Открытие земли - Жюль Верн

Так прошло около двух месяцев. Диогу Диашу удалось распродать лишь небольшую часть товаров. Наконец 9 августа Васко да Гама послал его к саморину с прощальным письмом, в котором напоминал об обещании каликутского властителя направить в Португалию посольство и просил подарить для португальского короля по нескольку мешков разных пряностей.

Диогу Диашу пришлось дожидаться аудиенции четыре дня. Саморин принял его очень холодно и не только отказался выполнить обе просьбы Васко да Гамы, но потребовал, чтобы тот немедленно выплатил ему шестьсот шерафинов в качестве таможенной пошлины. Вслед за тем саморин приказал захватить португальские товары и задержать Диогу Диаша вместе с его помощниками.

На следующее утро по городу с барабанным боем ходили глашатаи и объявляли во всеуслышание, что саморин уличил португальцев в шпионаже и потому строго-настрого запрещает всем жителям Каликута вступать с ними в какие бы то ни было отношения. Васко да Гама, узнав о враждебных действиях саморина, решил выждать некоторое время, чтобы неожиданно нанести ему ответный удар.

Через несколько дней, в нарушение приказа властителя, а может быть, и в шпионских целях на португальские корабли опять стали прибывать с берега посетители – торговцы со своими товарами, ремесленники с различными изделиями и просто любопытные. Всех их хорошо принимали и кормили. Но когда среди посетителей оказалось несколько именитых горожан, Васко да Гама велел их задержать и сообщил саморину, что отпустит заложников только в обмен на пленных португальцев.

Лишь через несколько дней, когда Гама уже приказал поднять паруса, к флагманскому кораблю приблизилась лодка с индийцами, изложившими условия саморина. Не доверяя коварному властителю, Гама пригрозил обезглавить заложников, если в поставленный им новый срок пленные португальцы не будут возвращены. Саморин не хотел портить отношений с влиятельными родственниками заложников. Немедленно вызвав к себе Диогу Диаша, он, как ни в чем не бывало, попросил его передать Васко да Гаме письмо для португальского короля. На пальмовом листе были начертаны по-арабски следующие слова: «Васко да Гама, твой придворный, прибыл в мою страну, чему я очень рад. Земля моя богата гвоздикой, имбирем, корицей, перцем и драгоценными камнями. В обмен я хочу получать от тебя золото, серебро, кораллы и красную ткань».

27 августа к кораблям приблизились лодки с пленными португальцами, но Гама отослал только половину заложников, заявив сидевшим в лодке индийцам, что остальные шесть человек будут отпущены после того, как саморин прикажет вернуть португальские товары.

На рассвете следующего дня к флагманскому кораблю торопливо приплыла маленькая лодка. В ней оказался насмерть перепуганный тунисский мавр Монсайди: в эту ночь было конфисковано все его имущество, а его самого объявили шпионом португальского короля. Монсайди с трудом удалось ускользнуть от преследования, и теперь он умолял капитана-командира предоставить ему убежище. Васко да Гама согласился взять его в Португалию. Впоследствии Монсайди обосновался в Лиссабоне и принял христианскую веру.

К вечеру индийцы доставили на лодках часть португальских товаров, чтобы обменять их на заложников. Но Васко да Гама, решив отомстить саморину, ответил, что он дарит эти товары каликутскому властителю, а заложников увозит с собой в Португалию: пусть они удостоверятся собственными глазами, как могущественна эта страна и как велик ее король! И действительно, когда через два года заложники вернулись в Каликут с флотилией Кабрала, они многое смогли порассказать своим соотечественникам!

30 августа флотилия тронулась в обратный путь. Но не прошло и двух – трех часов, как полное безветрие задержало корабли у каликутского берега. Вскоре они были окружены несколькими десятками лодок с вооруженными людьми. Выстрелы из бомбард не испугали индийцев, сжимавших все более тесное кольцо вокруг «Берриу», чтобы отделить его от флотилии. Однако бой не состоялся. Внезапно задул сильный ветер и началась гроза. Португальские корабли понеслись на всех парусах в открытое море, оставив преследователей позади.

Васко да Гама повел корабли на север. 20 сентября показались Анджидивские острова. Найдя удобную бухту, португальцы пополнили запасы дров и воды и занялись ремонтом и чисткой судов. Через несколько дней вахтенный заметил вдали шесть парусов. Николау Коэлью вышел к ним навстречу на «Берриу» и, приблизившись на расстояние выстрела, открыл по неизвестным судам огонь из бомбард. Пять кораблей благополучно ушли, а у шестого сломалась мачта. Матросы бросились в море и были подобраны своими товарищами. Захваченный португальцами корабль был гружен кокосовыми орехами и кувшинами с пальмовым маслом.

Спустя четыре дня появились еще два корабля. Васко да Гама дал им войти в залив. Один укрылся у высокого берега, а другой приблизился к стоянке португальцев. Стоявший на корме нарядно одетый человек лет сорока, со светлой кожей, издали закричал на венецианском наречии, что имеет сообщить командиру нечто важное. Незнакомец, по его словам, был христианином по рождению, с молодых лет попавшим в Индию, и находился на службе у могущественного правителя Гоа, от которого и привез португальцам письмо с предложением мира и дружбы. Пока Васко да Гама вежливо беседовал в каюте с этим общительным человеком, который «говорил так много и о стольких вещах, что иногда противоречил сам себе», португальцы захватили его корабль. Затем, по приказанию Васко да Гамы, подозрительный незнакомец был подвергнут жестоким пыткам, после чего, под угрозой смерти, помог португальцам захватить второе индийское судно и в конце концов признался, что целью его визита было заманить португальские корабли в Гоа, где они были бы использованы в войнах с соседними государствами. Васко да Гама оставил этого лазутчика у себя, и впоследствии, вторично крещенный, под новым именем Гашпара да Гамы, он был взят переводчиком в экспедицию Кабрала, отличился на португальской службе и даже будто бы стал фаворитом короля Мануэла.

Что же касается двух захваченных кораблей, то они были ограблены и пущены ко дну, а весь экипаж, за исключением тридцати шести индийцев, поставленных на тяжелые работы, был поголовно перебит.

2 октября, после двенадцатидневной стоянки у Анджидивских островов, названных Камоэнсом «островами любви», где «богиня Венера дала возможность утомленным путникам спокойно насладиться отдыхом в земном раю», флотилия Васко да Гамы пустилась дальше по Аравийскому морю.

Плавание было исключительно тяжелым. Переход до африканского берега занял три месяца. Ветра почти не было. Одолевал мучительный зной. Вода протухла, пища почти вся испортилась, людей валила цинга. Ежедневно море поглощало новых мертвецов. На каждом корабле оставалось по семь – восемь здоровых человек, которые не в состоянии были справиться со всей работой. «Я заверяю всех, – пишет автор «Рутейру», – что, если бы подобное положение продолжалось еще две недели, не осталось бы людей для управления кораблями. Мы дошли до такого состояния, что исчезли все узы дисциплины. Мы молили святых покровителей наших судов. Капитаны посовещались и решили, если позволит ветер, вернуться обратно в Индию».