По дуге большого круга - Станислав Гагарин

Он прикрыл диск ладонью, и казалось, в комнате потемнело.

— Бродяга, — сказал капитан и хлопнул Сергея по плечу. — Да ведь ты же гигант!

— Тебя бы в комиссию, старик, — грустно сказал Сергей. — Готовил на выставку — зарубили… Мол, солнце у вас жестокое, а надо, чтоб доброе было. Понял?

— Понял, — сказал Волков, закрывая холст.

— И сижу днями в редакции, делаю на сторону картинки, кусать-то надо. Начал другое солнце писать, доброе, да кисти валятся… Вот и остались у меня: возможность выпить с друзьями да моя Ленка.

— Она хорошая у тебя, — сказал Волков.

— Правда? Тебе нравится? — спросил Сергей, ухватив Волкова за руку.

— Да, — сказал Волков, — а доброе солнце ты все-таки напиши.

…На второй день, в пятницу, они уехали в город, оставив капитана одного на даче. Сергей сказал, что если Волков боится скуки, то может взять его с собой на работу, или пусть походит по Ленинграду, но капитан просил не волноваться, скучать он не будет.

И верно, было хорошо остаться одному. Непривычный мир окружил Волкова, но мир был добрым и уютным, не навязывал человеку правил игры, не мешал ему размышлять и становился видимым тогда, когда Волкову этого хотелось.

Он напился чаю на кухне, долго бродил по комнатам, осматривал работы Сергея, постоял у занавешенной картины, но тряпку поднять не решился: за окнами по кронам сосен скакало, набирая скорость, настоящее солнце.

Двор дачи, запущенный и дикий, был просторным, добрый кусище леса, огражденный ветхим забором. У забора росла малина, густо замешанная крапивой, она обожгла Волкову руки, он чертыхнулся, выбрался из кустов и набрел на черничное поле.

Весь день капитана не оставляло ощущение изначальности окружавшего мира. Казалось, его создали вот таким неизменным и поместили в очищенную среду уставшее от путаницы жизни существо.

Незаметно приблизился вечер, и тогда приехала Лена. Волков сидел на крыльце и перелистывал томик стихов Фета. Ему захотелось вдруг повернуться, и капитан увидел Лену на дорожке, ведущей к дому.

Тогда он понял, что в последний час он стал уставать от одиночества и ждал, когда хозяева придут.

Лена спросила, не приехал ли Сергей, заохала, узнав, что Волков еще не обедал, а в холодильнике для него оставлены щи, захлопотала на кухне, отвергла предложенную капитаном помощь, и тот сказал, что пойдет на станцию, встретит Сергея.

Волков увидел его выходящим из магазина и на ходу укладывающим бутылку в портфель.

По дороге домой капитан убедил Сергея не пить сегодня.

— Понимаешь, — сказал он, — уж очень хорошо здесь. Посидим просто так… Хочу увезти побольше с собой.

Вечер был тихим и спокойным. После ужина пили чай, говорили о разном и поздно собрались спать.

Утром началась суббота.

Капитан поднялся раньше других и осторожно прошел через большую комнату, где спали Сергей и Лена. Он захватил на кухне ведро, наносил воды из колодца в жестяной бачок, наполнил умывальник, стараясь не шуметь, умылся и стал бродить между сосен, любуясь игрою солнечных бликов на влажной траве и морщинистых стволах…

Ее голос заставил Волкова вздрогнуть. Лена стояла там, откуда светило солнце, и капитан видел ее, не различая деталей, неясные контуры тела, и смутное беспокойство, неосознанный страх перед надвигающейся бедой, неизвестной и непонятной, наполнил его существо.

— Доброе утро, — сказала Лена, и беда отодвинулась, помаячила на горизонте, плеснулась в каком-то краешке сердца, исчезла. — Нравится у нас? — спросила Лена.

— Да, — сказал капитан. — Знаете, мне не доводилось вот так… — Игорь не договорил и повел рукою вокруг.

— Я очень рада, — сказала Лена, — оставайтесь у нас на все лето.

Волков усмехнулся.

— Зачем? — сказал он. — Лишний человек в доме всегда в тягость…

— Вы обижаете и меня, и Сергея. Ведь вы его друг детства, и если не возражаете, мой тоже…

— Не возражаю, — сказал капитан. — А вот и мой детский друг.

К ним направлялся Сергей с кошелкой в руках.

— Иду на рынок, здорово, старик, у нас гости сегодня, за жратвой надо смотаться, а ты с Ленкой завтрак сваргань…

Сергей ушел. Они вернулись в дом, и капитан молча следил, как хлопочет она на кухне.

— Сергей пишет солнце, мне суждено пропадать неделями в море, а чем занимаетесь вы, Лена? — спросил он наконец.

— Разве Сережа не рассказывал вам?

— Нет. Я не спрашивал, он не говорил ничего.

— Моя профессия психология…

— Это, наверное, интересно. Вы должны хорошо разбираться в людях, заранее знать, что можно ждать от конкретного человека…

— К сожалению, практически это выглядит довольно не просто, — сказала Лена. — Например, я гадаю, что вы за человек, а понять не могу.

— Не надо, Лена, — сказал капитан. — Не стою этих усилий. К вам идут гости.

— Так рано?! — ужаснулась Лена. — Чего это они…

Она выбежала на крыльцо, а Волков остался на кухне.

Гостей было четверо. Двое мужчин, женщина и мальчик. Из окна Волков видел, как Лена сбежала с крыльца, обняла женщину и поцеловала ее в щеку, потом поздоровалась с мужчинами и мальчиком, и все стали подниматься в дом.

Лена представила капитана, оставила с мужчинами, один из них был мужем женщины, подруги Лены, и руководителем лаборатории, в которой работала хозяйка. Другой, с мальчиком, оказался дальним родственником первой пары.

Гости Волкову не показались, капитан без особого энтузиазма стал отвечать на всевозможные вопросы о море, кораблях и закордонных порядках тех мест, где ему пришлось побывать.

Мальчик по имени Ника принялся сновать по комнатам, заглядывал во все углы, трогал любую вещь, на которой останавливались его шкодливые глаза, и мучил взрослых бесконечными «что это»? и «зачем это?».

Гости объясняли, что ночевали в Кавголове, потому и прийти решились так рано, и подоспевший Сергей тихо злился, глядя, как дотошный Ника бесчинствует среди этюдов, красок и всевозможных коллекций раковин, минералов, фарфоровых безделушек, заполняющих дом.

Прошел завтрак, засобирались к озеру купаться, но Лена и подруга остались дома готовить обед. По дороге Сергей и шеф Лены затеяли спор о роли подсознания в творческом процессе, разойдясь постепенно, кричали друг на друга, поминали Павлова и Фрейда, но к согласию не пришли и закончили спор в воде, уплыв друг от друга в разные стороны.

Капитан молчал. Его тяготили гости, мудреный спор, хотя он без труда разобрался в его существе, чересчур умный Ника, вступающий в разговор взрослых с неожиданными репликами к месту, одергивающий сына, но в душе гордящийся им папа, отсутствие Лены, вынужденной в чудесный день торчать у плиты, безмятежный Сергей: Ника не трогал его вещей, и все для Сергея встало на место — эти моменты порождали смутное чувство недовольства собой, окружающими и топчущимся скучным временем.

Обед затянулся далеко за полдень. И пришел тот час, когда гости собрались уезжать. Лена хотела их проводить, но Сергей велел ей прилечь, заметив наконец, как осунулась она и побледнела.

Когда все, и Сергей, ушли, Лена сказала Волкову:

— Пойдемте в сад, мне хочется на воздух.

Они подошли к скамейке и уселись на нее.

— Тихо, — сказала Лена. — Солнце садится…

— А завтра поднимется и снова сядет, — сказал Волков. — Кружится, кружится ветер, и возвращается ветер на круги своя.

— И нет ничего нового под солнцем, — подхватила Лена. — Устала сегодня…

— Однажды я шел морским каналом из Калининграда в Балтийское море, — без предисловия стал рассказывать капитан. — Там вдоль бровки канала растут высокие деревья, будто идешь по аллее старинного парка. И вдруг на повороте я увидел маленький дом с зелеными стенками и красной черепичной крышей. Дом стоял у самой воды, и прямо к перилам крыльца была привязана лодка. Из трубы вился синий дымок. На окнах розовели занавески. Перед дверью спал рыжий кот, а из открытой двери сарая нас провожала печальными глазами бородатая коза. Больше никого не было. Перед поворотом я дал гудок, только никто не вышел на крыльцо, и кот не шевельнулся тоже. Мы повернули и пошли дальше. Вскоре красную крышу закрыли деревья. И сейчас я подумал, что хотел бы жить в таком доме, видеть, как ночью и днем по каналу идут корабли.

— Вы жили бы там один?

— Не знаю… Наверное. Мне некого взять с собой в этот домик…

— Канал и домик на берегу, — задумчиво произнесла Лена. — А цветы там будут?

— Обязательно. Красные розы. Я буду срезать их, укладывать в кораблики и пускать по течению. И где-нибудь к берегу подойдет такой кораблик, и его увидят девушки, мечтающие о любимых. Кто знает, может быть, эти розы принесут кому-нибудь счастье…

— Вы хороший, — сказала Лена.