Неправильная невеста для принца нагов (СИ) - Айт Элис

– Здравствуйте, леди Ивирия! – старик окинул меня внимательным взглядом. – Надеюсь, я могу к вам так обращаться, хотя в прошлый раз вы представились другим именем?

– Что вы, господин Церестин! – охнула я. – Мне следует нижайше просить у вас прощения за тот обман.

– Ничего страшного, я знаю, вы хотели, как лучше, – успокоил он.

– Спасибо, что приняли приглашение и приехали, архимаг, – ал-Саархал, хоть и обладал более высоким статусом, с уважением ему поклонился.

Церестин кашлянул.

– Бывший архимаг. И говоря по справедливости, вам следует благодарить не меня, а его высочество Баво. Я планировал отказаться, поскольку счел неэтичным помогать тому, кто оскорбил моего принца. Но он присутствовал при том, как мне принесли ваше приглашение, и настоял на том, чтобы я согласился.

– Мне казалось, он ненавидит нас, – призналась я.

Старик покачал головой.

– Его высочество еще довольно молод и склонен к импульсивным решениям, но он не злой и не дурной человек. Принц обижен на вас, однако единственный, кого он в этой ситуации ненавидит, это он сам. Ну а я на самом деле был бы рад поучаствовать в вашем эксперименте, ваше высочество ал-Саархал. Особенно с учетом произошедшего в моем поместье.

Приподняв бровь, я взглянула на жениха.

– А что там произошло? Если, конечно, не принимать во внимание мое похищение.

Ал-Саархал отвел взгляд, так и не ответив.

– Ваш жених еще и скромен, судя по всему, – заметил Церестин. – Преследуя вора, я имел несчастье промахнуться в темноте и попасть мощным плетением чар в садовый павильон, где в это время отдыхала часть гостей. Его высочество мог бы воспользоваться хаосом и преспокойно скрыться, но он потратил большую часть сил, чтобы удержать каменную крышу, которая начала падать прямо на людей. Пока они выбегали из здания, я успел нагнать вашего жениха, но у меня уже не поднялась рука бить заклинаниями того, кто спас моих гостей от моей же ошибки.

– Ты мог бы и рассказать мне, – упрекнула я ал-Саархала.

Он смущенно заелозил кончиком хвоста по каменным плитам.

– Я поставил под удар всю затею, отвлекаясь на крышу. Многие назвали бы это ошибкой.

– Но не я, – тихо сказала я.

Жених ласково улыбнулся мне и вновь обратился к бывшему архимагу.

– Как бы то ни было, я обязан вас поблагодарить. Есть очень немного людей-магов, которые согласились бы сыграть роль человеческого царя. Без преувеличения, она важнейшая, поскольку завершает обряд. А вы с вашими даром и опытом – идеальный кандидат на нее.

Церестин скромно поклонился.

– Мною движет не только научный интерес. Я прожил достаточно долгую жизнь, чтобы хотеть мира своим потомкам. А мне кажется, что обретение вашим народом ног и попытка понять, как живем мы, люди, станет шагом в этом направлении.

– Значит, вы готовы приступить?

– Несомненно! Я изучил все присланные вами материалы и провел тренировку с ханасскими коллегами, – он указал на нагов-волшебников и с достоинством добавил: – Похоже, мое мастерство вызвало у них восхищение.

Мы с ал-Саархалом спрятали улыбки. Церестин мог быть необычайно талантлив, но и склонность к самолюбованию у него была выдающаяся.

Так или иначе, все участники присутствовали в зале. Обряд можно было начинать.

Ал-Саархал открыл фиал с эссенцией и капнул ей в центре зала. В этот же миг наги-волшебники завели монотонную песнь-заклинание. Звучание низких мужских голосов быстро заполнило помещение, отражаясь от стен и уходя в высоту. Волоски на коже поднялись, словно наэлектризованные, – в зале загустевала колдовская энергия.

Я ждала внутри круга нагов, но снаружи круга колонн. Время моего участия еще не подошло, поэтому я наблюдала за тем, как ал-Саархал и Церестин, шепча заклятия, сплетают их в одно целое. Теперь силы в зале стало столько, что сам по себе задул слабый ветерок.

Он легко касался подола моего платья – белого льняного прямоугольника, сшитого по бокам и прихваченного поясом. Изящность тонкой ткани искупала простоту покроя. По мнению ханасских историков, именно такие наряды носили в Золотой век человеческие царевны. На всякий случай я оделась соответствующе, прихватив волосы старинным золотым обручем, который мне одолжила Рия.

Ал-Саархал тоже в кои-то веки перестал ходить обнаженным и надел длинную белую тунику. Я уже давно перестала реагировать на голые тела ханассцев и сейчас, глядя на возлюбленного, даже начала думать, что в одежде, скрывающей рельефные мышцы, он выглядит не так роскошно и соблазнительно, как без нее…

Обряд тем временем продолжался. Стоящие в тенях слуги подлили в жаровни масла, и огонь взвился еще выше. Сверхъестественный ветер задул сильнее, теперь уже весьма ощутимо подергивая мой подол и покачивая кустики в кадках. Воздух в зале стал густеть и темнеть – будто в круге колонн вызревала грозовая туча. Однако ни наги, ни Церестин не проявляли беспокойства. Значит, всё шло, как надо, а потому и я заглушила тревогу.

Песнь-заклинание нарастала, подчиняя дыхание своему темпу, заставляя двигаться с ней в лад. Когда мне уже стало невмоготу удержаться на одном месте, ал-Саархал закончил общее плетение с Церестином и направился ко мне. Пришла пора ритуального возвращения невесты отцу, после чего должно было наступить прощение и, наконец, снятие проклятия.

Ладонь жениха была горячей и напряженной. Чудовищная мощь заклинания давила на него, и от того, что он разделял ее с другими магами, сильно легче не становилось. Двигаясь медленно и осторожно, ал-Саархал провел меня в «сад» и склонился перед «отцом». Церестин, подглядывая в бумажку с текстом, по-ханасски зачитал свой отрывок заклинания – вплетенные в него слова прощения и благословения на свадьбу.

Я затаила дыхание. Это было завершение обряда. План предполагал, что сейчас всё утихнет, наги закончат пение и проклятие растает, а мой возлюбленный будет стоять передо мной на двух ногах вместо хвоста.

Церестин читал пафосно, с расстановкой. Вот он сделал движение руками, «благословляя» нас на брак и…

Ничего. Между колоннами завыл ветер, порывы которого уже начинали походить на ураганные. Над головами продолжал сгущаться нездоровый сумрак. Окна в зале были узкими, они пропускали совсем немного света, и он не мог пробиться сквозь пелену колдовской мглы. Казалось, что снаружи вовсе не день, а глубокая ночь. Наги-волшебники не прекращали песнь, но стали переглядываться, на их лицах появилось недоумение.

– Я все сделал правильно! – предупредил Церестин, как будто его уже кто-то в чем-то обвинил.

– Я знаю, архимаг, – ответил ал-Саархал, с нескрываемой тревогой наблюдая за тем, как тьма обволакивает зал. Только что ярко горящие жаровни едва тлели, хотя там было еще порядком дров. – Это не вы, это что-то не так с обрядом. Цепи проклятия не разрываются.

– Надо разомкнуть круг, – Церестин указал на нагов со сцепленными хвостами. – В обряде не хватает какого-то важного элемента, и сила не может найти выход. Надо развеять ее искусственно, еще раз изучить обряд и попробовать снова.

Ал-Саархал медлил. В его глазах появилось отчаяние. Я вспомнила, как он говорил, что с новой порцией эссенции есть риск промучиться целых полгода. Для страстного нага это были бы полгода мучительных ожиданий.

Ветер внезапно опрокинул одну из кадок. Земля рассыпалась по полу, попав мне на ноги. В зале стало еще темнее, а мне – по-настоящему страшно. В этой силе чувствовалось нечто злое, будто бы вокруг нас носился дух человеческого царя, обиженного на нагов.

– Милый, – я кинулась к жениху, сжимая его ладони. – Мы сможем быть вместе и без этого обряда. Может, ну его к фьёрту?

– Ваше высочество, надо бы поторопиться, – в свою очередь настаивал Церестин. – Обряд выходит из-под контроля.

Он указал наверх, на формирующийся прямо над нами торнадо. Взвизгнув, я отскочила в сторону. Это уже точно было ненормальное явление!

По его глазам я видела, что ал-Саархал готов согласиться и прервать обряд. Но именно в этот миг в каменный пол рядом с нами ударила взявшаяся из ниоткуда молния, и жаровни с шипением погасли.