Сочинения - Владимир Высоцкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Набат
Вот в набат забили:Или праздник, илиНадвигается, как встарь,чума.Заглушая лиру,Звон идет по миру, —Может быть, сошел звонарьс ума?
Следом за тем погребальным набатомСтрах овладеет сестрою и братом.Съежимся мы под ногами чумы,Путь уступая гробам и солдатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,Предупреди беззаботных влюбленных,Что хорошо будет в мире сожженномЛишь мертвецам и еще нерожденным!
Нет, звонарь не болен! —Видно с колоколен,Как печатает шагисудьба,И чернеют угли —Там, где были джунгли,Там, где топчут сапогихлеба.
Выход один беднякам и богатым —Смерть. Это самый бесстрастный анатом.Все мы равны перед ликом войны,Может, привычней чуть-чуть — азиатам.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,Предупреди беззаботных влюбленных,Что хорошо будет в мире сожженномЛишь мертвецам и еще нерожденным!
Не во сне все это,Это близко где-то —Запах тленья, черный дыми гарь.А когда остылаГолая пустыня,Стал от ужаса седымзвонарь.
Всех нас зовут зазывалы из пеклаВыпить на празднике пыли и пепла,Потанцевать с одноглазым циклопом,Понаблюдать за Всемирным Потопом.
Бей же, звонарь, разбуди полусонных,Предупреди беззаботных влюбленных,Что хорошо будет в мире сожженномЛишь мертвецам и еще нерожденным!
x x x
Все с себя снимаю — слишком душно,За погодой следую послушно,Но…все долой — нельзя ж!Значит, за погодой не угнаться —Дальше невозможно раздеваться!Да!Это же не пляж!
Что-то с нашей модой стало ныне:Потеснили «макси» — снова «мини»,Вновь,вновь переворот!Право, мне за модой не угнаться —Дальше невозможно раздеваться,Но —и наоборот!
Скучно каждый вечер слушать речи.У меня — за вечер по две встречи!Тоти другой не прост:Значит, мне приходится стараться…Но нельзя ж все время раздеваться —Вот,вот ведь в чем вопрос!
Товарищи ученые
Товарищи ученые, доценты с кандидатами!Замучились вы с иксами, запутались в нулях,Сидите, разлагаете молекулы на атомы,Забыв, что разлагается картофель на полях.
Из гнили да из плесени бальзам извлечь пытаетесьИ корни извлекаете по десять раз на дню, —Ох, вы там добалуетесь, ох, вы доизвлекаетесь,Пока сгниет, заплесневеет картофель на корню!
Автобусом до Сходни доезжаем,А там — рысцой, и не стонать!Небось картошку все мы уважаем, —Когда с сольцой ее намять.
Вы можете прославиться почти на всю Европу, кольС лопатами проявите здесь свой патриотизм, —А то вы всем кагалом там набросились на опухоль,Собак ножами режете, а это — бандитизм!
Товарищи ученые, кончайте поножовщину,Бросайте ваши опыты, гидрид и ангидрид:Садитеся в полуторки, валяйте к нам в Тамбовщину, —А гамма-излучение денек повременит.
Полуторкой к Тамбову подъезжаем,А там — рысцой, и не стонать!Небось картошку все мы уважаем, —Когда с сольцой ее намять.
К нам можно даже с семьями, с друзьями и знакомыми —Мы славно тут разместимся, и скажете потом,Что бог, мол, с ними, с генами, бог с ними, с хромосомами,Мы славно поработали и славно отдохнем!
Товарищи ученые, Эйнштейны драгоценные,Ньютоны ненаглядные, любимые до слез!Ведь лягут в землю общую остатки наши бренные, —Земле — ей все едино: апатиты и навоз.
Так приезжайте, милые, — рядами и колоннами!Хотя вы все там химики и нет на вас креста,Но вы ж ведь там задохнетесь за синхрофазотронами, —А тут места отличные — воздушные места!
Товарищи ученые, не сумлевайтесь, милые:Коль, что у вас не ладится, — ну, там, не тот аффект, —Мы мигом к вам заявимся с лопатами и с вилами,Денечек покумекаем — и выправим дефект!
Жертва телевидения
Есть телевизор — подайте трибуну, —Так проору — разнесется на мили!Он — не окно, я в окно и не плюну, —Мне будто дверь в целый мир прорубили.
Все на дому — самый полный обзор:Отдых в Крыму, ураган и Кобзон,Фильм, часть седьмая — тут можно поесть:Я не видал предыдущие шесть.
Врубаю первую — а там ныряют, —Ну, это так себе, а с двадцати —«А ну-ка, девушки!» — что вытворяют!И все — в передничках, — с ума сойти!
Есть телевизор — мне дом не квартира, —Я всею скорбью скорблю мировою,Грудью дышу я всем воздухом мира,Никсона вижу с его госпожою.
Вот тебе раз! Иностранный глава —Прямо глаз в глаз, к голове голова, —Чуть пододвинул ногой табурет —И оказался с главой тет-на-тет.
Потом — ударники в хлебопекарне, —Дают про выпечку до десяти.И вот любимая — «А ну-ка, парни!» —Стреляют, прыгают, — с ума сойти!
Если не смотришь — ну пусть не болван ты,Но уж, по крайности, богом убитый:Ты же не знаешь, что ищут таланты,Ты же не ведаешь, кто даровитый!
Как убедить мне упрямую Настю?! —Настя желает в кино — как суббота, —Настя твердит, что проникся я страстьюК глупому ящику для идиота.
Да, я проникся — в квартиру зайду,Глядь — дома и Никсон и Жорж Помпиду!Вот хорошо — я бутылочку взял, —Жорж — посошок, Ричард, правда, не стал.
Ну а действительность еще кошмарней, —Врубил четвертую — и на балкон:«А ну-ка, девушки!» «А ну-ка, парням!»Вручают премию в О-О-ООН!
…Ну а потом, на Канатчиковой даче,Где, к сожаленью, навязчивый сервис,Я и в бреду все смотрел передачи,Все заступался за Анджелу Дэвис.
Слышу: не плачь — все в порядке в тайге,Выигран матч СССР — ФРГ,Сто негодяев захвачены в плен,И Магомаев поет в КВН.
Ну а действительность еще шикарней —Два телевизора — крути-верти:«А ну-ка, девушки!» — «А ну-ка, парни!», —За них не боязно с ума сойти!
x x x
Свет потушите, вырубите звук,Дайте темноты и тишины глоток,Или отыщите понадежней сук,Иль поглубже вбейте под карниз гвоздок,
Билеты лишние стреляйте на ходу:Я на публичное повышенье иду,Иду не зрителем и не помешанным —Иду действительно, чтоб быть повешенным,Без палача (палач освистан) —Иду кончать самоубийством.
x x x
Оплавляются свечиНа старинный паркет,И стекает на плечиСеребро с эполет.Как в агонии бродитЗолотое вино…Все былое уходит, —Что придет — все равно.
И, в предсмертном томленьеОзираясь назад,Убегают олени,Нарываясь на залп.Кто-то дуло наводитНа невинную грудь…Все былое уходит, —Пусть придет что-нибудь.
Кто-то злой и умелый,Веселясь, наугадМечет острые стрелыВ воспаленный закат.Слышно в буре мелодийПовторение нот…Пусть былое уходит, —Пусть придет что придет.
x x x
При свечах тишина —Наших душ глубина,В ней два сердца плывут, как одно…Пора занавесить окно.
Пусть в нашем прошлом будут рыться люди странные,И пусть сочтут они, что стоит все его приданное, —Давно назначена ценаИ за обоих внесена —Одна любовь, любовь одна.
Холодна, холоднаГолых стен белизна,Но два сердца стучат, как одно,И греют, и — настежь окно!
Но перестал дарить цветы он просто так, не к случаю,Любую ж музыку в кафе теперь считает лучшею…И улыбается онаСлучайным людям у окна,И привыкает засыпать одна.
x x x
Неужели мы заперты в замкнутый круг?Неужели спасет только чудо?У меня в этот день все валилось из рукИ не к счастию билась посуда.
Ну пожалуйста, не уезжайНасовсем, — постарайся вернуться!Осторожно: не резко бокалы сближай, —Разобьются!
Рассвело! Стало ясно: уйдешь по росе, —Вижу я, что не можешь иначе,Что всегда лишь в конце длинных рельс и шоссеГнезда вьют эти птицы удачи.
Ну пожалуйста, не уезжайНасовсем, — постарайся вернуться!Осторожно: не резко бокалы сближай, —Разобьются!
Не сожгу кораблей, не гореть и мостам, —Мне бы только набраться терпенья!Но… хотелось бы мне, чтобы здесь, а не тамОбитало твое вдохновенье.
Ты, пожалуйста, не уезжайНасовсем, — постарайся вернуться!Осторожно: не резко бокалы сближай, —Разобьются!
x x x
По воде, на колесах, в седле, меж гробов и в вагонах,Утром, днем, по ночам, вечерами, в погоду и без,Кто за длинным рублем, ко за делом большим,кто за крупной добычей — в погониОтправляемся мы, судьбам наперекор и советам вразрез.
И вот нас бьют в лицо пощечинами ветры,И жены от обид не поднимают век,Но впереди — рубли длинною в километры,И крупные дела, величиною в век.
Как чужую гримасу надел я чужую одежду,Или в шкуру чужую на время я вдруг перелез:До и после, в течении, вместо, во время и междуПоступаю с тех пор просьбам наперекор и советам вразрез.
Мне щеки обожгли пощечины и ветры,Я взламываю лед и прохожу Певек.Ах, где же вы, рубли длинною в километры?Все вместо мне — дела длинною в век!
Енгибарову — от зрителей
