Избранное - Уильям Фолкнер

Вдвоем с доктором мисс Дженни посадила старого Баярда на утренний поезд, хотя он все еще бранился, упираясь, как сбитый с толку вол. В вагоне оказалось несколько знакомых, которые, увидев их в обществе доктора Олфорда, принялись выражать свое удивление и сочувствие. Воспользовавшись этим, старый Баярд снова попытался настоять на своем, но мисс Дженни не обращала никакого внимания на его яростное ворчанье.

Словно сердито надувшегося мальчугана, они отвели его в клинику, где их должен был принять специалист, и все трое уселись в комнате, напоминавшей холл дешевой летней гостиницы, среди спокойных, переговаривающихся шепотом людей, шелестящих страницами газет и журналов. Ждать пришлось долго.

Время от времени доктор Олфорд атаковал непроницаемо любезную даму, сидевшую за коммутатором, которая неизменно отбивала его натиск, возвращался обратно и с натянутым, чопорным видом усаживался возле своего пациента, чувствуя, что с каждой минутой падает в глазах мисс Дженни. Старый Баярд постепенно тоже присмирел, хотя иногда с робкой надеждой в голосе принимался снова ворчать на мисс Дженни.

— Ах, перестань ругаться, — перебила она его наконец. — Никуда ты теперь не уйдешь. Возьми газету и сиди смирно.

Но вот в приемную деловой походкой вошел знаменитый специалист. Он направился к даме у коммутатора; увидев его, доктор Олфорд встал и подошел к нему. Специалист, энергичный щеголеватый мужчина, быстрые, резкие движения которого напоминали выпады фехтовальщика, обернулся и при этом чуть не наступил на доктора Олфорда. Он бросил на доктора Олфорда тусклый, досадливый взгляд, потом пожал ему руку и скороговоркой обрушил на него град сухих отрывистых слов: «Минута в минуту. Быстрота. Точность. Отлично. Больная здесь? Переезд перенесла благополучно?»

— Да, доктор. Он…

— Хорошо, хорошо. Разделась и готова?

— Больной…

— Минуточку. — Специалист обернулся. — А, миссис Смит.

— Да, доктор.

Дама у коммутатора не подняла головы, и в эту минуту в приемную вошел другой специалист по каким-то болезням — высокого роста, с величественным, таинственным видом королевского гробовщика; он отстранил доктора Олфорда, и обе знаменитости громко залопотали, между тем как доктор Олфорд, вежливо вытянувшись, в полном пренебрежении стоял рядом, весь кипя от ярости и чувствуя, что с каждой минутой мнение мисс Дженни об его профессиональном статусе становится все ниже и ниже. Когда оба специалиста закончили разговор, доктор Олфорд подвел своего врача к пациенту.

— Вы сказали, что ваша больная готова? Хорошо, хорошо. Не будем терять времени. Обедаю сегодня в городе. Вы уже обедали?

— Нет еще, доктор. Но больной…

— Нет еще, — согласился специалист. — Впрочем, времени достаточно.

Он стремительно повернулся к завешенной шторою двери, однако доктор Олфорд твердо, но вежливо взял его под руку и остановил. Старый Баярд читал газету. Мисс Дженни холодно наблюдала за происходящим. Шляпа торчала у нее на самой макушке.

— Миссис Дю Пре, полковник Сарторис, это доктор Брандт, — сказал Олфорд. — Полковник Сарторис — ваш…

— Здравствуйте, здравствуйте. Привезли больную? Дочь? Внучка?

Старый Баярд поднял голову.

— Что? — прокричал он, приложив ладонь трубочкой к уху, и увидел, что специалист, широко открыв глаза, смотрит на его лицо.

— Что это у вас на лице? — спросил он, рывком выбросил вперед руку и дотронулся до почерневшего нароста. Нарост мгновенно отвалился, а на морщинистой, но чистой щеке Баярда осталось круглое пятно, розовое и гладкое, как кожа грудного младенца.

Вечером, сидя в поезде, старый Баярд, погрузившись в глубокую задумчивость, долго молчал.

— Какое сегодня число, Дженни? — неожиданно спросил он.

— Девятое, а что? — отвечала мисс Дженни.

Старый Баярд посидел еще немного. Потом он встал и сказал:

— Схожу выкурю сигару. Надеюсь, табак мне не повредит, доктор?

Три недели спустя от специалиста пришел счет на пятьдесят долларов.

— Теперь понятно, чем он так знаменит, — ледяным тоном произнесла мисс Дженни и, обращаясь к племяннику, добавила: — Благодари свою звезду, что он не раздел тебя догола.

С этих пор она обращается с доктором Олфордом покровительственно и сурово, старика Фолза приветствует кратчайшим ледяным кивком и, задрав нос, шествует дальше, а с Люшем Пибоди не разговаривает вовсе.

Со свежего жаркого утреннего воздуха она вошла в прохладный холл, где Саймон с важным видом собственника суетливо смахивал метелкой пыль.

— Они сегодня в Мемфис уехали, — сказал он, кивнув ей головой. — Но мистер Баярд вас ждет. Идите прямо наверх, мисс.

— Спасибо, — отвечала она и пошла наверх, оставив его деловито ссыпать пыль с одной поверхности на другую и обратно. Поднявшись по лестнице, она попала в ровную струю ветра, дувшего из открытых дверей на другом конце холла. Сквозь эти двери виднелся отрезок голубых холмов и белесое, как соль, небо. Возле дверей в комнату Баярда она остановилась и постояла немного, крепко прижав к груди книгу.

Несмотря на возню Саймона, в доме, который в отсутствие шумной и деятельной мисс Дженни утратил свойственную ему атмосферу спокойной уверенности, царила несколько даже зловещая тишина. Откуда-то издали, со двора, до Нарциссы доносились какие-то слабые звуки; их глухие сонные отголоски вливались в дом на волнах живительного июльского ветерка.

Но из комнаты, перед которой она стояла, не слышалось ни малейшего звука вообще. Быть может, он уснул; и первое побуждение, заставившее ее приехать сюда, несмотря на отсутствие мисс Дженни — данное слово и стойкость ее безрассудного сердца, — сослужив свою службу, покинуло ее, и она стояла за дверью, надеясь, что он уснул и проспит весь день до вечера.

Однако ей придется войти в комнату посмотреть, спит он или нет, и она прикоснулась руками к лицу, словно этим жестом можно было вернуть себе обычное выражение безмятежного покоя — специально для него, — и вошла.

— Саймон? — спросил Баярд. Он лежал на спине, подложив под голову руки и глядя в окно на противоположной стене, и Нарцисса молча остановилась в дверях. Не услышав ответа, он поднял голову и посмотрел на нее своим мрачным, тяжелым взглядом. — Черт побери, вот уж не думал, что вы сегодня приедете.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Ведь стоит тете Дженни выйти из комнаты, как вы уже одной ногой за дверью, — продолжал он. — Это она велела вам приехать?

— Она просила меня с вами посидеть. Ей не хочется, чтоб вы оставались весь день с одним только Саймоном. Вам сегодня лучше?

— Ах, вот оно что, — протянул он. — Может, вы в таком случае присядете?

Ее стул стоял в углу. Она подвинула его к кровати. Он смотрел, как она поворачивает стул и садится.

— Что вы об этом думаете? — спросил он.

— О чем?

— О том, что приезжаете сюда со мной сидеть?

— Я привезла новую книгу, — сказала она. — Только что ее получила. Надеюсь, она вам понравится.

— Надеюсь, — без особой уверенности согласился он. — Пожалуй, скоро какая-нибудь из них мне и в самом деле понравится. Однако что вы все-таки думаете о том, что приехали сюда сегодня?

— Я думаю, что больного нельзя оставлять одного с неграми, — сказала она, склонившись над книгой. — Эта книга называется…

— Почему бы тогда не нанять сиделку? Охота вам ездить в такую даль.

Она наконец посмотрела на него своими серьезными, полными отчаяния глазами.

— Зачем вы приезжаете, если вам не хочется? — настаивал он.

— Мне это не трудно, — отвечала она, открывая книгу. — Она называется…

— Бросьте, — перебил он. — Мне и так придется целый день слушать этот вздор. Давайте немножко поговорим.

Но Нарцисса не поднимала головы, и руки ее все еще лежали на раскрытой книге.

— Почему вы боитесь со мной разговаривать?

— Боюсь? — удивилась она. — Может, вы хотите, чтобы я ушла?

— Что? Нет, черт побери. Я хочу, чтобы вы хоть раз по-человечески со мной поговорили. Подите сюда.

Она не смотрела на него и отгородилась от него руками, как будто он не лежал беспомощно на спине на расстоянии двух ярдов.

— Подойдите поближе! — скомандовал он.

Она встала и крепко вцепилась в книгу.

— Я ухожу, — сказала она. — Я велю Саймону быть здесь поблизости, чтоб он услышал, если вы его позовете. До свидания.

— Подождите! — воскликнул он.

Она быстро пошла к дверям.

— До свидания.

— Но вы же только что сами сказали, что нельзя оставлять меня одного с неграми.

Она помедлила у дверей, и он с холодной хитростью добавил:

— Ведь тетя Дженни просила вас посидеть здесь со мной. Что ж я ей теперь скажу? Почему вы вообще боитесь человека, который лежит на спине в чугунной смирительной рубашке?