Ханское правосудие. Очерки истории суда и процесса в тюрко-монгольских государствах: От Чингис-хана до начала XX века - Роман Юлианович Почекаев

признать, что прегрешения Буги перед ильханом Аргуном были весьма велики: будучи одним из тех, кто возвел его на престол и поначалу всячески поддерживал, эмир со временем начал злоупотреблять своим положением, вступать в открытые конфликты с другими влиятельными приближенными ильхана, к тому же он и его ставленники на наместнических и чиновных должностях допускали многочисленные злоупотребления полномочиями, связанные с казнокрадством и притеснением подвластных им людей. В ответ на поступавшие жалобы ильхан потребовал от Буги предоставить отчет о финансовой деятельности, по итогам проверки которого отстранил от должностей многих его протеже. Эмир, в свою очередь, не нашел ничего лучше, как составить заговор с целью свержения Аргуна и возведения на трон его родственника – царевича Джушкаба, который, впрочем, получив письменные сведения о составе участников заговора и их намерениях, тут же донес на них ильхану. Аргун приказал арестовать Бугу, который пытался спастись бегством, но был схвачен и подвергнут суду. Во время разбирательства он отрицал организацию заговора, говоря, что лишь имел разногласия с несколькими эмирами из числа приближенных ильхана, однако ему была устроена очная ставка с Джушкабом и предъявлены его же письма, в которых он выражал намерение свергнуть Аргуна. В результате Буге пришлось признать свою вину, после чего ему был вынесен смертный приговор, причем Джушкаб попросил ильхана позволить ему лично обезглавить преступника, что затем и сделал. Голова Буги, набитая соломой, была вывешена на городском мосту[110]. Его род был уничтожен, причем казнили и тех его представителей, которые не были причастны к заговору и за которых просили приближенные Аргуна даже из числа недоброжелателей самого Буги [Рашид ад-Дин, 1946, с. 119–122] (см. также: [Юрченко, 2012, с. 227–229]).

Что же касается царя Деметре и обоснованности его связи с заговором эмира, то, как уже было сказано, свет на эти события проливает грузинский «Хронограф» XIV в. Согласно этому источнику, Деметре в свое время поддержал ильхана Гейхату (Ахмеда), который отнесся к нему благосклонно и даже женил его на знатной монголке[111]. Более того, тогда же царь выдал свою дочь замуж за сына эмира Буги, который с этого времени стал оказывать ему покровительство, будучи его «другом и сватом». Однако когда Буга и другие выступили против правителя Ирана, царю было приказано, чтобы он порвал с Гейхату, что тот и сделал. Явившись в ставку нового ильхана, он принес ему присягу, после чего был обласкан и Аргуном [Анонимный грузинский «Хронограф» XIV в., 2005, с. 123, 126].

Как сообщает далее автор «Хронографа», недовольство Аргуна царем базировалось на том, что якобы царь во время похода против правителя Дербента вместе со своим зятем, сыном Буги, проявил большое мужество при штурме города, т. е. ильхан банально стал ему завидовать [Там же, с. 127]. Подобное иррациональное объяснение, вполне уместное в «агиографической» версии кончины Деметре II, конечно же, не имело ничего общего с реальностью. Несомненно, гнев Аргуна на царя возник именно в связи с заговором Буги, чего, собственно, не скрывает и сам грузинский хронист.

После казни эмира («без допроса», как утверждает автор «Хронографа») к царю был послан гонец ильхана с требованием явиться в ставку правителя. Поскольку вести о судьбе Буги уже дошли до Грузии, царь не питал иллюзий относительно своей судьбы, поэтому собрал своих сановников, с которыми стал советоваться, следует ли ему ехать на верную смерть или лучше скрыться. Как и в «житиях» русских князей, казненных в Золотой Орде, приближенные стали советовать ему спасаться, однако он, понимая, что тем самым обречет своих подданных на гибель и разорение, принял решение явиться к ильхану. Когда же он уже выехал по направлению к Тебризу, повествует далее хронист, навстречу ему выехал эмир ильхана Тукал, которого Аргун послал, полагая, что Деметре намерен бежать. Несмотря на то что опасения ильхана не подтвердились, эмир схватил царя и его спутников, ограбил их и связанными доставил в ильханскую ставку, где по повелению Аргуна он был заточен в «узилище» [Анонимный грузинский «Хронограф» XIV в., 2005, с. 128–130]. Все эти события указывают на то, что царя уже заранее сочли мятежником.

Примечательно, что поначалу ильхан не был уверен в необходимости казнить грузинского царя – правда, не столько по причине сомнений в его виновности (поскольку в источнике прямо указано, что он видел в царе «сторонника и сговорщика» Буги), сколько из-за того, что не знал, кем его заменить на троне вассального царства. Его старший сын Давид, по-видимому, не рассматривался в качестве потенциального преемника, поскольку, несмотря на свою молодость, также подозревался в участии в заговоре Буги (как будет видно из последующих событий). В результате приближенные ильхана указали ему на приемлемого кандидата – царевича Вахтанга, сына Давида VI, царя Западно-Грузинского царства и, соответственно, троюродного брата самого Деметре [Там же, с. 130].

Затем от арестованного царя потребовали описать свою казну, после чего в его владения были отправлены чиновники ильхана, которые забрали все царское имущество, причем, как с осуждением пишет автор «Хронографа», грузинские горожане предали своего царя и оказали содействие чиновникам в изъятии его имущества. Хотя в интерпретации грузинского автора эти действия выглядят как грабеж [Там же], нет сомнения, что в данном случае имела место конфискация имущества преступника, виновного в измене своему государю и заговоре против него. Горожане же, обвиненные в измене, всего лишь оказали содействие чиновникам ильхана.

Правда, продолжает хронист, как только казна была доставлена ильхану, он настолько поразился ее богатству, что повелел выпустить Деметре II из «узилища», при этом оставив его под стражей. Приверженцы царя стали вновь советовать ему бежать, но он отказался. Как раз в это время до Аргуна дошло послание от царя Давида Нарини, в котором тот выражал согласие на то, чтобы его сын Вахтанг занял трон Восточно-Грузинского царства, и в благодарность обещал предоставить дополнительные войска для кампаний Ильханата. Теперь никаких препятствий для суда над Деметре II не осталось, и он вновь был схвачен вместе со своим сыном Давидом, после чего их подвергли битью палками [Там же, с. 131].

Весьма любопытным представляется замечание хрониста: «Потому все думали, что не казнят его, потому что было у них в обычае, ежели побьют кого-либо палками, того не казнят» [Там же]. По-видимому, автор «Хронографа» спутал битье палками как процессуальную меру – пытку с целью получения показаний – и как наказание после вынесения приговора. Тот факт, что в данном случае речь шла именно о пытке (как и в случае с идикутом Салынды), подтверждается следующим сообщением: царя «поволокли на судилище в дом, который они именуют диванханом, и вопрошали – был ли осведомлен в намерениях Буги Чигишана, но не обнаружили вины». Таким образом, пытка не принесла результатов. Решение дивана дало повод эмиру Тогану просить ильхана о помиловании Деметре II. Однако для Аргуна близкие дружеские и