер был полон людей. На возвышении у стены сидел старик, его окружали телохранители и военачальники, там же стоял и шаман. Ниже и дальше от сидящего на топчане конунга толпились прихлебатели. Когда ввели Сильвию, все притихли, разглядывая пленницу.
Сильвия поняла, что прежде уже видела конунга, но с трудом узнала его — тогда он был великаном на коне и в боевой броне. Сейчас же конунг, одетый в рубаху и шаровары, показался ей стариком. Шапка с мехом едва прикрывала плешь. Лицо, украшенное кустистыми бровями и высокими круглыми яблоками скул, избороздили морщины. Но узкие глаза смотрели цепко из-под одутловатых век. Сигезмунд гнусно улыбнулся наполовину беззубым ртом.
Сильвию передернуло от улыбки конунга, девушка не скрыла гримасы отвращения. Конунга это задело. Он зло хмыкнул. Сказал что-то на зычно-лающем языке, конвоиры с силой толкнули девушку в центр шатра, а конунг встал.
— Сегодня я, Сигезмунд Первый, Великий Покоритель Всех Земель, сломаю последний оплот больного, выродившегося племени! Это их королева! — Конунг ткнул пальцем в Сильвию. Девушка пыталась понять речь старика, выходило плохо. Смысл ускользал. Однако, как догадалась Сильвия, старик специально говорил на языке Излаима, чтоб она понимала. — Девка посмела угрожать мне и моему народу! Сегодня я научу ее уважению.
Старик достал хлыст, тот щелкнул по полу. В шатре стало тихо. А Сильвия никак не могла понять, зачем хлыст? В шатре же нет лошадей.
— Девка из Города, как твое имя?! — обходя пленницу по кругу и поигрывая хлыстом, спросил Сигизмунд. До Сильвии дошел спертый смрад из мускуса, кислого молока и немытого тела.
— Не тебе его произносить! — дерзко отозвалась пленница, с трудом поняв вопрос. Резкая жаркая боль ужалила спину.
— Имя, грязная девка! — ноздри старика раздувались от ярости.
— Для тебя у меня нет имени! — шумно вдыхая через нос, прошипела Сильвия. Щелчок, теперь рука девушки онемела, наливаясь горячим и тяжелым огнем.
— Имя! — прорычал палач. Сильвия сжалась, перехватывая воздух, она не могла говорить, в голове помутилось.
— Ее имя Сильвия, Дочь Гаспаро, — раздалось из зала. Кто мог знать ее здесь? Но кнут остановился, едва не достигнув щеки девушки.
— Девка по имени Сильвия, сегодня я буду укрощать тебя, как вчера укротил твой гнусный народ, рассадник грязи и порока! — наставительно произнес низкорослый и вонючий старик. — Грязная, мерзкая ведьма!
— Сними браслеты и узнаешь! — сквозь подкатившую боль процедила Сильвия, сама не понимая, откуда в ней силы дерзить.
— Э-э-э. Нет…, - он погрозил пальцем, гнусно улыбаясь, все радостно и дружно загоготали. — Девка-Сильвия, скажи мне, кто твой хозяин?
— Я не вещь, чтоб у меня был хозяин, — зло выплюнула Сильвия. Тупая боль разлилась по немеющему лицу, дышать носом стало невозможно. По губам, а может, и из них, потекла теплая и липкая кровь. Сильвия попыталась утереть кровь рукой, но та больше не слушалась, отзываясь жаркой волной в голове.
— Ошибаешься, ты, грязная девка, теперь вещь, раб. Мой раб, я твой господин!
Девушка нашла силы хмыкнуть и плюнуть кровью в ненавистное лицо.
— Грязная девка! — он схватил за волосы и с небывалой для старика силой потянул, прижимая к полу. — Господину своему будешь кланяться в ноги.
— У меня нет господина. — Прошипела Сильвия из какого-то детского упрямства. Удар пришелся в ребра. Она поняла, что больше не может дышать. Судорожно перехватывая воздух, никак не удавалось наполнить им легкие. Даже ненависть отступила. Тело просто пыталось не умереть.
— Помогите…, - беспомощно и по-детски взмолилась Сильвия сдавленным дыханием. Казалось, внутри что-то оторвалось, и теперь она уже никогда не сможет встать. Слезы ручьями потекли по щекам. Но, чтобы зареветь в голос, не хватало воздуха. Место удара стало напоминать гнездо с жалящими змеями.
— Правильно, девка, передо мной надо стоять на коленях! А ты ретивая кобылка! Таких мы укрощаем, объезжаем, чтоб потом смирно стояли и ничего себе не думали. — Кровь из разбитого носа залила весь ворот сорочки. Сильвия замерла, боясь, что если пошевелится, то змеиное гнездо в ребрах оживет. — Так и стой. Мне сподручней будет.
Сильвия не поняла. Вдруг мерзкий смрад стал сильней, девушка ощутила рвотный позыв. Она хотела встать, но змеиное гнездо под ребрами не дало разогнуться. Неожиданно она ощутила тяжелые и жесткие руки у себя на спине. Руки безжалостно помяли спину, грудь, живот — грубо, больно. Когда они коснулись гнезда под ребрами, у Сильвии окончательно помутилось в глазах.
Конунг сказал что-то своим людям, в ответ загоготали.
— Э, нет, девка, — новый тычок, ощутимый, вышибающий дух, пришелся по солнечному сплетению, — ты останешься с нами! Стой смирно! Не люблю брыкливых, мороки слишком много!
Внезапно подол платья, до того тщетно прячущий ноги от пронизывающего холода, взлетел, оголяя. Сильвия дернулась в сторону. Ужас осознания захватил с головой.
— Нет! — испуганно вскрикнула она, отбиваясь от рук старика. Но пара жестких тычков заставила девушку глотать воздух ртом.
Он что-то снова сказал своим зрителям.
Сильвия вся сжалась. Этого не будет! Этого не будет. Этого не может быть!
Резкая, режущая боль, Сильвия зарыдала в голос. Происходящее с телом, подчиненным чужой злой воле, уничтожало ее. Сильвия отдала бы все, что имела, в ту секунду, чтобы просто не чувствовать происходящего, сминающего, уничтожающего ее суть, разрушающего душу.
Когда все было кончено, насильник отпустил,
