Атомный поезд - Данил Корецкий

Людей на площади было немного, только у магазина царило некоторое оживление. Попутчики куда-то исчезли. По дороге автобус регулярно останавливался и отрыгивал измятых и потных пассажиров, до Кротова доехали человек шесть, и все они как-то сразу и незаметно рассосались. Кудасов поставил объёмистую спортивную сумку и чемодан на землю и догнал пожилого мужчину с усталым морщинистым лицом.

— Здравствуйте. Подскажите, где здесь воинская часть?

Селянин осмотрел лейтенанта с ног до головы, особо скользнул взглядом по знакам различия. В целях конспирации перекрещенные пушки ракетчика у него были заменены на эмблему железнодорожных войск.

— А-а-а, так ты из этих… Там твои, — он неопределённо ткнул пальцем куда-то за акации. — Километра два или чуть поболе.

— А как туда добраться?

Мужчина зажал заскорузлым пальцем одну ноздрю и привычно сморкнулся.

— А никак. Пеши иди.

— Как пеши? У меня ж вещи… И жена устала. Такси у вас здесь есть?

— Какое там такси! — собеседник махнул рукой на проезжающую телегу. — Вот наше такси, останавливай. За бутылек Гришка, может, и довезёт.

Кудасов бросился наперерез гужевому транспорту. Возница — молодой парень с голым, загорелым дочерна торсом тоже был одет в галифе, только вместо сапог носил резиновые галоши. Он сидел на прибитой к передку доске и придерживал вожжи расслабленными руками.

— До воинской части довезёшь?

Гришка отрицательно покачал головой. Глаза у него были сонные и самопроизвольно закрывались.

— Почему?!

— Там эта… Запретная зона. Стреляют без предупреждения. На кой мне это сдалось?

Телега продолжала катиться, Кудасов шёл рядом, держась за плохо оструганную доску, и снизу вверх смотрел на Гришку. При этом представлял, как эта сцена выглядит со стороны, и чувствовал себя полным идиотом.

— Не бойся, со мной стрелять не будут. Я заплачу!

Возница начал просыпаться.

— А ты военный, что ли?

— Конечно! Не видишь, я же в форме!

— Мало ли кто в форме. А сколько заплотишь?

— Сколько надо?

Гришка проснулся окончательно, резко натянул вожжи, остановив телегу, и сосредоточенно зашевелил губами.

— Четвертак. Если у бабы Любы брать, то четвертак.

— Договорились. Сдай назад, к чемоданам…

— Да как я сдам-то? У кобылы заднего хода нет!

Кудасов чертыхнулся.

— Ну ладно, стой здесь.

Пока он принёс вещи и привёл Оксану, телега отъехала ещё метров на пятьдесят. От травы пахло зелёным соком и пылью. Александр забросил вещи, потом провёл рукой по траве. На ладони остались грязные полосы. Он отряхнул перепачканную ладонь, с сомнением посмотрел на красный Оксанин сарафан, потом отстегнул притороченную к сумке скатку, раскинул поверх травы плащ-накидку, подсадил супругу и забрался сам. Телега тронулась в путь.

Лежать на мягком брезенте было приятно, но Саша не мог наслаждаться моментом: он думал о том, как его встретят в части, каков его новый командир и каковы новые сослуживцы. Оксана с интересом смотрела по сторонам.

— Слушай, а тут совсем нет машин, только мотоциклы! — поделилась она с мужем результатом наблюдений.

— Почему нет? — обиделся Гришка. — У Панина «Москвич», у Витюхи «Жигуль»… Мотоциклов, конечно, больше. Они ведь дешевле…

Минут через двадцать они приблизились к высокому забору с «колючкой» поверху и острозубой «егозой» внизу.

— А правда, что у вас там мины напиханы? — спросил Гришка.

— Не знаю, — пожал плечами Александр.

— Понятно. Военная тайна, значит…

Телега подъехала к КПП, бойкий старший сержант с автоматом выглянул наружу. Кудасов протянул предписание и военный билет, но сержант больше разглядывал Оксану. Ещё два солдатика таращились на нового лейтенанта и его супругу через стекло.

— Проходите, товарищ лейтенант, мы вас ждём, — мельком заглянув в документы, улыбнулся начальник караула. — Сам Николай Тимофеевич Кравинский распорядился вас встречать!

Кудасов расплатился с Гришкой, и тот поспешно уехал. Саше хотелось спросить, кто такой Кравинский, но он решил, что лучше не выдавать своей неосведомлённости.

— Показывайте, куда идти! — строго и официально сказал Александр. Именно так должен разговаривать офицер с рядовым и сержантским составом.

— Товарища лейтенанта велено отвести в особый отдел, к Николаю Тимофеевичу, а жену — прямо в квартиру. Вас во втором доме расселили! — со значением подчеркнул сержант.

— Что это значит? — не удержался Кудасов.

— Этот дом только для майоров и подполковников, — объяснил старший сержант. — А вас сразу туда!

Кудасов с гордостью посмотрел на жену. Но на Оксану это не произвело особого впечатления.

Откуда-то появившийся солдат взял вещи, ворота распахнулись, и лейтенант Кудасов с молодой женой зашли на территорию базы постоянного базирования БЖРК. За то, чтобы узнать местонахождение этой базы, офицеры ЦРУ США были готовы отдать всё что угодно.

Минувшей ночью атомный поезд ушёл в очередной рейс со вторым сменным экипажем. Вопреки традиции, Белов провожать поезд не ходил, да и вообще сменившийся экипаж предпочитал отсыпаться, поэтому в последнее время БЖРК провожали только официальные лица части и родственники дежурного экипажа.

Белов встал поздно, около полудня, он выспался и хорошо себя чувствовал, прошла беспокоящая последнюю неделю дрожь пальцев, настроение заметно улучшилось.

— Ирина! Ириш!

В ответ — тишина. Любимая и благоверная супруга будто испарилась. Куда она отправилась с раннего утра и зачем, по каким таким делам, Евгений Романович не знал. Ирина никогда не ставила его об этом в известность. Считала ниже своего аристократического достоинства.

Белов проворно, как в молодости, облачился в гражданскую рубашку и брюки. Босиком прошагал на кухню и поставил на плиту чайник. Подхватил с холодильника пачку сигарет, присел на краешек обеденного стола. Закурил. Долго сидел в одной позе без движений, мрачно созерцая некую воображаемую точку прямо перед собой. Словно отметку цели на экране радара. Это была своеобразная медитация. Полковник будто погрузился в иное измерение, стараясь пронзить взглядом окружающее пространство и отчётливо увидеть цель, в которую должна попасть ракета. Когда-то это ему удавалось. И будет удаваться впредь!

Старенький, допотопный чайник с насаженным на носик свистком известил о закипании воды. Евгений Романович сполоснул фарфоровый чайничек кипятком, затем в разогретое нутро насыпал заварки. Выждав, пока чайные листики расправятся, он снова залил кипяток. Наверху образовалась коричневая пена. Значит, он все выполнил правильно. Потом Белов полез в холодильник, достал несколько яиц для глазуньи. Одно яйцо выскользнуло, хряско шлёпнулось на пол и растеклось небольшой жёлто-белой лужицей. Полковник выругался. Он осторожно положил яйца на стол, сходил в ванную, намочил тряпку и аккуратно убрал получившееся безобразие. Потом отнёс тряпку на место, вымыл руки и вернулся к оставшимся яйцам.

Но здесь начавшееся копиться раздражение вырвалось наружу. Яйцо полетело вперёд, гранатой врезалось в кафельную стенку над мойкой и расплескалось бесформенным пятном, некрасиво стекающим вниз. Если бы Ирина Александровна попала под горячую руку, то это пятно стекало бы по её физиономии!

Да… твою мать! Неужели нельзя приготовить мужу завтрак, когда он пришёл из рейса! Неужели недостаточно две или три недели подряд плевать в потолок и подыхать от безделья, пока муж сжигает свои нервные клетки в замкнутой стальной коробке! Куда и за каким хером можно сдёргивать из дома с раннего утра, оставляя мужа голодным!

От хорошего настроения ничего не осталось.

Тут раздался звонок, кроме жены звонить было некому.

Заявилась, голубушка, легка на помине! Евгений Романович, как атакующий носорог, устремился в прихожую. Резко распахнул дверь.

На пороге квартиры, заложив обе руки в карманы светлых брюк, отчего пиджак нелепо топорщился, стоял загорелый Игорь Шульгин. Свет, падавший на лестничную площадку через маленькое окошко под потолком, отражался в его тёмных очках. Шульгин нервно оглянулся через плечо.

— Хватит дёргаться, — сразу осадил его Белов. — У тебя врождённая мания преследования. Никому ты на хрен не нужен. Никто за тобой не следит. Проходи.

Евгений Романович отступил в сторону, пропуская гостя, тот поспешно переступил порог квартиры. Полковник закрыл дверь. Шульгин был оператором его смены, его конфидентом — доверенным лицом, на которое можно положиться. Месяц назад он списался в отпуск, и его заменял лейтенант Тельнов из резервного экипажа.

— Ну, как отдых? — мрачно спросил Белов.

— Как всегда — лучше, чем работа, — ответил Шульгин. Не в пример шефу, он пребывал в отличном настроении. — Между прочим, Евгений Романович, — Шульгин снял песочного цвета пиджак и повесил на вешалку, — моя осторожность более чем оправданна. Кравинский — весьма опасный человек, как бы наплевательски вы к нему ни относились…