Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1 - Марк Энтин

Так, Найджел Фараж, лидер британской Партии Независимости, не хотел бы связывать свое имя с именем Марин Ле Пен. У них разное реноме. Он один из тех, кого ей еще не удалось очаровать и переманить на свою сторону. Тем не менее, он открыто восхищается тем, как она ведет работу по возрождению Национального Фронта, и достигнутыми ею результатами. Пускай в отношениях с французами Рубикон маячит где-то там впереди, в отношениях с другими партийными образованиями Найджел Фараж его уже перешел. Он постарался организовать что-то по типу Партии Независимости в Португалии. Им установлены связи с поднимающейся звездой датской политики, ведущим депутатом Европарламента от националистической Датской Народной партии Мортеном Мессершмидтом. Его видели на партийных съездах в Финляндии и Литве.

Еще одна примечательная деталь: у европейских евроскептиков уже появилась штаб-квартира. Местом встречи стала организация, получившая скромное название Европейский Союз за Свободу. Она располагается всего в двух шагах от холма, на котором воздвигнуто пышное здание Европарламента. Организация создана три года назад. Ее основателем стал Годфрей Блум из британской Партии Независимости. Там Марин Ли Пен чуть ли не на регулярной основе проводит встречи с лидерами крайне правых из других стран ЕС. Вместе с ней там появляются политики, принадлежащие к австрийской Партии Свободы, ультраправой бельгийской партии «Влаамс Беланг» («Фламандский национальный интерес») и т. д.

Это, естественно, в дополнение к тем стандартным возможностям, которые предоставляют встречи в Европарламенте и высших национальных законодательных органах государства-членов ЕС. В частности, одна из знаковых по приглашению Шведских демократов[365] прошла в формате заседания руководящего органа Европейского Союза за Свободу в Стокгольме, в здании Риксдага только что, 18 октября 2013 г.[366] В ней приняли участие председатель партийной группы Союза в Европарламенте, австриец Франц Обермайер, Марин Ле Пен и член Европарламента от Бельгии, фламандец Филипп Клаейс. Они провели переговоры с членом Союза от Швеции Джимми Акессоном и обсудили текущую политическую ситуацию на континенте. Главное внимание было уделено, само собой, подготовке к выборам в Европарламент 2014 года.

Классическим политическим партиям есть чего бояться. Но опасность многолика. Одна из ее ипостасей совсем другого порядка. Она заключается в том, что популизм и все сопутствующие ему фобии – против «понаехавших», себялюбцев во власти, приверженцев других религий, брюссельских бюрократов, «нахлебников и иждивенцев» – начинают накладывать все более ощутимый отпечаток на современное европейское общество. Оно меняется. Сказать, что оно сдвигается вправо, было бы упрощенчеством. Да это и не так. Скорее, другое.

Оно все дальше отходит от представлений о всеобщем благополучии и благоденствии. Становится менее гуманным. Более требовательным. Жестким и даже жестоким. Оно предлагает своим членам и тем более пришлым самим о себе заботиться. Рвет со все еще популярными, но несбыточными надеждами, некогда олицетворявшимися таким красивым, таким восхитительным призывом к «Свободе, Равенству, Братству». То тут, то там проступают родимые пятна национализма, которые перестают восприниматься в качестве такового.

Пример того, как на позапрошлых президентских выборах Николя Саркози позаимствовал часть программы у крайне правых и одержал триумфальную победу, мы уже приводили. Давайте посмотрим, в самом первом приближении, как, дабы ослабить политических противников, классические партии мягко сползают на их платформу в том, что касается отношения к иммиграции, мигрантам, Европейскому Союзу и перспективам его дальнейшей федерализации.

Франция и Великобритания на пару, не без поддержки, конечно же, американцев и партнеров по НАТО и ЕС, своими руками развалили Ливию. К тому же конфликтов и нищеты в Африке и на Ближнем Востоке, увы, хватает. Поток экономических беженцев беспрепятственно хлынул в северное Средиземноморье, чтобы потом растечься по всему ЕС. В чрезвычайном порядке октябрьский Европейский Совет дал поручение Европейской Комиссии разработать всеобъемлющую стратегию и подготовить изменения в действующие правовые акты ЕС, ужесточающие правила приема иммигрантов, квотирования по странам, предоставления убежища. Иного от Брюсселя в принципе сложно было ожидать. Характерно иное – первоочередные меры, согласованные Европейским Советом, касаются не чего-то позитивного, а выставления заслона на пути самовольных беженцев, слежки со спутников, дооснащения соответствующих силовых структур катерами, летательными аппаратами и т. д., выделения на эти цели дополнительных средств[367].

Десятилетиями крайне правые призывали свести к минимуму возможности воссоединения семей иммигрантов или вообще в них отказать, заключать только временные контракты, положить предел внутренней миграции в поисках более выгодного социального пакета, пересмотреть законодательство, по которому все новорожденные получают гражданство той страны, в которой появились на свет. Они могут потирать руки. Все их предложения ныне органично вписаны в текущую повестку классических партий и Европейского Союза в целом. Вброшенная ими тематика активно дискутируется[368]. Ей истеблишмент уделяет первостепенное внимание.

Вот какой вердикт происходящему выносят профессиональные социологи и политологи Запада: руководители классических партий могут по-прежнему мнить себя лидерами левых или правых течений. Это самообман. На самом деле с их помощью или при их попустительстве в общественном сознании утверждаются идеологемы, лоббируемые крайне правыми. Фактически расчищаются завалы, некогда созданные на их пути. Популистам идти к своей цели все легче. Они уверенно увлекают за собой колеблющихся. В итоге современное европейское общество все больше превращается в вотчину национализма, вроде бы выкинутого на свалку истории[369].

Что-то похожее происходит и с политической борьбой вокруг отношения к европейскому интеграционному проекту. В Великобритании популярность Партии Независимости (от ЕС) – свершившийся факт. Дэвиду Камерону позарез надо нейтрализовать ее влияние и перехватить у нее голоса, поскольку она перетягивает к себе традиционный электорат консерваторов. К тому же и внутри его партии многие разделяют подходы, которые пропагандирует Найджел Фараж. Вот премьер-министр и выступил с обещанием провести референдум по участию страны в реформированном ЕС и предложил остальным 27 государствам-членам заняться инвентаризацией полномочий интеграционного объединения в целях их частичного возвращения на национальный уровень. Как следствие вся Великобритания в целом начала дрейфовать в направлении евроскептицизма. Настолько, что финансовые и предпринимательские круги в один голос бросились предупреждать о пагубных последствиях выхода из ЕС.

Со своей стороны, Найджел Фараж обратился к приверженцам тори с призывом голосовать за Партию Независимости на выборах в Европарламент, а членам Палаты общин пообещал взамен точечную поддержку на национальных выборах[370]. Выгоды предложенного размена очевидны. Но он предпочел их дополнительно растолковать: если правые сообща выступят под его знаменами, они одержат сокрушительную победу, которая «вызовет землетрясение в политике Великобритании, волны которого докатятся до Брюсселя»[371].

В Нидерландах тот же эффект. Значительная часть голосов на выборах достается националистам. В августе 2008 г. они могли претендовать всего на 6 мест из 150 в национальном парламенте. По данным опросов общественного мнения, проводившихся в сентябре-октябре, к настоящему времени поддержка, которой они пользуются, выросла в несколько раз. Будь выборы завтра, они получили бы 27 кресел.

Казалось бы, Нидерланды в европейском проекте с самого начала. Они государство-учредитель. Они, несмотря на сбой с референдумом по Конституции для ЕС, всегда считались самыми ревностными сторонниками углубления интеграции. И вдруг либеральное правительство премьер-министра Марка Рютте обнародует доклад Тиммерманса, в котором предлагается, чтобы в 54 областях деятельности полномочия законодательствовать и проводить практическую политику принадлежали бы национальному государству, а не интеграционному объединению. На самом деле никаких неожиданностей. Так же как в Великобритании Дэвид Камерон ищет, чем бы нейтрализовать Партию Независимости, так и в Нидерландах правительство Марка Рютте лавирует с учетом фактора возглавляемой Гертом Вилдерсом Партии Свободы.