Грань бездны - Роман Глушков

Но кочевники не отчаялись. Перед ними раскинулась идеальная площадка для постройки города: обнесенная уже готовой крепостной стеной территория диаметром порядка четырех километров. И не беда, что в ней нельзя было пробить ворота. Обрадованные находкой скитальцы спешно призвали на подмогу дюжину дружественных кланов – места для жизни в Чаше всем им хватило бы в избытке – и взялись возводить у южной части периметра насыпь. Такую, чтобы по ней можно было войти в будущий город поверх стены. А в случае нападения – быстро перекрыть врагам путь внутрь. За это отвечал длинный подъемный мост, сооруженный на вершине наклонной насыпи и соединяющий ее с барьером. Ради пущей неприступности она не подходила вплотную к периметру, отстоя от него аккурат на длину моста.

Впоследствии низкий участок обода Чаши был наращен иностальными плитами, в которых были проделаны полноценные ворота, а насыпь и мост – расширены и укреплены для проезда бронекатов и танкеров-водовозов. Также вокруг городской стены появился оборонительный ров, чье дно загромождали ощетинившиеся шпангоутами остовы древних кораблей. Стремительно отстраивающийся город быстро снискал широкую известность. И к нему со всей восточной Атлантики начали стягиваться кочевники, которые еще не отыскали на ее просторах подходящего места для жизни. Те из них, кому по той или иной причине запрещали селиться внутри крепости, не отчаивались и оседали за ее пределами, пополняя ряды крестьян, что уже размечали пригородные земли для будущих ферм, садов и полей. А когда были открыты караванные пути на запад, Аркис-Грандбоул начал и вовсе жить припеваючи за счет стягивающихся к нему купцов и перевозчиков. И это не считая религиозных паломников, которых здесь также собиралось немало.

Храм Семи Ангелов был построен в городе наряду с первыми зданиями и сразу стал крупнейшим в Атлантике культовым сооружением. Основавшие Аркис-Грандбоул дружественные кланы были весьма религиозны и не пожалели сил и средств на возведение святилища. Еще бы, ведь ему надлежало стоять не где бы то ни было, а внутри самого Ангельского Сосуда! Когда именно внеземной артефакт был признан Шестой Чашей – до строительства насыпи или во время него, – точно неизвестно. Но сравнение получилось настолько удачным, что новая вера распространилась по миру всего за пару лет. А ее неофиты взялись стекаться в город еще до того, как храм был завершен.

Объявив Вседержителей пособниками злейшего врага правоверных – Багряного Зверя, а Столпы – сваями, на которых зиждется его престол, отцы-основатели Церкви сделали, однако, оговорку: пользование иносталью есть дело ангелоугодное, ибо бороться с врагами их же оружием отнюдь не возбраняется. Поэтому и символ над святилищем – двукрылая чаша – был тоже изготовлен из столпового металла. Увенчанный ею храмовый шпиль гордо возвышался над Аркис-Грандбоулом, красноречиво подчеркивая святость сего места, коему было суждено стать Колыбелью Новой Веры…

И именно сюда три с лишним столетия спустя прислужник Владычицы Льдов, дон Риего-и-Ордас, пригнал мой бронекат, который преподнесли ему вингорцы в обмен на двадцать танкеров воды! Отсюда же «Гольфстриму» вскоре предстояло отправиться прямиком на Юг. Сразу после того, как здешние мастера-клепальщики вскроют контейнеры Макферсона и заодно – о ужас! – переделают мой трудягу-буксир в истребитель. Иными словами, превратят его в один из множества иностальных монстров, что патрулируют подступы к Антарктиде и отпугивают от нее всех, кто еще помимо Владычицы хочет наложить лапу на тамошние сокровища.

Бедный, бедный «Гольфстрим»! Даже тебе, машине, приходится расплачиваться за мои ошибки! Воистину, нет и не будет прощения Еремею Проныре Третьему на этой многострадальной земле!..

– …Сведения насчет «Гольфстрима» верные. Савва Мизгирь собственными глазами видел, во что эти сволочи его превратили, – молвил я дрожащим от бессильного негодования голосом, переступив порог гостиничной комнаты. После чего налил себе из жбана полную кружку кактусидра, залпом осушил ее и, утерев рукавом рот, добавил: – Похоже, это конец! Раз нашего буксира больше нет, значит, и контейнеры нам тоже не вернуть.

– Что-то я, шкипер, плохо тебя понимаю, – нахмурился развалившийся на койке Убби. – Твоя развалюха цела и стоит в мастерской этого… как его… Синклера. Контейнеры лежат там же. Мы торчим уже не в тысяче километров, а всего в пяти кварталах от них. И вдруг сегодня ты приходишь и заявляешь, что все пропало и ничего у нас не выйдет. Какого пса, спрашивается?! Если ты надумал меня разыграть, то знай: я подобные шутки с детства не перевариваю.

– Что тут может быть непонятного? – Я уселся на стул и, откинувшись на спинку, скрестил руки на груди. – Дон Балтазар надавил на бургомистра Аркис-Грандбоула, и тот передал ему в подчинение Вика Синклера и всю его артель. Если тебе неизвестно, кто такой Синклер, то знай: он – лучший механик по эту сторону Хребта, собравший для Владычицы половину ее боевых бронекатов. И раз ему приказали взяться за «Гольфстрим», значит, теперь это уже не наш буксир, а совершенно другая машина. Смекаешь, что к чему?

– Нет. По мне, что одна четырехколесная развалюха, что другая – невелика разница. – Сандаварг потянулся и зевнул. В маленькой трактирной гостинице, где мы сегодня жили, он откровенно скучал. Здесь было так тесно и многолюдно, что наемник даже не имел возможности поупражняться с кистенем. Не говоря уже о том, чтобы пустить его в дело. Околачивающийся в трактире сброд шарахался от свирепого северянина как от чумного, а ищущие приключений рубаки не робкого десятка в эту дыру не забредали. И кабы не владелица таверны – веселая толстушка-вдова Бригитта, – у которой Убби пропадал едва ли не каждую ночь, он бы, наверное, и вовсе загнулся тут от тоски.

– Хорошо, представь себе, что кто-то украл у тебя братьев Ярнклота и Ярнскида и переделал первого в булаву, а из второго склепал для себя доспехи. – Я решил донести до Сандаварга свою мысль наиболее понятным ему способом. – Ты, конечно, нашел вора и свернул ему шею, но станешь ли ты после этого снова пользоваться отобранными у него вещами? Тем более что они окажутся тебе совершенно не по размеру.

– А что, управлять другой развалюхой для тебя так же трудно, как мне – драться в тесных доспехах? – ответил вопросом на вопрос северянин.

– Трудно – не то слово, – покачал я головой. – Знаешь, что Синклер сделал с «Гольфстримом»? Пока бронекат Мизгиря стоял под разгрузкой, Савва успел поболтать со знакомым клепальщиком. И тот, бахвалясь, сам показал ему, во что их артель может всего за месяц превратить обычный буксир. Вик оставил нетронутыми лишь Неутомимого Трудягу и колеса. Все остальное – от рамы до марсовой мачты – было заменено. Ходовая часть расширена в полтора раза и примерно во столько же увеличена база. Корпус, соответственно, тоже. Добавилась еще одна палуба – орудийная. На ней установлены не какие-то «Сморкачи» и «Плаксы», а, ты не поверишь, пара автоматических систем залповой стрельбы «Сембрадор», на которых Синклер просто помешан! Каждый из этих палубных комплексов может делать по два залпа в минуту, выпуская зараз дюжину тяжелых двухметровых гарпунов. Ради этого Синклеру пришлось усовершенствовать шасси, сделав поворотными не только передние, но и задние колеса. Отныне «Гольфстрим» может крутиться на месте, как гоняющаяся за своим хвостом шавка, ведя непрерывный обстрел цели попеременно с двух бортов! А также отклоняется от прямого курса, не меняя положения корпуса! Я уже не говорю про усложненную на порядок раздаточную систему двигателя, обычные легкие баллестирады, носовой таран и кормовую роторную катапульту-сепиллу! Целый месяц артельщики Вика работают в три смены не покладая рук. И если бы мы заранее не сказали Мизгирю, что они переделывают наш «Гольфстрим», сам Савва его ни за что бы не опознал.

– Эй-эй, шкипер, полегче! Осади, а то у меня сейчас голова расколется от твоих роторов и сепилл! – взмолился Сандаварг, закрыв уши ладонями. – Короче, ты просто испугался, что не совладаешь с крутым норовом этой новой развалюхи… или как ее там?

– Истребитель, – подсказал я. – Теперь это чудовище называется истребителем. И чтобы управлять им, нужна команда как минимум из восьми человек. Это во-первых. Во-вторых, мне потребуется время, чтобы разобраться в новом управлении и приноровиться к возросшей маневренности. В противном случае я даже не проведу истребитель по городским улицам и не перееду по насыпи через стену. Времени на тренировку у меня явно не будет, а за пределами Аркис-Грандбоула, когда «Гольфстрим» возьмет курс на Юг, нам его не захватить. Как видишь, и здесь все хуже некуда. В-третьих, угон боевого бронеката – это преступление уже иного толка. Сбагрив контейнеры, я планировал сбежать на Север, подальше от этих многолюдных мест, и поработать пару лет на твоих земляков. Однако угнав теперешний «Гольфстрим», мне не скрыться на нем от Кавалькады даже за каньоном Чарли Гиббса. С потерей обычного буксира Владычица еще смирилась бы. С угоном крепости на колесах – никогда. И в-четвертых, у нас до сих пор нет механика. А без него я на таком серьезном бронекате – как без обеих рук.